Когда гремели пушки
Шрифт:
Танковые бригады первого эшелона пошли в атаку, неся на броне каждой машины трех-четырех автоматчиков. За ними развернулись мотострелковые бригады.
К моменту выхода танков к насыпи на КП прибыл А. М. Василевский. Мы уже вместе с ним наблюдали за тем, как 79-я танковая бригада под командованием генерала М. Л. Ермачека перевалила через железную дорогу.
Бой протекал в высоком темпе. Противник, как видно, не был в достаточной мере подготовлен к отражению здесь сравнительно мощного удара. Только по выходе на рубеж Тощенак, Кирпичный части 19-го танкового корпуса встретили упорное сопротивление.
– Посмотрите-ка, что это там такое?
Я припал к окулярам и увидел, что танки остановились и ведут огонь с места. Автоматчики тоже залегли. Несколько наших машин горело.
– По-моему, какое-то замешательство, - ответил я и поспешил связаться по радио с командиром 19-го танкового корпуса.
– Из Чехограда перешли в контратаку до семидесяти танков и самоходных орудий, - доложил Васильев, и на этом связь оборвалась.
Маршал Василевский, продолжая внимательно следить за полем боя, опять обратился ко мне:
– Сергей Семенович, хорошо начатое здесь наступление может захлебнуться из-за нерешительных действий танкистов. Прошу вас лично выехать к товарищу Васильеву и разъяснить ему, что от его корпуса зависит сейчас успех всей фронтовой операции. Нельзя допускать даже малейших промедлений.
Александр Михайлович взял карту и уточнил:
– Надо вот здесь обойти Чехоград и развивать наступление на Веселое - в тыл основной группировке противника. А с его танками пусть расправляется наша артиллерия.
Я бегом пустился к своему вездеходу, успев, однако, передать одному из офицеров штаба артиллерии:
– Срочно подготовьте второй залп дивизиона "катюш" по восточной окраине Чехограда.
Для того чтобы добраться до генерала Васильева, мне потребовалось всего несколько минут. И не успел я даже заговорить с ним, как ударили "катюши". Их залп накрыл противотанковый узел и часть контратакующих немецких танков.
Васильев удовлетворенно покачал головой и начал докладывать о ходе боя. Я не стал дожидаться, когда он закончит. Перебил его вопросом:
– Вы видели, куда лег залп "катюш"? Вот в этом направлении и атакуйте без промедления, а часть сил пускайте в обход Чехограда...
Генерал Васильев и сам понимал, что медлить никак нельзя. Он только спросил:
– Когда будет вводиться четвертый кавалерийский корпус?
– С наступлением темноты, - ответил я.
Васильев посмотрел на часы и решительно сказал:
– Через час Чехоград будет освобожден!
Он подошел к своему танку, дал флажками сигнал "Делай, как я" и скрылся в люке.
Заревели моторы. Подразделения рассредоточились и на полной скорости пошли в атаку.
Я внимательно следил за командирской машиной. Она неслась впереди. Противник вел из Чехограда все еще довольно интенсивный огонь. Несколько наших танков сразу были подбиты. Но основная их масса все же прорвалась в северо-западном направлении - на Веселое.
Вполне удовлетворенный развитием событий, я возвратился на НП и коротко доложил тов. Василевскому, что противотанковый район гитлеровцев преодолен, благодаря чему создались условия для ввода в бой с наступлением темноты 4-го гвардейского кавалерийского корпуса. Александр
Михайлович пожал мне руку:– Хорошо! Вот он где, оказывается, ключ-то к победе на реке Молочной. Что ж, поеду теперь на основной командный пункт, а вам рекомендую еще раз продумать и уточнить задачу четвертому кавалерийскому корпусу...
Присутствовавший при этом генерал-лейтенант Герасименко сразу же сделал отсюда практические выводы и для 28-й армии. Не дожидаясь указаний, он начал поочередно вызывать командиров стрелковых дивизий и, обращаясь к одному по фамилии, к другому по имени, к третьему по установленному номеру, требовать от них самых решительных действий.
Я в свою очередь вызвал командира 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского корпуса Н. Я. Кириченко. Он прискакал в окружении своих генералов и офицеров в полном казачьем облачении. Я невольно залюбовался их живописными фигурами на взмыленных добрых конях. Кириченко лихо соскочил на землю, подошел, четко печатая шаг, и заулыбался:
– Чую, пахнет большим и горячим делом...
После обмена взаимными приветствиями, я сразу перешел к делу: подробно объяснил, какую задачу ставит перед кавкорпусом командующий войсками фронта, уточнил характер взаимодействия кавалерии с дивизиями 28-й армии и в особенности с 19-м танковым корпусом. Выслушав меня, старый конник просиял:
– Давно ждали такой почетной задачи. Разрешите выполнять?
Мне оставалось лишь пожелать удачи казакам, и они тотчас направились к своим коням.
Зацокали копыта. Поднялась пыль. Казачьи командиры галопом понеслись в свои соединения.
Проводив их, я уже спускался обратно в блиндаж, когда кто-то сзади сказал:
– Толбухин приехал.
И действительно, из-за горки, где были оставлены автомашины, шел к НП Федор Иванович вместе с членом Военного совета фронта Е. А. Щаденко. Оба высокие, статные, загорелые.
Когда я стал докладывать о действиях войск, а главным образом о боевых делах 19-го танкового корпуса, Федор Иванович остановил меня:
– С обстановкой мы уже знакомы. Маршала Василевского встретили по пути сюда, и он рассказал обо всем.
Но о времени и порядке ввода в бой 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского корпуса Федор Иванович выслушал меня внимательно. Не отрывая глаз от карты, он одобрительно кивал головой. А Ефим Афанасьевич Щаденко человек, просто влюбленный в конницу, - даже потирал руки от восторга.
Командующий 28-й армией дополнил мой доклад:
– Для обеспечения ввода в бой конницы специально оборудованные танки и саперные подразделения очистили впереди лежащую местность от мин и колючей проволоки. Самоходная артиллерия пойдет вместе с кавполками, подавляя своим огнем все уцелевшие пулеметные точки противника. С флангов конницу будет обеспечивать полк тяжелой артиллерии...
И вот в назначенный час первой пошла в прорыв 9-я гвардейская Кубанская дивизия под командованием генерала И. В. Тутаринова. Казаки в развевающихся бурках, как черные птицы, летели в надвигающейся вечерней мгле. Поблескивали клинки, и долго было слышно многоголосое "ура". Шуршали, оставляя в небе светящийся след, реактивные снаряды гвардейских минометов. На флангах гремела артиллерия...