Когда любить нельзя…

И вот, три дня назад, герр Майнкопф, наконец, связался с ней по сотовому телефону. Узнав, что она как раз в Мюнхене («О-о, какое удачное совпадение!»), он очень обрадовался и попросил ее заехать к нему в издательство.

С большим трудом выкроив два часа свободного времени, Мария помчалась в «Майнкопф».

Герр Майнкопф принял ее с распростертыми объятиями, с порога объявив, что его издательство бесконечно благодарно Марии за открытие нового имени.

– Das ist fantastisch! – восторгался он. – Ваш Игнат Филаретов оказался настолько неожиданным и увлекательным автором, что я уверен – его книга будет иметь колоссальный успех у наших читателей!

– А как мой перевод? – робко поинтересовалась Мария, боявшаяся поверить такому счастью.

– O, sehr gut! Конечно, вам нужно будет поработать с нашим редактором – фрау Кюнцер, но все очень, очень хорошо для русского переводчика.

Мария приложила руку к бешено бьющемуся сердцу и прикрыла глаза.

Герр Майнкопф рассмеялся:

– Фройляйн Мария, не надо так волноваться! Давайте лучше решим, как нам теперь оформить договор с автором.

– Договор? – переспросила Мария и задумалась. – Скорее всего, мне имеет смысл захватить с собой форму вашего договора с предлагаемыми условиями. Я передам его автору, и он сам свяжется с вами.

– Сколько времени это займет?

– Я постараюсь сделать это быстро, однако… – Мария замялась в нерешительности. – Понимаете, герр Майнкопф, автор ничего не знает о наших с вами переговорах…

– То есть как? – удивился он.

– Дело в том, что я сделала перевод этого романа по собственной инициативе и хотела узнать, заинтересует ли он немецкого читателя. Мне не хотелось обнадеживать автора раньше времени, а вдруг бы вам его роман не понравился!

– Да, но не может ли теперь получится так, что автор откажется от издания своей книги у нас? – недовольно нахмурившись, спросил герр Майнкопф.

Мария улыбнулась:

– Герр Майнкопф, вы не очень представляете себе ситуацию с книгоизданием в России… Ни один автор не откажется сейчас издаваться за рубежом… По крайней мере, я думаю, что с Игнатом Филаретовым такой проблемы не возникнет.

– Хорошо. Если вас не затруднит, сообщите мне сразу же его решение. Нам бы хотелось побыстрее закончить оформление всех бумаг и приступить к работе над книгой. И передайте автору, что мы обязательно пригласим его на презентацию.

– Обещаю вам, что постараюсь сделать все как можно быстрее. Я вам так благодарна! – сказала Мария, протягивая ему руку.

Пожимая ее руку, герр Майнкопф сказал:

– И мы вам очень благодарны. Оставьте мне, пожалуйста, ваши реквизиты для подготовки договора. На днях мы вышлем вам электронной почтой оба договора – на произведение – для автора, и для вас – на перевод.

Вытащив из сумочки свою визитку, Мария быстро вписала туда свои паспортные данные и домашний адрес. Подчеркнув адрес электронной почты, она передала визитку герру Майнкопфу.

– Единственная просьба, герр Майнкопф, нельзя ли в договоре с автором указать в графе с фамилией переводчика, если у вас таковая предусмотрена, мой псевдоним, а не реальную фамилию?

Герр Майнкопф удивленно поднял свои светлые брови, но потом, вернув ей визитку, сказал:

– Допишите, пожалуйста, свой псевдоним.

Подумав несколько секунд, Мария написала: «M. Ignatova».

Забрав у нее обратно визитку, он прочитал ее псевдоним, и, сопоставив его с именем автора, улыбнулся:

– Здесь кроется какая-то тайна?

– Страшная тайна, как в самом мрачном детективе… – рассмеялась Мария.

– Расскажете мне ее когда-нибудь? – подходя к ней ближе, спросил герр Майнкопф и, положив ей руки на плечи, шутливо заглянул Марии в глаза.

– Обязательно! – пообещала Мария и в порыве прощальной благодарности чмокнула его в щеку.

Герр Майнкопф сделал вид, что теряет сознание от нахлынувших чувств, закатил глаза и, схватившись за сердце, попытался обвиснуть на руках у Марии.

Мария, задыхаясь от смеха и еле сдерживая вес его большого тела, вскрикнула:

– Герр Майнкопф, вы же нас уроните!

Перестав оседать, он приоткрыл один глаз и, посмотрев на Марию карим оком, недоверчиво спросил:

– В самом деле? А как же тогда… – и он добавил на русском языке: – «…конья на скаку остановьит»?

Мария рассмеялась и, выбравшись из-под его рук, ответила:

– Это о женщинах в русских селениях, а я – девушка городская, слабая…

– Фройляйн Мария – вы чудесная девушка и я буду долго о вас вздыхать! – сделав горестное лицо, сказал герр Майнкопф.

– Спасибо, – серьезно поблагодарила его Мария и протянула ему на прощание руку.

Он поцеловал ее запястье и, проводив до самого выхода из офиса, пожелал счастливого пути, напомнив, что будет теперь с нетерпением ждать от нее известий.

И вот сегодня, когда она уже сидела в аэропорту, герр Майнкопф снова позвонил ей по сотовому телефону и сообщил, что отослал ей по электронной почте проекты договоров. Мария пообещала, что как только она прилетит домой, посмотрит их и даст ему ответ.

Сняв босоножки, Мария босиком прошла в кабинет, с наслаждением ступая по прохладному полу уставшими от высоких каблуков и жары ногами.

Подключив компьютер, она вышла в интернет и «кликнула» по кнопке приема электронной почты. Пока компьютер принимал накопившиеся за время ее отсутствия сообщения, она открыла окна в кабинете и гостиной, чтобы сквозняком разогнало застоявшийся воздух, и пошла на кухню.

На столе, прислоненная к вазе с гроздьями ее любимого черного винограда, лежала записка отца, в которой он радовался ее возвращению и сообщал, что «в хлебнице лежит свежая булка, а в холодильнике – кое-что из продуктов».

«Папочка, голубчик…» – с нежностью подумала Мария, открывая холодильник. Конечно же, его «кое-что» занимало все полки холодильника…

Мария, улыбаясь, отщипнула от ветки сочную виноградину и, подключив самовар к сети, пошла в ванную.

Приняв душ, она вернулась на кухню, где самовар уже изображал из себя паровоз, и, сделав толстый бутерброд с разносолами, принесенными отцом, налила себе большую кружку чаю. Составив все это на поднос, она пошла в кабинет.

Почта уже была получена. Просмотрев ее, Мария нашла сообщение от герра Майнкопфа и углубилась в чтение.

Условия, предлагаемые издательством «Майнкопф», были просто фантастическими и для нее, и для отца Кирилла! Мария даже почувствовала некоторую неловкость за себя, поскольку, делая перевод, совершенно не думала о деньгах, а оказалось, что ее работа была весьма высоко оценена в буквальном, финансовом, смысле.

«Передам гонорар для церкви отца Кирилла», – решила она и, вспомнив ее белоснежные стены, подумала, а не вложены ли уже туда гонорары самого отца Кирилла, ведь он, наверняка, получает приличные деньги от своих романов. Скорее всего, это так и было, иначе, как объяснить, что в их небольшом селе церковь была в таком хорошем состоянии. Вряд ли это было результатом трудового вклада сельчан-энтузиастов…