Когда мы встретимся вновь

– Нет, – расстроенно вздохнула Элеонора, по-прежнему избегая его взгляда. – Просто… Очень сложно. Мне – сложно объяснить, а тебе – понять и простить.

– Ты уже второй раз говоришь о прощении, – осторожно заметил Терри. – Может быть, ты все же объяснишь мне, о чем идет речь? Я просто жажду знать, что же такого страшного и ужасного ты совершила, что я должен понять и простить, – в его голосе снова прозвучала едва уловимая насмешливая ирония.

На этот раз она возымела ожидаемый эффект.

– Терри, будь, пожалуйста, посерьезнее, – с упреком прошептала женщина, одарив его укоризненно-недовольным взглядом. – Мне и так трудно, а твой сарказм лишь усложняет задачу.

– Извини, – Терри склонил голову в наигранно смиренном поклоне. – Не смог удержаться. Ты выглядишь такой обеспокоенной, словно собираешься сообщить мне о том, что завтра наступит конец света. Я хотел всего лишь немного подбодрить тебя, вот и все.

– Конец света? – Элеонора слабо улыбнулась. – Может быть, так и есть.. В некотором роде.

– Неужели? – Терри насмешливо выгнул бровь. – И что же за страшный грех ты совершила, пока меня не было?

– Я… – Элеонора снова замялась и отвела взгляд. – Я… Я беременна, – закончила она быстро и решительно, словно нырнула с высокой скалы в бушующее море.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Все замерло. Казалось, даже время остановилось, а воздух зазвенел невидимым напряжением. Терри ошеломленно смотрел на мять, пока смысл ее слов медленно доходил до него.

– Что? – наконец удалось выдавить ему.

– Я беременна, – спокойно и ровно повторила Элеонора абсолютно бесцветным тоном. – У меня будет ребенок. Поэтому я и отказалась вчера от шампанского. Доктор строго настрого запретил мне любое спиртное в любых дозах, – помолчав, нерешительно закончила она.

Терри безотчетно обвел высокую стройную фигуру матери удивленно-растерянным взглядом, нервно облизнул внезапно пересохшие губы и… улыбнулся.

– Ну… Поздравляю, – пробормотал он, понемногу приходя в себя. – Я рад за тебя.

– Рад? – удивленно моргнула Элеонора.

– Ну да. Я рад, что у меня появится брат или сестра. Пусть даже он или она будет настолько младше меня. Не понимаю, почему ты так нервничала и боялась сказать мне это? Разве ты не рада тому, что у тебя будет ребенок? – он внимательно посмотрел на нее.

Элеонора снова отвела взгляд.

– Рада, – чуть слышно пробормотала она.

– А по твоему виду не скажешь, – чуть прищурившись, заметил Терри. – Ты так странно себя ведешь. Словно ты действительно не рада этому или… сомневаешься.

– Нет, я рада, – возразила Элеонора так быстро и горячо, что он сразу же поверил в ее искренность. – Правда, рада. Просто я не была уверена, как ты воспримешь это. Мы помирились совсем недавно. Ты был моим единственным ребенком… К тому же, мне уже не двадцать и даже не тридцать, и я не замужем.

– Поэтому ты боялась, что я не смогу понять? Как видишь, напрасно. Я уже достаточно взрослый. Что касается того, что ты не замужем… Ну, в конце концов, я ведь тоже незаконнорожденный. А о прощении… – Терри грустно усмехнулся. – Кто я такой, чтобы судить тебя? Я со своей-то собственной жизнью разобраться не могу. В общем, как бы то ни было, я очень рад. За тебя, за себя и за твоего еще не родившегося малыша. Это все, что ты хотела сказать мне? – уточнил он и вопросительно посмотрел на мать.

– Не совсем, – Элеонора снова отвела взгляд и нервно сплела пальцы на коленях. – А… Ты не хочешь узнать, кто отец моего ребенка? – спросила она, осторожно подбирая слова.

С минуту Терри задумчиво смотрел на нее, а затем пожал плечами.

– Если честно, мне все равно, – признался он.

Элеонора вздрогнула и, подняв голову, ошеломленно уставилась на сына.

– Ты любишь этого человека? – с улыбкой спросил Терри, заметив ее взгляд.

– Да, – тихо, но твердо ответила она.

– А он тебя?

– Да.

– В таком случае, мне все равно, кто он. Важно, что ты любишь его и хочешь этого ребенка. А я хочу только одного: чтобы ты была счастлива.

Взгляд Элеоноры был устремлен на сына, но создавалось впечатление, что она совершенно не слушает его – таким сосредоточенным и мрачным был этот взгляд.

– Ты его знаешь, – внезапно резко и решительно произнесла она.

– Знаю? – Терри задумчиво нахмурился, перебирая в уме всех мужчин, которых знал и которых знала или могла знать его мать, мысленно прикидывая их шансы быть отцом ее ребенка, пока наконец не остановился на одной, наиболее вероятной кандидатуре. – Неужели Тревор? – осторожно поинтересовался он.

Прищурившись, Терри попытался представить, как седоволосый красавец Тревор Арлингтон обнимает его мать. После нескольких попыток и приложив достаточно большое усилие, ему это-таки удалось, но от возникшей в его мозгу картины почему-то повеяло такой неестественностью и надуманностью, что Терри невольно поморщился.

– Тревор? – переспросила Элеонора, на ее лице отразилось такое неописуемое удивление, почти шок, что Терри моментально понял, что ошибся. – Н-нет, – ошеломленно пробормотала она. – С чего ты взял?

– Ну… Вы давно знакомы и очень хорошо относитесь друг к другу. По крайней мере, так мне казалось год назад. К тому же, это единственный мужчина, которого я видел рядом с тобой за все время своего пребывания в Америке. И уж точно единственный на моей памяти, с которым ты разговаривала больше двух минут и встречалась за пределами театра.

– Понимаю, – Элеонора слабо улыбнулась. – Тревор – мой очень давний друг. Он часто мне помогает и я очень многим ему обязана, но мы всего лишь друзья. Хорошие друзья. Отец моего ребенка не он.

– Ну… – Терри пожал плечами. – Тогда я теряюсь в догадках.

– Это твой отец.

Снова повисла тишина. Терри недоуменно-растерянно смотрел на мать, пытаясь осмыслить ее слова.

– Что?!! – наконец произнес он, почему-то шепотом. – Я… Я не понимаю, – с трудом удалось выговорить ему. Слова не шли с языка, а мысли путались и разбегались, и ему никак не удавалось собрать их воедино.

Отступать было поздно.

– Этот ребенок будет не только твоим единоутробным братом или сестрой, но и единокровным, – спокойно и терпеливо пояснила Элеонора таким тоном, словно речь шла о какой-то совершенно очевидной, простой, избитой истине. – Потому что отец этого ребенка – герцог Ричард Грандчестер.