Когда мы встретимся вновь

– У нас нет выбора, Антуан. Нам нужна помощь, – и помолчав, веско добавила. – Любая помощь!

Месье Бурже кисло поморщился, но ничего не ответил. Жермен снова повернулась к Анни и одарила ее очаровательной улыбкой.

– Спасибо, мадемуазель Брайтон. Если вы ничего не имеете против работы на кухне, то мы с благодарностью принимаем ваше предложение.

– Буду рада помочь, – улыбнулась Анни. – И зовите меня по имени. Полагаю, так будет удобнее.

– Хорошо, мадемуазель Аннет.

Выудив из огромной, наполненной водой раковины последнюю тарелку, Анни взяла полотенце и принялась быстро и методично вытирать посуду, краем глаза наблюдая за молниеносными перемещениями месье Бурже по кухне и точными и быстрыми движениями его рук, режущих овощи, разделывающих мясо, отмеряющих приправы, помешивающих кипящий в кастрюле бульон.

– Не успеваю, не успеваю, не успеваю, – то и дело причитал он, ловко лавируя меж огромными столами и раскаленной плитой.

Закончив вытирать тарелки, Анни осторожно подняла высокую белоснежную стопку из хрупкого белоснежного фарфора и направилась в зал для посетителей, где мадам Бурже сервировала стол.

– Вам помочь? – спросила девушка, поставив тарелки на маленький столик у стены.

– Нет, я все сделаю сама, – ответила Жермен, не отрываясь от своего занятия. – Лучше предложи помощь месье Бурже. Судя по его стенаниям, ему срочно нужна подмога.

Она подняла голову и весело взглянула на девушку. Не удержавшись, они рассмеялись.

– Я попытаюсь, – тихо ответила Анни и снова отправилась на кухню.

Месье Бурже стоял у стола, старательно нарезая овощи, при этом что-то недовольно бормоча себе под нос.

– Месье, я закончила с посудой. Могу я еще чем-нибудь помочь? – тихо предложила Анни, подходя ближе.

Тот вздрогнул, приходя в себя, и удивленно посмотрел на нее.

– Помочь? Нет, боюсь, это все, чем вы могли мне помочь! – объявил он.

– Но я умею резать овощи ничуть не хуже вас, – осторожно заметила Анни.

– Не хуже меня?! – воскликнул тот и расхохотался. – Деточка, я – шеф-повар! Французский шеф-повар, попрошу заметить! И одно я знаю совершенно точно: женщина не может готовить по определению!!! – снисходительно отчитал он.

– Ну, почему бы вам ни дать мне шанс? – попросила Анни. – К тому же, я буду работать под вашим присмотром.

Месье Антуан недоверчиво посмотрел на стоящую перед ним с совершенно невозмутимым выражением лица девушку, а затем окинул взглядом громоздящиеся вокруг горы овощей, фруктов, плошки с мукой и пряностями, кипящие на плите кастрюли и шипящие сковороды, и тяжело вздохнул, сдаваясь.

– Хорошо, – объявил он, протягивая ей нож. – Начнем с самого простого – нарежь картошку соломкой. Только соломка должна быть очень тонкой. Очень! – нахмурившись, сурово подчеркнул он.

– Да, мсье, – тихо ответила Анни, подавив улыбку, и, взяв нож, принялась за дело.

Несколько минут месье Антуан наблюдал за ловкими, отточенными движениями ее рук, а затем чуть слышно хмыкнул и поспешил к плите.

Анни вытерла последнюю тарелку, торжественно водрузила сияющую белизной стопку посуды в шкаф, и окинула усталым взглядом сверкающую чистотой кухню. Мадам Жермен заканчивала подметать пол. В этот момент дверь, ведущая в зал для посетителей, отворилась, и в кухню вошел месье Антуан. Захлопнув дверь, он на мгновение обессиленно прислонился к ней спиной и закрыл глаза, но тут же резко открыл их и, воздев руки вверх, провозгласил:

– Справились! Ох, Mon Diue, а я, признаться, не верил! Но это факт! Мы справились. Гости были очень довольны!!! А уж мистер Бейкер! Он прямо-таки светился от гордости! Теперь ресторан «У Антуана» приобретет репутацию солидного и весьма уважаемого заведения высшего класса! Наконец-то после стольких трудов и терпеливого ожидания мы получим должное вознаграждение!

– Я рада, что ты снова в хорошем расположении духа, мой дорогой, – спокойно заметила мадам Бурже, ставя щетку на место.

– В хорошем расположении духа?! Я не просто в хорошем расположении духа, дорогая. Я в прекрасном расположении духа! В великолепном!!! В восхитительном!!!

– Замечательно, милый, – выждав, когда восторги мужа улягутся, все также спокойно продолжила мадам Жермен. – Но мне хотелось бы обратить твое внимание на то, что сегодняшний успех – это заслуга не только наша, но и мадемуазель Аннет, которая так любезно согласилась нам помочь. Тебе не кажется, что без ее участия мы вряд ли справились бы столь успешно?

– О, разумеется, – согласился тот и, выпрямившись, направился к стоящей у стола Анни, которая с улыбкой наблюдала за их беседой. Остановившись прямо перед девушкой, он галантно поднес ее руку к губам и чуть коснулся поцелуем кончиков пальцев. – Примите мою искреннюю благодарность, мадемуазель Аннет. Вы очень удивили меня своими способностями, вынужден это признать. Ваша помощь действительно неоценима. Теперь семья Бурже у вас в долгу, и в качестве небольшой, так сказать, компенсации я предлагаю вам стать моей помощницей. Не сочите это за грубость и не поймите меня неправильно: я буду платить вам, как наемному работнику, хотя, может быть, плата покажется вам и не слишком высокой, но, с другой стороны, вы сможете освоить французскую кухню… Разумеется, насколько это возможно для женщины, – тут же строго уточнил он и, помолчав минуту, осведомился. – Ну? И что вы думаете?

Анни почувствовала, как от радости на глаза наворачиваются слезы, и, с трудом сглотнув, прошептала:

– Я… Я просто счастлива. Я принимаю ваше предложение, месье Бурже. Для меня будет большой честью работать с вами.

– Вот и замечательно! – воскликнул тот, поворачиваясь к жене. – Подробности мы обсудим завтра.

– По-моему у нас есть повод для небольшого праздника, – улыбаясь, заметила мадам Жермен.

– Безусловно, – согласился месье Антуан. – Кстати, у нас еще осталось несколько великолепных блюд, приготовленных к сегодняшнему ужину. И даже десерт! Почему бы нам не взять их с собой и не отметить в уютной домашней обстановке первый день работы мадемуазель Аннет? А вы, мадемуазель, – он повернулся к все еще стоящей у стола с сияющим лицом Анни, – сможете на собственном опыте по достоинству оценить мое мастерство.

– Огромное вам спасибо, месье, – растроганно прошептала девушка.

– Великолепная идея, дорогой, – улыбнулась мадам Жермен.

– Попрошу минуту внимания! – торжественно попросил месье Антуан, вставая с места и подняв бокал. – Предлагаю тост: за мою новую помощницу, мисс Анну Брайтон! – громко провозгласил он и, улыбнувшись, добавил. – За вас, мадемуазель Аннет.

Анни покраснела от смущения, но, взяв бокал, осторожно пригубила таинственно мерцающую кровавым отсветом жидкость. Вино терпко опалило горло, разливаясь теплом внутри. Голова вдруг стала невообразимо легкой, а окружающие предметы потеряли четкость, словно затуманившись легкой дымкой. Они сидели в столовой пансиона миссис Джонс за обеденным столом, который по такому случаю был сервирован так, словно здесь встречали особу по меньшей мере королевской крови: тончайший фарфор сиял белизной, столовое серебро, любезно предоставленное миссис Джонс, сверкало, подобно зеркалу, а в центре стола в старинном бронзовом подсвечнике оплавлялись свечи. Еще никогда у Анни не было такого особенного, неповторимого, великолепного вечера.

«И может быть никогда и не будет?» – вдруг подумала она.

Где-то в глубине зашевелилась грусть, но она тряхнула головой, прогоняя ее.

«Будет-не будет. Не стоит думать о том, чего еще нет! Этот вечер – мой, а что будет завтра – неважно!»

Сделав еще глоток вина, она поставила бокал на стол и принялась за десерт. Откусив первый же кусочек величественного произведения искусства, обозначенного месье Антуаном как воздушный торт с фруктами и карамелью, Анни поняла, что французский шеф-повар отнюдь не преувеличивал, говоря о своем мастерстве. Это был поистине шедевр кулинарного искусства. Опустив ресницы, она наслаждалась божественным вкусом. Но тут из прихожей донесся стук входной двери, за которым последовали торопливо-неуверенные шаги по коридору, и в столовую вошел Франсуа. Молодой человек выглядел очень виноватым, расстроенным и смущенным. Остановившись у порога, он нервно переминался с ноги на ногу, явно не зная, что сказать. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием свечей.