Когда рушится мир

– Ну, иди сюда, богатенький мальчик! Я тебе кишки выпущу!

Хью резким движением с оттяжкой, как учил старый японец, отрубил тому правую кисть, в которой был зажат тесак, а потом вышиб передние зубы тяжелой гардой палаша. Жалости не было, в голове плавал кровавый туман и дикая злость! Они и его сестра! Ненавижу!

Двое раненых катались по земле и выли от боли, зажимая раны. Хью добил каждого короткими уколами и сел на крыльцо, поставив окровавленный палаш между ног. Его ощутимо потряхивало, а к горлу подступил горький комок. Хельга вышла на улицу и села рядом ним, положив голову на плечо.

– Я так горжусь тобой, Хью. Если бы не ты, я давно была бы мертва, - сказала она ему.

– Я убил этих людей, - отстраненно сказал брат. – Я никогда никого не убивал.

– Они не люди, они хуже бродячих собак, - сказала ему сестра. – А нам нужно думать, как выжить. И я прямо сейчас вижу такую возможность. Иначе мы просто умрем от голода.

– Что ты такое говоришь, Хель? – вскинулся парень. – Ты предлагаешь человечину есть?

– Я же сказала, они не люди, - упрямо повторила сестра. – Они животные. Мы же ели кошек и собак, эти ничем не лучше.

– Это как-то неожиданно…, - сказал Хью. – Это надо обдумать.

Хельга руками повернула его голову к себе, и посмотрела своими глазищами ему в лицо.

– Нам некогда думать, братик. Через пару дней ты так ослабнешь, что даже свою железяку поднять не сможешь. А нам нужны силы, чтобы жить. Я жить хочу, понимаешь ты? – она перешла на крик. – Жить хочу! Жить! Слышишь меня? И мне плевать на этих уродов!

– Да что ты так разошлась? – попытался успокоить ее Хью. – Да согласен я, согласен.

– Тогда тащим в дом эту мразь, Арнульфа. Он должен ответить за все.

***

К утру двух оставшихся бродяг уже растащили псы. Перед домом валялись какие-то клочки, да бурыми пятнами темнели на мостовой засохшие лужи крови. На разделку тела ушел почти день, и кучу отходов нужно было куда-то деть. Ребята уже перестали осознавать, что они творят, но им было плевать. Они были сыты, и это главное. Остаток мяса они решили засыпать солью и засушить. Соль как раз была, и ее было много. Это единственное из съестного, что кухарка не украла на прощание.

Обрубки и обрезки Хью сложил в мешок, который нужно было отнести подальше от дома. Не хватало еще собак тут прикормить. Тяжеленный мешок он тащил волоком, взвалить такое на спину он просто брезговал. Из оружия с ним был антикварный кинжал, который висел на левом боку, под руку. Нужно было спешить. Запах от мешка чувствовал даже он, что уж говорить о собаках. Два дома пройдет, и достаточно. Не успел! На правой руке повис какой-то барбос, а в конце улицы в его сторону повернулся сразу пяток собак, которые взяли разбег в его сторону. Псы уже давно не лаяли, они всегда атаковали молча, и это было еще страшнее. Хью, не обращая внимания на боль, вытащил кинжал и распорол бок собаке, повисшей на его руке. Та разжала зубы и теперь жалобно скулила, лежа на земле. Она теперь напоминала обычную дворнягу, которая когда-то умильно выпрашивала объедки у прохожих в бедных районах.

Хью припустил домой со всей скоростью, на которую был способен, и он успел захлопнуть предусмотрительно незапертую дверь перед оскаленной собачьей мордой. Он сполз по двери вниз, успокаивая рвущееся наружу сердце.

– Мы будем жить, Хью, - сказала сестра, которая стояла в холле и смотрела на него. – Они все сдохнут, а мы будем жить. Найди мне какой-нибудь небольшой ножик и покажи, как с ним обращаться. Я больше не хочу…

Она так и не сказала, что она больше не хочет, да Хью и не спрашивал. Он заснул прямо у двери, бесконечно вымотанный голодом, неожиданной сытостью и двумя подряд попытками его убить. Для одного дня было многовато. Он просто отключился.

***

– Что, вот так вот водителя своего и ели? – с нездоровым интересом спросил майор.

– Тем и спаслись, - кивнул головой Хью. – Мы уже к тому времени от голода сознание начинали терять. Хельга права была, не было у нас выхода. Либо собаки их съели бы, либо мы.

– Да, конечно же, вы поступили так из-за безвыходной ситуации… Я понимаю, - сказал Эль-Суфи, но прозвучало это так фальшиво, что просто сводило скулы.

– Ты понимаешь? – резко повернулся к нему Хью. – Да ты ни хрена ты не понимаешь. Я тебе рассказал об этом, чтобы ты тут прожил хоть на час больше. Мне платят за каждый день, что я тебя вожу. И поэтому в моих интересах, чтобы ты жил. Как только мне перестанут платить, можешь сдохнуть в ту же минуту, я рыдать не стану. Тебе это ясно?

– Да не кипятись ты так, парень, - примирительно сказал майор. – Пошли, что ли.

– Пошли, - вздохнул Хью. Вольф обещал патрон, если рассказ состоится в этом месте, и будет увлекательным. Он отработал, пора идти. И зачем Вольфу это надо? Непонятно.

Дальше путь был почти без приключений. Иногда из самых неожиданных мест появлялись собаки, обнюхивали новичка, и убегали. Майор даже почти перестал пугаться. Ну, подумаешь, обычные собачки. По дороге сюда какие-то ненормальные псы встречались, бешеные, наверное. Объект обосновался в подвале королевского дворца, и это было необычно. Вроде бы и верно все, а вроде и вызов какой-то. Я все еще ваш король!

Точку наблюдения ему предоставили в саду, где он и обосновался, не догадываясь, что ночи сейчас были довольно прохладные, а король раньше утра в поле зрения не появится. Вот так утонченно поглумился над руководством Любомир, оборудовав место наблюдения двумя камерами. Ну вдруг, тот чего забавного учудит.

***

На следующий день.

– Дорогой, полюбуйся, какой красавчик этот новый агент, - сказала императрица, с интересом смотря трансляцию из Ингланда.

– Да он перед зеркалом крутится, дольше, чем баба, - недовольно сказал император. Он поставил на его победу, но теперь пожалел об этом. Он прокололся! Жена обдурила его, как ребенка! Этот спор не был экспромтом с ее стороны, она прекрасно знала, кто будет заброшен в злосчастное королевство.

– Слушай, они собственного водителя сожрали, представляешь! Девочка вроде такая лапа, а ты посмотри, что творит! Нет, ну какие нужны нервы, я вся в переживаниях! – по-бабьи всплеснула руками императрица.

Император тоже был захвачен происходящим, но вида не показывал. Новый агент его дико бесил, а он на него поставил, между прочим.

Вот он лежит в засаде и хлюпает носом от малейшего ветерка. Разведчик, блин. Он еще и в носу ковыряет, и козявку разглядывает. Ну и мерзость!

– Да кто это такой? – с раздражением спросил он. – Нормального человека не могли послать?

– Это зятек первого замминистра финансов, - с удовольствием ответила жена. – Перешел в разведку карьеру делать.

– Так вон что ты затеяла? – с пониманием протянул император. – Сейчас весь высший свет увидит, какой придурок зять у нашего вельможи, и тот будет опозорен. Да, затейливо ты разыграла обычное увольнение, жена моя. Ему же теперь придется в отставку подать. Хотя, может, зять там подвиг какой совершит…

– Если совершит, то пусть тесть дальше работает, - милостиво сказала императрица.
– Но согласись, мой венценосный супруг, до чего весело!