Когда мы встретимся вновь

– Это Шарль де Шарни, – представил между тем его Терри. – Бывший сержант нашего отряда.

– Рада знакомству, – приветливо улыбнулась Элеонора, протягивая руку.

– Я тоже очень рад, мадам, – искренне ответил Шарль. – Терри много рассказывал нам о вас, но наяву вы еще прекраснее, чем в его рассказах.

Он поднял ее руку и, склонив голову, слегка коснулся губами кончиков ее пальцев. Это было проделано с такой непосредственностью и элегантностью, словно их официально представляли друг другу на великосветском приеме, а он был, по меньшей мере, принцем крови.

– Вы мне льстите, – мягко рассмеялась Элеонора, но в глубине души вынуждена была признать, что ей понравились и его манеры, и этот комплимент, хотя она прекрасно понимала, что и то, и другое было не более чем необходимой данью вежливости. Впрочем, себя ей тоже было не в чем упрекнуть: в ее смехе не было ни капли кокетства, а лишь искреннее, почти материнское восхищение изысканной юношеской галантностью.

– Ничуть, – между тем с улыбкой возразил Шарль. – Это истинная правда.

– В таком случае, спасибо.

Элеонора перевела взгляд на второго мужчину. В противоположность французу этот молодой человек был высок, отчего казался гораздо более худым, чем его друг, но в то же время более крепким и сильным. Как и его друзья, он был в военной форме, длинной, свободно болтающейся на плечах шинели, а его непокрытую голову украшала неровная щетина почти такого же цвета, как у Терри. Загорелая, отшлифованная непогодой и ветром кожа четко обрисовывала резкие черты худощавого лица: высокий лоб, впалые щеки и заметно выдающиеся на их фоне скулы, широкий жесткий подбородок и совершенно неожиданный на этом простом, даже грубоватом, лице великолепный римский нос. Темно-карие глаза под широкими прямыми бровями светились проницательностью, любопытством и… смущением. Он стоял очень прямо, разве что не вытянувшись по стойке «смирно», и безотчетно мял в ладонях край шинели, словно не знал, куда себя деть. Его неловкость была почти осязаема. Заметив ее взгляд, молодой человек неловко переступил с ноги на ногу и нервно сглотнул.

– А это Чарльз Грант, – представил его Терри. – Наш капитан. Он из Бостона. С Чарли мы знакомы довольно давно. Он был одним из первых, с кем я познакомился, когда приехал сюда, сбежав из колледжа.

– Очень приятно, – мягко произнесла Элеонора и ободряюще улыбнулась в надежде, что это поможет ему справиться с неловкостью.

– Я… Я тоже очень рад… мэм, – запинаясь, выдавил в ответ Чарли и, совершенно смутившись, отвел взгляд.

– Чарли, Шарль, это моя мама, мисс Элеонора Бейкер.

Услышав это имя, Шарль вздрогнул, его глаза изумленно расширились, а на лице появилось выражение ошеломленного неверия.

– Элеонора Бейкер? – переспросил он. – Вы – американская актриса мисс Элеонора Бейкер?

– Д-да, – неуверенно пробормотала Элеонора, несколько обескураженная столь странной реакцией юноши.

– Я читал о вас! – воскликнул Шарль, расплываясь в улыбке. – Все парижские газеты писали о вашем успехе на Бродвее и в Англии! Но я никогда не думал, что удостоюсь чести быть представленным вам!

– Спасибо, мистер де Шарни, – Элеонора улыбнулась, явно польщенная его восторженным отзывом. – Но… Разве Терри не говорил вам, как меня зовут?

– Нет, – Шарль хмуро покосился в сторону Терри, который с растерянностью и удивлением переводил взгляд с матери на друга и обратно. – Он не удосужился упомянуть о такой мелочи, как то, что его мать – известная актриса.

– Я не нарочно, – принялся оправдываться тот. – Просто не подумал. В конце концов, для меня она всегда была просто мамой.

Шарль послал ему убийственный взгляд, но ничего не ответил. И тут Элеонора заметила, что они все еще стоят в коридоре.

– Боже мой, прошу прощения, – спохватившись, пробормотала она, распахивая дверь. – Как неудобно. Вы с дороги и, наверное, очень устали, а я держу вас на пороге. Вот уж действительно, гостеприимство – слов нет! Проходите.

Она вошла в квартиру. Терри, Чарли и Шарль последовали за ней.

– Мам, мы ненадолго, – сообщил Терри, закрывая дверь.

– Ненадолго?! – Элеонора чуть не споткнулась от неожиданности. – Как это ненадолго? Почему?

– Дело в том, что мне необходимо переговорить с Эдом. Надеюсь, он снова примет меня в свою труппу. Кроме того, я хочу попросить его, чтобы он взял Шарля.

– Шарля? – Эелонора удивленно посмотрела на француза, в ее глазах блеснули искры уже профессионального интереса. – Вы тоже актер, мистер де Шарни?

– О, я сменил множество профессий, мадам, – усмехнулся тот. – Доводилось и играть на сцене.

– И в каком театре вы выступали?

– В «Комеди Франсез».

– В «Комеди Франсез» в Париже?!! – Элеонора не смогла сдержать удивленного возгласа. – Господи, да это же один из самых старых и лучших театров в мире!!! Полагаю, это послужит вам отличной рекомендацией. Надеюсь, я не покажусь вам слишком назойливой, если поинтересуюсь, почему вы снова не вернулись в «Комеди Франсез», а предпочли отправиться в Америку?

– Дело в том, что я был отнюдь не звездой первой величины в «Комеди Франсез», – спокойно пояснил Шарль. – Поскольку я работал там сравнительно недолго, чуть меньше года, мне давали лишь незначительные и второстепенные роли. Кроме того, я очень хотел побывать в Америке.

– Понятно, – задумчиво протянула Элеонора. – У вас прекрасный голос и неплохие внешние данные, что немаловажно в нашей профессии. Хотя, конечно, ваши прически просто ужасны, но, думаю, за время репетиций волосы отрастут. К тому же, следует принять во внимание, что вы только что вернулись с фронта. Можно сказать, герои. Думаю, Эдвард с удовольствием возьмет вас в свою труппу, ведь ваше участие в спектаклях несомненно добавит им популярности.

– На это мы и рассчитываем, – согласился Терри, устраиваясь в кресле. – Но не будем загадывать заранее, а сначала все-таки поговорим с Эдвардом. Вот только если мы хотим обсудить с ним этот вопрос сегодня, то нужно успеть до начала репетиции. Он терпеть не может, когда ему мешают работать. А потом… – Терри споткнулся на мгновение. – А потом я хотел навестить Сюзанну. Как она? – помолчав, тихо поинтересовался он.

– Как всегда, – Элеонора тяжело вздохнула. – Тихая, грустная, ждет тебя. Кажется, у нее все без изменений, хотя я редко вижу ее. Много работы, да и репетиции заканчиваются поздно. Она почти не выходит из дома. Изредка миссис Марлоу вывозит ее в парк. Несколько раз я все же встречалась с ней и даже разговаривала. Когда передавала ей твои письма. Она старается держаться, хотя очень переживает и беспокоится за тебя. Впрочем, как и я.

– Прости, – голос Терри был по-прежнему тих и серьезен, но в нем не было сожаления. – Я не мог поступить иначе.

– Я знаю, – вздохнула Элеонора и грустно усмехнулась. – Я только надеюсь, что ты достиг того, чего хотел, и все это было не зря, – она вопросительно посмотрела на сына, но тот ничего не ответил и молча отвел взгляд, а его лицо мгновенно превратилось в застывшую непроницаемую маску.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Ну да ладно! – весело воскликнула Элеонора, пытаясь разрядить обстановку. – Что было, то прошло и быльем поросло! К чему говорить о грустном в такой радостный и светлый день? Оставим грусть позади, сегодня у нас праздник! Терри, ты можешь навестить Эдварда и Сюзанну, но после я снова жду тебя к себе! Этот день принадлежит мне, слышишь? В конце концов, я – твоя мать. Должны же у меня быть хотя бы незначительные привилегии!