Когда она расцветает

Город разворачивается вокруг меня, как красочный гобелен. Он немного запущен, но берег и лазурно-голубая вода с лихвой это компенсируют.

Я немного прогуливаюсь, но по мере приближения дня циферблат на солнце поворачивается вверх. Влажность делает мою кожу липкой, а деньги, которые я засунула в лифчик, потому что не хотела ничего оставлять в общежитии, вызывают у меня зуд. Я беру большую часть и переношу в сумочку.

Портье порекомендовала небольшой торговый район, отмеченный крестиком на моей туристической карте. Она сказала, что я найду там все, что мне нужно, поэтому я иду туда.

Я беру три топа, пару шорт, легкое платье, пару кроссовок, нижнее белье и рюкзак, чтобы вместить все это. Заплатив за все, я останавливаюсь у входа в магазин и быстро пересчитываю деньги, оставшиеся в моем кошельке. Тысяча восемьсот тридцать четыре евро плюс то немногое, что осталось в моем лифчике.

Все в порядке.

К настоящему времени моя семья должна знать, что меня больше нет. Прошло почти двадцать четыре часа. Если Лазаро мертв, значит, его нашла служанка. Если бы он был жив, он бы рассказал папе, что случилось.

Когда я возвращаюсь в общежитие, в моей голове вспыхивают образы распластавшегося на полу Лазаро. Я не испытываю к нему ни капли жалости. Я вообще ничего не чувствую.

Меня пробирает дрожь. Это неправильно, не так ли? У меня должны быть какие — то чувства по поводу того факта, что я могла убить своего мужа. Что, если что-то внутри меня навсегда повреждено? Это мое наказание? Быть обреченной прожить остаток жизни в оцепенении? Не способна чувствовать нормальные человеческие эмоции и неспособна к сочувствию или любви?

Мне помогли конверсы девушки. Это должно что-то значить. Когда я увидела ее там, такую молодую и напуганную, я не смогла этого сделать. Тем не менее, этот один поступок не компенсирует других людей, которым я причинила вред. Даже не близко. Я могла бы помочь любому из них, но не сделала этого.

Тело врезается в меня достаточно сильно, чтобы вытолкнуть воздух из моих легких.

— Что за черт?

Все, что я вижу, это вихрь черной одежды и мелькнувшее мужское лицо.

— Disculpe! — говорит он, а потом убегает от меня.

Перевод: извините меня!

Мне требуется в общей сложности три секунды, чтобы понять, что только что произошло.

Мой кошелек пропал.

Я бросаюсь бежать в своих хлипких балетках с моим новым рюкзаком, болезненно подпрыгивающим на пояснице, и кричу вдогонку вору, но расстояние, между нами, только увеличивается.

Он быстрее меня.

Прохожие останавливаются и смотрят, некоторые даже пытаются схватить мужчину, но никому из них это не удается. В конце концов, я останавливаюсь, мое дыхание вырывается бешеными штанами. Мои руки упираются в бедра, и пузырек надежды, который у меня остался, лопается.

Мои деньги ушли.

Когда я возвращаюсь в отель и рассказываю портье, что случилось, она сочувствует.

— Вы хотите написать заявление в полицию? — она спрашивает.

— Думаете, это поможет?

Она вздрагивает извиняющимся тоном. — Честно? Нет. За пять лет работы здесь я видела около дюжины гостей, которых ограбили, и только одной удалось вернуть сумочку. Пустой.

Я вздыхаю и прислоняюсь к стойке. Конечно, я не могу пойти в полицию. Я не могу показать им свой паспорт, который у меня все еще есть, потому что я переложила его в свой рюкзак. Какого черта я не сделала этого с наличными?

У меня в лифчике осталось несколько скомканных купюр. Что я буду делать, когда они закончится?

Все идет не так.

Я чуть не расплакалась, когда дверь, ведущая в женскую комнату общежития, открывается, и оттуда выходят две молодые женщины. Они одеты в короткие шорты и футболки с рисунком. Одна из них, высокая симпатичная блондинка с большими голубыми глазами, смотрит на меня с сожалением.

— Мы слышали, что произошло, — говорит она. — Это так дерьмово.

Ее подруга согласно кивает. — Меня ограбили в прошлом году в Барселоне. У них было мое удостоверение личности, мой телефон, все. Это было худшее. — Она заправляет прядь темных вьющихся волос за ухо. Она ниже блондинки, и на ее зеленой футболке написано: «Ты можешь быть кем захочешь».

— Я должна была быть осторожнее, — говорю я. — Я потеряла бдительность.

— Как насчет того, чтобы мы угостили вас выпивкой? — спрашивает блондинка. — Мы как раз собирались пойти в бар на этой улице.

Алкоголь. Да, это звучит намного лучше, чем другая вещь, которую я рассматриваю — прыгнуть под колеса грузовика.

Я одариваю их усталой улыбкой. — Конечно, это будет приятно.

Они представляются, пока мы гуляем. Блондинку зовут Астрид, а брюнетку — Вильде.

— Как вас зовут? — спрашивает Вильде.

Дерьмо. Портье знает мое настоящее имя, поэтому я не могу дать им что-то совершенно случайное, на случай если они назовут его при ней, но чем меньше людей знают мое настоящее имя, тем лучше.

— Это Але, — говорю я. Достаточно хорошо. Теоретически это могло быть необычное прозвище для Валентины. — Откуда вы?

— Швеция. — Астрид тянет открыть дверь в то, что кажется баром. Над дверью есть табличка с надписью Caballo Blanco. — А вы? Вы здесь на отдыхе?

Я действительно должна была подготовить свои ответы заранее, а не давать их спонтанно. — Я из Канады. Просто путешествую несколько месяцев. А вы?

— Мы сезонные рабочие, — говорит Вильде, когда мы садимся за свободный столик. — Нас наняли только на прошлой неделе.

— Какая у вас работа? — спрашиваю я после того, как официант принимает наш заказ на кувшин сангрии.

— Я танцовщица, — говорит Астрид. — А Вильде — бармен.

На ее лице расплывается широкая улыбка. — Мы давно мечтали провести сезон, работая на Ибице.

— Это работа, но в то же время очень весело, — говорит Вильде.

Мое настроение немного улучшается, когда приносят сангрию. Я не пила много до того, как вышла замуж за Лазаро, но во время нашего брака я выпивала до бутылки вина в день. Я выпиваю весь стакан двумя глотками и молюсь, чтобы алкоголь подействовал быстро. Мне нужно что-то, чтобы снять остроту.

— Как ты думаешь, я смогу получить здесь работу? — спрашиваю я, пока Астрид снова наполняет мой стакан. — Я не привередлива. Этот парень забрал большую часть моих денег, и, если я не придумаю, как получить больше, я не знаю, что буду делать. Мне нужно немного накопить, прежде чем я смогу пойти куда-нибудь еще.

Астрид стонет и качает головой. — Какой кошмар. Не могу поверить, что этот мудак испортил тебе поездку. Но послушай, на Ибице всегда найдется работа для красивых девушек.

Мой позвоночник выпрямляется. — Ты так думаешь?