Когда распускается горецвет

–– Филипп! Прикажи только… развяжи мне руки… пошли увеличить территорию подвластных тебе земель, и я клянусь, через месяц или два король Хаджи сам передаст скипетр и корону.

–– Да что же ты такой возбужденный, Северин? Может, все же расскажешь, что произошло на границе? Присаживайся…

–– Я точно говорю, сир. Вся нечисть лезет к нам теперь оттуда. Уж кому это знать, если не мне! Вот уже несколько лет воюю не столько с соседями, сколько с темными, колдунами и ведьмами. Они мутят народ, насылают мор и засухи с проливными дождями, наводят порчу, дурманят честные умы заговорами…

–– Все так, но твоими стараниями эти темные силы были почти все побеждены. В моем королевстве наступило долгожданное затишье…

–– «Почти»! Это ключевое слово. Нет-нет, а отдельные очаги ведьмовства все же обнаруживал и в последнее время. А после происшедшего со мной… я теперь догадался, откуда ветер дует!

–– Вот оно что! Тогда садимся, и ты мне все сейчас расскажешь подробно.

Этот разговор длился с полчаса, генерал был эмоционален, но, похоже, в итоге получил не тот ответ от правителя, на который рассчитывал. Да, король был внимателен, проявил участие, дал возможность другу высказываться, не сдерживая себя, одним словом, разрешил выплеснуть накопившиеся эмоции и разрядиться. Но Его величество стоял на своем, что стране нужен был мир с соседом, а нечисть…

–– Что ведьмаки и ведьмы, Северин? Они подождут. Никуда от тебя, непревзойденный охотник за нечистью, не денутся. Но сейчас главнее дать нашим людям отдохнуть от войн. Ведь что такое военное положение? Это повышение налогов, тяготы и лишения. Это вытоптанные и сожженные посевы, полуголодные зимы… Кстати, сейчас конец лета, сбор урожая, и та самая зима не за горами.

–– Но, Ваше величество!..

–– А наши славные граждане отлично потрудились на полях и на фермах. Их прибыток должен быть значительным, когда на осенней ярмарке продадут зерно, овощи, фрукты, мясо, шкуры. А до этого они еще мужественно сражались за свои земли и возможность быстрее разойтись по домам. А там их ждали матери и жены. Мои подданные заслужили мирную передышку, лорд Ноймен. Пусть теперь отдохнут, повеселятся, накопят силы. Кто-то создаст новые семьи, кто-то родит детей. Ты понимаешь, друг, о чем толкую? Вижу, что да, но все равно упрямишься. Не дело это, Северин. Черствеешь с годами.

–– А мне и положено быть… твердым, как скала.

–– Вот, вот! Твердым. Все так, но от тебя уже все шарахаются, лорд Ноймен. Даже дамы. Наблюдал я недавно тебя на балу… И что, скажи, ты надумал насчет женитьбы? Не просил ли тебя присмотреться к некоторым кандидаткам в жены?

–– Филипп, ты же сам сказал, что они от меня… шарахаются. И при чем здесь женитьба! Я тебе про другое сейчас полчаса душу выворачивал. Если не война, то разреши хоть по границе с Хаджи с крепким отрядом пройтись, вдруг ту ведьму обнаружу.

–– А при том женитьба, Северин, что мы должны во всем быть народу примером. У меня, кстати, супруга понесла вторым ребенком. Вторым!..

–– Поздравляю, Филипп.

–– А ты порадуй в ближайшее время людей другим.

–– Это чем же? – нахмурился лорд. – Меч на полку положить, взять в руки лютню и пойти по этим самым осенним ярмаркам с балладами?

–– Ха! Да ты еще не разучился шутить, друг. Это радует. И знаю, что ты отлично поешь… пел когда-то. Но нет, я имею в виду другое. Отбор, Северин!

–– О, нет, Филипп! Опять ты о женитьбе заговорил!

–– А не долг ли мужчины наследника иметь? Представь, возвращаешься ты из похода, а в твоем замке тебя ждут…

–– Визг, писк и женские жалобы!

–– О! Разве все так далеко зашло? Нет, Ноймен, семья не только это…

–– Да меня и дома-то почти не бывает.

–– Ты мне сказать дашь?! – король явно начал терять терпение. – Если не тебе, то народу нужны положительные эмоции. Вот и устроим отбор невест… для тебя.

–– А нельзя, для кого-то другого?

–– Нет, Северин. Для тебя! Это будет грандиозное событие. Большой такой праздник. Об этом уж позабочусь…

–– Так можно было бы и зачатие королевой отметить, а не…

–– Уймись, Ноймен! В конце концов, отбор может закончиться ничем. Скажем, тебе не понравились все претендентки. Но! Этим ты меня бы очень огорчил.

–– Ха! Филипп! Но твое огорчение я бы потом развеял удачным походом на Хаджи. Если так, то назначай этот чертов отбор.

–– Северин!

–– Прошу прощение за несдержанность, Ваше величество.

Из дворца генерал уехал все же в отвратительном настроении, прибыл в свой замок и закрылся в нем на долгие две недели. В его владения за это время регулярно приезжали курьеры от Его величества, и в их депешах монарх ставил друга в известность, как шла подготовка к отбору. И в них говорилось, каким семьям были отправлены письма с приглашениями прислать своих дочерей на отбор, и что собой представляли те особы. Последние сведения чаще всего были написаны очень аккуратным красивым почерком с завитушками. Ясно, что это Ее величество приложила свою руку и старание обрисовать девушек как можно более красочно. Но ее портреты девицам Северин для себя окрестил «сю-сю-пу-сю» и чаще просто вскользь пробегал глазами. А вот хлесткие выражения в адрес будущих конкурсанток, приписанные в самом конце письма четким, с нажимом, почерком Филиппа, напротив, читал иногда по два раза. И хохотал в голос. Вот это было написано по-мужски.

« Маркиза Елина служит фрейлиной королевы, отвечает за спальные покои и, благодаря ей, я могу быть уверен в целомудрии своей супруги, как понимаешь, в мое отсутствие. Это особа сухая характером и верхней частью тела. И очень въедливая натура . Она имеет особенный сверлящий взгляд, проникающий в самое нутро, и от него у неподготовленных людей может случиться сбой сердечного ритма. Я как-то нечаянно обернулся и поймал на себе его. Подумал, уж не выросли ли невзначай из лопаток демонические крылья или драконий хвост, так жгли карие буравчики в тех местах. Признаюсь по секрету, что желание исполнить супружеский долг в тот раз эта грымза отбила напрочь. Так потом, полежал возле жены… поговорили о том, о сем… Но в таких женщинах, как маркиза, тоже должен быть толк. Например: сухой верх ее тела компенсирован пухло-рыхлой нижней частью. У этой бабы ТАКИЕ бедра! И еще ее дети точно будут только от мужа. Насколько знаю, ты любишь быть во всем уверенным. Так, может, присмотришься к Елине? Жена ее уважает за прямоту и преданность. Возраст у нее давно брачный, хотя об этом можно было бы и не писать».

В том же послании говорилось об еще двух фрейлинах королевы и приглашенных на отбор невест. Разумеется, приписка короля тоже имелась:

«Княжна Лоурель вся такая беленькая и сладкая, как взбитые сливки. И грудь у нее такая же пышная. Сколько на нее смотрю, кажется, что лиф может треснуть, и случится казус. Еще у нее выразительные глаза цвета орехов в меду. А выражают эти чуть выпуклые очи абсолютное преклонение перед сильным полом и ловят каждый знак внимания. Поймают – не поймают, а щеки у Лоурель вечно напоминают спелую ягоду малину. Впрочем, что щеки, вот ее пухлые алые губы!.. Друг, ты мой намек понял? Тут супруга может захотеть приписать этой сладкой девушке еще пару комплиментов, но я, собственно, уже все сказал…»

«Виконтесса Мартиника! Красота неземная! Глаза как у лани. Хотя… извини, забыл, что ты с некоторых пор эту прыгучую и бегучую живность терпеть не можешь. А так, у девицы и походка грациозная, и грудь вполне ничего себе, и бедра есть. И на нее многие здесь обращают внимание, кавалеров имею в виду, но вот как она откроет рот – лучше бы, вечно молчала. Я не голос имею в виду. С ним все нормально, и даже поет замечательно. Похоже, в ее хорошенькую головку боги забыли вложить мозги. Может, кому-то из мужчин они у жены и не нужны, но я порой с Ее величеством люблю и поговорить. А ты как, друг, к этому относишься?»