Когда придет дождь

Она смотрит на меня из-под густых темных ресниц. Вряд ли они мягкие. Очень хочется провести по ним пальцем.

– Я хочу и дальше тебе помогать. Хочу оберегать, чтобы ты была в полной безопасности.

Глаза Нейши теплеют. Она тянется ко мне, берет за руку. Мне уже не до признания. Ее рука по-прежнему сжимает мою, а лицо почему-то мрачнеет.

– Спасибо тебе, Карл, но разве существует полная безопасность? Мы все висим на ниточке. Нелепая случайность, какая-нибудь мелочь могут ее оборвать.

– Например, вода. Когда она у тебя в легких вместо воздуха, – соглашаюсь я, и меня пробирает дрожь, даже руки вздрагивают.

Нейша это замечает. Ее пальцы сжимаются крепче. Она пытается меня успокоить и подбодрить.

– Да, – кивает она. – Или одна клетка, у которой сбилась программа, и она стала расти слишком быстро, подавляя другие клетки.

Мы сейчас говорим не про Роба. Вероятно, Нейша имела в виду кого-то из близких, но я боюсь все испортить предположениями вслух.

– Как… раковые клетки? – спрашиваю.

– Моя мама…

Она не договаривает. Ее пальцы еще сильнее сжимают мое запястье. Ноготь впивается мне в кожу. И пусть. Я готов разделить с Нейшей ее боль.

– Мне очень жаль.

Раньше казалось, что глупо говорить эту фразу, извиняясь за то, чего ты не делал, в чем нет твоей вины. Сейчас вдруг понимаю: это лишь часть другой фразы: «Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить».

– Ты не виноват, – произносит Нейша, словно прочитав мои мысли. – И никто не виноват.

– Это было… я хотел спросить, это было давно?

– Очень. Мне исполнилось пять лет. Отец переехал сюда, чтобы начать все заново. Мы жили в Бирмингеме, он занимал важную должность на фабрике. Перевелся на местную фабрику. Думал, это правильный шаг…

– А разве нет?

Нейша слегка выпячивает нижнюю губу.

– Ни родных. Ни друзей. Я годами разговаривала только с игрушками. Единственная индийская ученица в школе. Мы с отцом единственные индийцы в этом унылом городе. Я люблю папу, но я его ненавидела за переезд сюда.

Если бы отец не привез ее в наш город, она бы не встретила Роба. Не терпела бы от него унижений и издевательств. И сейчас не выбиралась бы из кошмара…

– Теперь его фабрика закрывается. Одному богу известно, куда переедем на этот раз.

У нее очень грустное лицо. Это не значит, что она вот-вот заплачет. У нее лицо уставшего, смирившегося с судьбой человека. Я хочу ей доказать, что она ошибается. Заверить, что все будет прекрасно. Но что я могу сделать? Какие у меня реальные возможности изменить ход событий к лучшему?

Не раздумывая, привстаю со стула, перегибаюсь через столик и слегка целую Нейшу в щеку. Закрываю глаза и вдыхаю запах ее кожи, утопаю в ароматах белого шоколада, ванили, персиков. Нейша – настоящее сияние солнца. Не того жалкого, бледноватого солнца, к которому мы привыкли в Англии, а настоящего, яркого, тропического.

Только сейчас я осознаю свой жест и медленно отстраняюсь. Не решаюсь открыть глаза. Потом все же открываю, и мои механизмы самозащиты вламывают мне по полной. Я глупо верчу головой и не менее глупо улыбаюсь.

– Прости, пожалуйста. Даже не знаю, как меня угораздило.

Я смотрю на нее, прищурив глаза, и вижу: она тоже улыбается.

– Все нормально, – успокаивает Нейша. – Все хорошо.

Миг, долю секунды я ощущаю единение с ней. Мы проваливаемся в общее пространство, где, кроме нас, никого нет. И на этот миг я чувствую себя счастливым. Я забыл обо всем. Мне хочется продлить мгновение. Хочется, чтобы она и дальше смотрела на меня сквозь невероятно густые ресницы. Я хочу, чтобы не гас свет в ее глазах и чтобы на щеках не исчезали ямочки.

Слышится громкий треск. Порыв ветра, взявшегося из ниоткуда, задувает под тент. В одном месте ткань не выдерживает и рвется. Вся вода, скопившаяся на поверхности тента, льется на Нейшу. Такое ощущение, будто кто-то плеснул из ведра. Бумажные салфетки летят на пол. Столб, к которому крепится тент, изгибается, норовя выскочить из ячейки в бетоне. Пластиковая чашка Нейши опрокидывается, кофе выливается ей на колени.

Нейша вскрикивает.

Вскочив со стула, машет руками, отряхиваясь. Она пританцовывает на месте, ойкая. Пролившаяся ей на волосы вода испортила прическу. Горячий кофе обжег колени.

Я хватаю с соседнего столика салфетки и протягиваю ей.

– Ты обожглась?

Не могу понять, она плачет или смеется?

Еще через пару минут, вытерев салфетками волосы, лицо и пострадавшие коленки, Нейша успокаивается и теперь уже точно хихикает над случившимся. Женщина за стойкой, видя это, приносит ей другую чашку кофе и полотенце. Бесплатно. Нейша вытирается насухо, вытирает стул и садится. Из-за облаков проглядывает солнце. Я сразу чувствую его тепло.

– Что это было? Не иначе как Божья кара!

Солнце продолжает светить и греть, но меня прошибает озноб. В каком-то смысле Нейша права. Только это не Божья кара, а чье-то сознательное, целенаправленное действие. Кто-то заставил ветер взбеситься. Кто-то, ослепленный ревностью и злобой. Реальность не дает о себе забывать. Роб. Это его рук дело. Он по-прежнему здесь. И хочет погубить Нейшу.

А я-то думал, что смогу ее оградить. Получается, что нет.

– Нейша, не ходи к озеру, – выпаливаю я. – Обещаешь?

Она склоняет голову вбок.

– Я как раз хотела туда сходить. Сегодня.

– Только не сегодня. И не одна. Возьми меня с собой. Обещай, что одна не пойдешь.

– Хорошо, – соглашается она. – Обещаю.

Она пьет кофе маленькими глотками. Я жалею, что взял кока-колу. Я вовсе не любитель кофе, но мне хочется пить то же, что и она.

– По-моему, самое время возвращаться домой, пока отец совсем не взбеленился, – вздыхает она.

Теперь, когда нет дождя, исчезла и причина, позволявшая нам приобняться. Мы идем рядом, почти не касаясь друг друга. Когда наши пальцы случайно смыкаются, я смущенно отворачиваюсь. Ужасно хочется обнять Нейшу за талию, притянуть к себе и идти шаг в шаг, в общем ритме. Но я не могу… Потом ее пальцы сами находят мои и переплетаются, как зубчики молнии. Украдкой смотрю на нее. Нейша глядит вперед, держится очень уверенно, словно привыкла ходить с парнями за руку. Но последним, с кем она так ходила, был Роб.

Я стараюсь затолкать эту мысль подальше, на самую кромку сознания, и наслаждаюсь каждым шагом нашего пути от парка к ее дому.

Без дождя и без Роба я чувствую себя совсем по-другому. Кажется, с плеч убрали тяжелый груз. Начинаю думать, что больше ничего опасного не произойдет. Может, это вовсе не триллер наяву, а совсем другое произведение. Там тоже происходят разные ужасы, но потом парень сближается с девушкой. Этот парень с этой девушкой. Карл сближается с Нейшей.

Прежде чем завернуть за угол, откуда виден ее дом, Нейша расцепляет пальцы.