Когда пришла чума

Кивнув, Петров тоже ушел, а Вагрин вызвал на связь разведчиков. Однако они не отозвались, видимо, находились в движении и до сеанса связи, когда поисковики сами должны были связаться с бункером, оставалось еще два часа.

– Черт! – Вагрин встал с кресла.

– Все плохо? – услышал он голос Людмилы и обернулся.

Женщина успела сменить повседневный комбинезон на камуфляж. На поясе у нее была кобура с пистолетом, а на руках она держала Володьку. Ситуация тревожная, но при этом Людмила держалась достойно. С ней Андрей Иванович мог говорить откровенно и, приблизившись к женщине, посмотрел на своего сына, который спал, и сказал правду:

– Да. Все плохо.

Людмила кивнула и посмотрела на потолок:

– Этим сейчас верить нельзя.

Она говорила про колонистов, которые находились на втором уровне, и Вагрин с ней согласился:

– Ты права.

Неожиданно на связь с отсеком управления вышла Еля, сестра Валерки Комарова:

– Дядя Андрей, вы меня слышите?

Вагрин вернулся к пульту, увидел, что вызов идет по внутреннему каналу со второго уровня и ответил:

– Слышу, Еля. Что ты хотела?

– Тут… Шумов с Петровым хотят дверь на первый уровень вручную разблокировать… Говорят, что мастера всем нужны… Неважно, кто хозяин, они всегда в тепле и сытости будут…

– Гондоны! – вырвалось у Вагрина.

– Дядя Андрей. Они сейчас придут. Что нам делать?

– А они где?

– В столовой, вместе с женщинами.

– А ты?

– В комнате отдыха.

– Одна?

– Нет. Здесь все наши. Нас из столовой выгнали.

Под «нашими» девушка понимала ненцев, и Вагрин посмотрел на Людмилу. Женщина одобрительно опустила веки, они поняли друг друга без слов, и Андрей Иванович снова обратился к Еле:

– Быстро уходите к нам, на третий уровень. Бросьте все. Поняла?

– Да, дядя Андрей.

Ненцы, покинув второй уровень, быстро спустились вниз. После чего Вагрин заблокировал входы. Теперь никто не мог выйти и войти без его ведома. Хотя мастеров это не касалось. Они знали, как обойти блокировку. По крайней мере, на своем уровне, чтобы аварийно открыть проход на первый этаж и подняться наверх.

– Иваныч, - спустя пару минут Вагрина вызвал Петров, - ненцы с тобой?

– Да, - ответил он.

– Они тебя предупредили?

– Верно.

– Ты прости, Иваныч, но я попытаю счастья с другим хозяином. Он, как мне кажется, покруче будет.

– Значит, все-таки впустишь их?

– Впущу.

– Зря. Это я такой добрый, что с вами, словно с равными держался, а для нового, как ты говоришь, хозяина, ты раб.

– Посмотрим. А пока вот над чем подумай. Среди детей, кто в заложниках оказался, трое ненецких. Так что ты им не доверяй.

– Они не вы. Не сдадут. Потому что видели побольше вашего и понимают, что от этих чужаков добра не будет.

– Ну-ну…

Петров отключился и через двадцать минут вместе с Шумовым разблокировал дверь на лестницу. После чего мастера поднялись на площадку первого уровня и через внутренний коммуникатор вступили в переговоры с захватчиками, которых, кстати сказать, стало гораздо больше.

56

Нас взяли вечером, на первом привале, и сделали это настолько профессионально, что Феликс, наш пес, даже не успел подать голос. Как я позже узнал, в него выстрелили из «калашникова» с ПБС и пуля попала ему в голову. После чего был второй выстрел, которым сняли Ехэра, который первым заступил в караул. А дальше дело техники, потому что мы с Валеркой отвлеклись. Он занимался костром, а я доставал армейскую радиостанцию и собирался выйти на связь с Андреем Ивановичем. Так что оказать сопротивление мы не успели.

Я услышал шорох и обернулся. Увидел перед собой грузного мужика в черной горке и балаклаве. А еще заметил у него в руке автомат, и сразу кратковременный провал в памяти. Противник ударил меня прикладом. Но к счастью, не сильно или у меня крепкий череп. Поэтому я поплыл и потерял ориентация, но не вырубился.

Очнулся спустя минуту от того, что меня резко перевернули лицом вниз, и я попытался дернуться. Да куда там. Руки заломили, спину придавили коленом, а на запястья опустили пластиковые наручники и тут же сильный удар ногой в бок, от чего я откатился в сторону от костра.

Была крохотная надежда, что можно убежать. Прямо сейчас вскочить и броситься в кусты, проломиться через них и затеряться в зеленке, а потом при помощи складного ножа, тяжесть которого я чувствовал в кармане, освободиться. Поэтому рискнул. Однако неведомые противники были начеку. Лишь только я приподнялся, как еще один удар тяжелым ботинком, на этот раз в живот, и опять мое тело рухнуло на холодную землю.

– Не рыпайся! – я почувствовал, как к щеке прижалось лезвие ножа. – А то глаз выколю! Ты меня понял, щенок!?

– Да-а-а… - прохрипел я.

Помимо рук мне спутали ноги, а затем обыскали и бросили на пропиленовый коврик невдалеке от костра. Больше бить не стали и я, медленно приходя в себя, пока есть такая возможность, начал осматриваться.

Труп Феликса оттащили в сторону и сбросили в небольшую речку, а тело Ехэра обобрали и тоже отправили в воду. Валерка без сознания, лежит и не шевелится, но живой, заметно, что дышит. Врагов пятеро. Они собрались в одном месте, возле огня, и выглядели солидно. Все вооружены и у каждого рюкзак с продуктами, боеприпасами и снаряжением. Держатся уверенно, балаклавы сняли, и я увидел, что все они одного возраста, от тридцати пяти до сорока лет. Немногословные. Лишних слов не было, и понять, чего они хотят, не получалось.

Однако кое-какие выводы я сделал, и они меня не обрадовали. Это военные. Что характерно, профессионалы, спокойные и безжалостные. Такие люди, как правило, ошибок не допускают. И если оставили нам жизнь, значит, будет допрос. Причем колоть станут быстро и жестко. А потом… Потом мы станем им не нужны и боевики отправят нас с Валеркой вслед за Ехэром. Грустно это и печально. А еще обидно. Через столько прошел, а конец один, и на меня даже пулю тратить не станут. Ножом по горлу полоснут и конец, прощай белый свет.

Прерывая мои невеселые размышления, рядом присел один из боевиков, светловолосый крепыш. Судя по тому, как он держался, командир. В левой руке у него была кружка с чаем – это я определил по запаху, а в правой нож, который он машинально, не задумываясь, ловко вертел в ладони. Он смотрел на меня, а я на него. Но продолжалось это недолго. Я отвел взгляд и услышал его голос, сухой и хриплый:

– Поговорим?

– Можно, - отозвался я: - Ты хозяин положения.

– Правильно ситуацию понимаешь. И чтобы не тратить время, я скажу тебе, паренек, одну вещь. Мне известно кто вы и откуда идете. Нам известно, где находится ваш бункер. А еще скажу, что он уже под нашим контролем. Хотя и не весь, потому что твой упертый дядька заперся на третьем уровне. Веришь?