Когда сбывается несбывшееся… (сборник)
Шрифт:
— Это еще не известно…
— Извините, я что-то теряю нить нашего разговора. Возможно, мне нужно было просто дать телефон этого художника, чтобы вы встретились с ним и сами о нем написали? Но тогда зачем мне лично нужно было ехать к вам? — все больше удивлялась Ирина. — Простите, а вы недавно приехали в Москву? — поинтересовалась она.
— Я работаю здесь уже три года, — суховато ответила Джейн, которой явно не понравился профессионально заданный вопрос.
В этот момент в комнату зашел все тот же мужчина и молча положил отсканированное фото на стол.
Разговор перестал клеиться вообще.
— Да
— Информаторы? — удивилась Ирина. — Первый раз слышу такое… Я — не информатор, я — журналист. В конце — концов, если вы берете мою статью — не так уж важно: будет там стоять моя подпись или нет. Но главное — моя работа должна быть оплачена. Как, впрочем, и работа фотокорреспондента… И стоит это, я полагаю, не десять и не двадцать долларов…
— Да — да, — вынужденно соглашаясь с собеседницей, кивала Джейн, начиная ерзать на стуле.
В это время в комнату заглянул какой-то новый молодой человек и позвал Джейн.
— Это из Чикаго шеф звонит, — подскочила Джейн, радуясь случайной возможности прервать встречу, инициатором которой она стала. — Извините, пожалуйста… Вот я вернусь из Чикаго, давайте созвонимся… Роберт, проводи… — кивнула она парню, стоявшему в дверях.
Ирина собрала фотографии, аккуратно уложила их в конверт. Подошла к вешалке и стала одеваться. Выбитая из колеи всей этой бессмысленной и не самой приятной поездкой, она даже не заметила, что оставила на столе свою статью у человека, с которым вряд ли она еще захочет встречаться когда-либо.
«Что происходит? — пыталась осмыслить странную встречу Ирина, пока ехала в лифте. — Чего хотела от меня эта особа? Неужели она хотела купить у меня текст и фото за 10–20 долларов, а может, вообще получить даром, считая, что я просто должна быть осчастливлена ее вниманием? И это американцы, которые, как известно, даже не плюнут бесплатно»…
Так и не найдя ответа на вопрос, Ирина вновь вышла на продуваемый всеми ветрами Ленинский проспект и быстро направилась к станции метро.
На часах было уже половина первого ночи, когда Ирина принесла большую кружку чая с лимоном и продолжила делать какие-то наброски, сидя под светом настольной лампы…
Утром она собрала все наброски, пересмотрела их и села за компьютер, чтобы быстрее отпечатать и отправить Виктору, как договаривались. Но… Случилось то, что случается довольно часто в наш технический век с хрупкой электроникой — компьютер завис. Ирина стала нажимать клавиши и компьютерный помощник — симпатичная киска, многократно умножившись, заняла почти весь экран, превратившись в какое-то непонятное существо, которое можно было назвать «многокошкой»…
— Приехали, — вырвалось у Ирины. — Она судорожно начала нажимать разные клавиши, немного покачала компьютер, даже легонько постучала сверху по монитору. А затем стала звонить.
— Вить, привет, это я… Компьютер завис, — обрадовала коллегу Ирина.
— Может, ненадолго? — отозвался тот.
— Не знаю…
— Может, тогда по факсу вышлешь рукопись?
— Во — первых, у меня черновые наброски, никто
не разберет мои каракули. А, во-вторых, факса у меня нет. Не заработала еще на него…— Ладно, — сказал Виктор, — перезвоню через полчаса…
Но и через полчаса ничего не изменилось.
— Ну, как дела? — вновь поинтересовался встревоженный Виктор.
— Все так же… Ну, не ругайся… Выход все-таки есть, — обнадежила собеседника Ирина, поглядев на шкаф с пылившейся на нем под самым потолком печатной машинкой…
— Какой? — обрадовался тот.
— Сделаем так: я сейчас засяду за печатную машинку. Потом сбегаю на почту — отправлю факс. Почта — рядом с домом, только дорогу перейти… Часа через два текст будет у тебя.
— Ирочка, ты прелесть… Я твой должник.
Ирина подставила стул, сняла тяжелую машинку. Поставила ее на стол, вышла за тряпкой. Затем стряхнула пыль с печатной машинки. Это была немецкая «Оптима», с которой Ирину связывало много воспоминаний.
Она обняла ее, как одушевленное существо, положив на нее голову…
— Ну, что? Тряхнем стариной? — и быстро-быстро застучала по клавишам…
К счастью, на почте в нужном окошке не было очереди. Почтовая работница быстро отправила факс.
Выйдя на улицу, Ирина подошла к киоску с хлебом, накупила разнообразной выпечки и направилась домой. Она перешла дорогу с интенсивным движением транспорта и уже находилась в двух шагах от дома, когда вдруг сильно поскользнулась на тротуаре. Ей даже показалось, что в ноге что-то хрустнуло, когда она падала…
…В окошке травмопункта, расположившегося при районной поликлинике, регистратор, не оторвав даже взгляда от журнала с дежурными записями, потребовала у Ирины паспорт и страховой медицинский полис.
— Ой, а я полис забыла, — спохватилась Ирина, протягивая в окошко паспорт, и стоя на одной ноге в зимнем ботинке, а другую — в толстом шерстяном носке, держа в воздухе.
— Как это забыли? — метнула в сторону Ирины недружелюбный взгляд пожилая женщина.
— Ну, понимаете, я почти в шоковом состоянии от боли…наверное, перелом… — оправдываясь, говорила Ирина. — Но ведь в паспорте все написано, я живу в этом районе. И этой наш травмопункт…
— Да вы тут все с переломами и … в шоке — неизвестно от чего, — по привычке безразлично отозвалась регистраторша.
— Мам, я сейчас съезжу домой и привезу полис… — присоединилась к разговору Алина.
— Да-да, дочка сейчас привезет полис, — заверила регистраторшу Ирина.
Одна мысль о том, что из-за какой-то пластиковой карточки она не сможет попасть к врачу, приводила Ирину в ужас. К тому же, сильная боль делает нас беспомощными и не способными в адекватной форме давать отпор тем, кто, пользуясь нашей слабостью, откровенно хамит нам…
Регистраторша нехотя и лениво выписала талон.
Ирина, поддерживаемая дочкой, допрыгала до кабинета, у которого собралась огромная толпа «страдальцев».
Какой-то мужчина встал, уступая Ирине место.
Усадив маму, дочка собралась ехать за полисом.
— Не торопись, будь осторожна, так скользко на улице, — напутствовала Ирина дочь. — И захвати что-нибудь попить и почитать. Я чувствую, это надолго…
Отпустив дочку, Ирина огляделась по сторонам, рассматривая соседей по несчастью.