Когда горит трава

Подавшись вперёд, как готовая к нападению кобра, он гулко — "Твак!" — опустил плеть. Ответный вздох толпы и вспухший на теле Джаллы серо-синий рубец показали Сансаю, что удар был нанесён умелой рукой и попал в цель.

Мей Сансай судорожно вцепился в палку — он боялся перевести дыхание. Вынесет ли это Джалла? Напряжённая тишина длилась минуту. И вот Сансай с радостью услышал слова:

— Думару, ты бьёшь, как больная женщина! Стыдно, тьфу!

Это был торжествующий голос Джаллы, напоенный ядом презрения. Одновременно с его словами раздалась музыка. Из-за спин музыкантов показались девушки. Это были красиво одетые стройные девушки. Они держали головы очень прямо и ступали так легко, что, казалось, не мяли травы. Груди их были упруги, руки лоснились от притираний. Поистине, Джалла мог бы выбрать любую и не ошибся бы.

Они выплывали одна за другой, пели хвалу Джалле и в такт музыке клали ему в рот орешки кола. Самая высокая девушка прижалась к Джалле и что-то прошептала ему на ухо. Толпа зашевелилась. Без сомнения, это та девушка, которой добивается Джалла. Она держала чашу с маслом, помазала им рубец на спине Джаллы и он заблестел в убывающем свете дня.

Джалла даже не шевельнулся. Его противник выбрал другую сыромятную плеть и стал пробовать её на руке. Из мелодии исчезла стройность, и скоро музыканты умолкли совсем. В приготовлениях юноши с плетью появилось что-то зловещее. В толпе зашептали, что он натирает плеть ядом, таким, что он увеличит боль от удара, попадёт в кровь и мгновенно поразит всё тело.

И тут плеть взвилась, но прежде, чем она опустилась, Джалла издал пронзительный вопль и вырвался из кольца зрителей. Люди отскочили влево и вправо и стали смотреть, как он исчезает в зарослях. Он бежал во всю мочь, бежал без оглядки и кричал. Никто не преследовал его — он бежал один, как человек, поражённый внезапным безумием.

Сансай закрыл лицо руками. Ему было стыдно. Толпа разбилась на небольшие группы. Плакали девушки: они любили Джаллу и желали ему удачи. Знающие люди тихо переговаривались, но не настолько тихо, чтобы Сансай не услышал:

— Наверняка, он что-то увидел.

— Думару наслал на него слепоту.

— Тау! Кто знает? Мы же не были с ними в кругу. Это знают только они да Аллах.

— О, Аллах! Для меня это великая загадка. Я не пропускаю ни одного шарро уже двадцать лет, но никогда не видел ничего подобного.

— Клянусь Аллахом, это колдовство, он наслал на него слепоту.

— Тау! — пожал плечами высокий мужчина. — Всё кончено. Ай! Что теперь говорить? Если человек явился на шарро, у него должно быть своё колдовство. Сердце моё болеет за Джаллу, он держался храбро, пока его не победило колдовство.

— Надо было ему прийти со своим колдовством. — сказал другой мужчина.

Исход состязания разочаровал всех. Оживлённо обсуждая случившееся, люди расходились по домам. Уже садилось солнце. Скоро должна была наступить ночь. Сансай спросил дорогу к становищу Джаллы. Тропинка еле виднелась в сгущавшихся сумерках.

Глава XII

Мей Сансай подошёл к Джалле, который сидел перед хижиной, низко опустив голову.

— Сын мой!

Джалла растерянно поднял глаза.

— Ах, это ты, отец, ты разыскал меня!

— Мне рассказали, что ты у Великой реки, в тех местах, где белые моют золото.

— Да, моё становище здесь. — И он обвёл — Шайту, Лейбе и я перебрались сюда после того, как ты ушёл из дома. Рикку пошёл с частью стада к Лигу, на границу. Хорошо, когда скот на хорошей траве.

— Верно. А где Шайту?

— Мать и сестра пошли в деревню.

— Клянусь Аллахом, я счастлив! — Он потёр ладони. — Наконец-то я снова в своей семье!

Джалла улыбнулся.

— Теперь тебе полегчает.

Мей Сансай пододвинул циновку и сел.

— По пути сюда я встретил множество людей. Что, здесь был праздник?

— Они возвращались с шарро, — сказал Джалла.

— С шарро? — с деланным удивлением спросил Сансай. — О Аллах, здесь было шарро? Я и не знал.

Джалла выпрямился.

— Благодарение Аллаху, отец, что ты не видел моего позора. Когда мой противник в третий раз занёс плеть, передо мной точно опустилась завеса. Я ничего не видел! Я так испугался, что бросился бежать. И вот теперь я трус и моя девушка не пойдёт за меня замуж! Ты слышишь, отец, я трус!

Мей Сансай похлопал его по плечу.

— К шарро надо готовиться. В другой раз я дам тебе амулеты, против слепоты, которую насылает бадугу. Вай! Разве мы сами не насылаем слепоту на врагов? Не бойся ничего. В другой раз никто не сможет напугать тебя. В роду Сансая никогда не было трусов.

— Я так и думал. Только...

— Среди нас нет трусов! И Рикку не трус, и Одио, и ты, Джалла! Разве мои сыновья не добились успеха?

Джалла, улыбаясь, встал. Он казался теперь более уверенным в себе. — Мою невесту зовут Фиддиго. Ты бы только видел, какая она высокая. Она прекрасна, как арабская принцесса, клянусь Аллахом! У неё нежный голос и учтивые манеры. Мей Сансай улыбнулся.

— Если она такая, как ты говоришь, она заслуживает твоей руки. Не волнуйся. Дай мне чего-нибудь поесть, и мы с тобой начнём готовиться к следующему шарро.

Джалла повернулся, и Сансай увидел рубец на его спине. Он вздохнул..

— Во-первых, Джалла, ты должен зарыть свои кобоко в могиле какого-нибудь победителя шарро. Тогда его доблесть передастся твоим плетям.

Он смотрел на Джаллу, который замешивал тесто и прислушивался к его словам.

— Я покажу тебе новые травы и притирания. Это я сделаю позже, когда мы с тобой пойдём пасти скот.

Джалла принёс еду. Сансай молча ел, а Джалла разводил большой костёр. Когда Сансай кончил есть, Джалла забрал у него тыквенную миску.

— Отец, сегодня вечером на приисках будет большой праздник. К одному белому из их страны приехала невеста, и в её честь будет представление.

— Что ты говоришь!

— Правда, — сказал Джалла. — И она очень красивая. Я думаю оставить сегодня стадо на слуг и пойти в деревню.

— И повидать Фиддиго?

— Может быть. — улыбнулся Джалла.

К ночи возвратились Шайту и Лейбе. Сансай обнял жену и приласкал дочь. Их радости не было конца.

* * *

Посреди площади, неподалёку от колокола, обычно возвещавшего о начале рабочего дня, был разложен гигантский костёр. Толпа людей вокруг него образовывала полную луну, как на шарро. Молере сидел со своей европейской невестой в креслах, похожих на троны. Желтоватые блики от костра играли на коже европейской девушки. Её глаза, устремлённые в сердце костра, были тёмными озёрами.