Когда случается невозможное

Лиля смеялась, держа Натара за локоть, а тот склонился к её уху и нашёптывал что-то весёлое и, возможно, неприличное. Красивая пара. Лимар стоял рядом с несколько потерянным видом и с некоторым изумлением наблюдал за ними.

— Вот честное слово, ничего настолько смешного он не говорил, — с лёгким недоумением сказал он, когда я подошла поближе.

После парфюмерной лавки мы с Лилей забежали ещё и в обувной магазин, но покупать ничего не стали. В Ковене нам выдали по три пары обуви, этого пока достаточно. На выходе нас ожидали братья с коробочками из кондитерской в руках.

Обратно шли парами. Весёлые, смеющиеся Натар с Лилей и молчаливые, немного неловкие мы с Лимаром.

— Я обещала рассказать тебе про наш мир, — взглянула я на него.

— Да, пожалуйста. Мне очень интересно.

Оставшийся путь я говорила, показывала жестами и объясняла. Лимар слушал внимательно, задавая вопросы и иногда удивлённо вскидывая выразительные широкие брови. Постепенно неловкость ушла, и к концу вечера мы уже болтали как старые знакомые.

Ужин, к сожалению, не сильно отличался от обеда. Жареная рыба с феарой и пюре из фиолетовой картошки с ней же. Поела я немного, положение спасли пирожки с мясом и сладости из кондитерской. Парни с удовольствием поделили мою порцию.

— Лилия, пожалуйста, позволь мне за тобой ухаживать, — неожиданно сказал Натар, когда ужин уже подошёл к концу.

— Стать твоей девушкой? — улыбнулась она, кокетливо поведя плечами.

— Да. Я много думал, и вот что я могу предложить: мы знакомимся, присмотримся друг к другу, если моя симпатия будет взаимна, то можем пожениться в первый день лета. Намерения у меня самые серьёзные, но я хочу узнать тебя лучше. Жениться на тебе только из-за твоей красоты было бы глупо. Как я тебе уже рассказал, семья у нас довольно обеспеченная, у нас свой дол, столярное дело, мастерская. Построю кузню и свой отдельный дом, где ты будешь хозяйкой, — серьёзно сказал он, подавшись всем телом к столу.

— Мы знакомы пару часов, — с улыбкой ответила Лиля.

— Но приглядываться к тебе я начал ещё раньше. Девушка ты красивая, практичная, весёлая и умеющая видеть хорошее в разных ситуациях. Это важно. Я прошу разрешения за тобой ухаживать и узнать тебя ближе.

Натар развернулся к ней всем телом и смотрел серьёзно, прямо и уверенно. От прежней игривости не осталось и следа. Было в таком подходе что-то подкупающее.

— А что, если ты мне не понравишься? — лукаво спросила Лиля.

Она-то как раз не переставала улыбаться.

— Я? Не понравлюсь? — настолько искренне удивился такому предположению Натар, что мы все рассмеялись.

Лиля склонила голову набок, внимательно посмотрела на него и даже задумчиво сощурилась, а затем кивнула, приняв решение.

— Хорошо, но только у меня есть одно условие. Дело в том, что я никак, ни в какой форме не терплю алкоголь. Для меня это тема очень болезненная. Когда мне было двенадцать, отец утонул на рыбалке. Поехал с друзьями, принял на грудь лишнего, пошёл искупаться и не вернулся. Такие же пьяные друзья хватились его только на следующее утро, — Лиля впервые за время знакомства говорила серьёзным глухим голосом. — Мама потерю переживала тяжело. Сначала похороны, потом поминки, а потом она с пустыми глазами сидела за кухонным столом с бутылкой вина. Со временем бутылок стало две. Потом вино сменилось портвейном. А портвейн — водкой. Она даже на работу устраивалась, но каждый день после смены садилась за стол и «снимала стресс». Спустя три года после смерти отца мама уже почти перестала быть трезвой. Начала продавать вещи из дома. Деньги, собранные папиными друзьями и родственниками, закончились ещё раньше. С работы её уволили. По вечерам, дойдя до кондиции, она становилась весёлой и разбитной. У нас дома начали появляться сомнительные гости. Сначала робко, по одному, потом табунами. Старший брат то ругался с ней, то увещевал, то поминал отца. Год назад к матери пришли очередные собутыльники. Один из них начал приставать и выкрикивать оскорбления, пьяный брат вступился, хотя мне ничего не угрожало. Я давно поставила засов на дверь своей комнаты изнутри и обычно пережидала там очередное буйство. Завязалась отвратительная драка, сначала в ход пошли кулаки, а затем — ножи. В результате брат сел в тюрьму за убийство, а мать совершенно потеряла человеческий облик. Вот так алкоголь забрал у меня всю семью. И в своём будущем я не буду связана с людьми, которые пьют. Поэтому прежде, чем предлагать мне ухаживания, ты должен понимать, что отношения со мной предполагают абсолютную трезвость.

После длинной речи Лиля замолчала, с вызовом глядя на Натара.

— Да у нас как-то не принято закладывать за воротник, — нахмурился Натар. — Не то, чтобы я абсолютный трезвенник, но пьянство меня никогда не привлекало. Вполне понимаю, насколько некрасиво оно может выглядеть со стороны. Такое условие я смогу принять. У меня, конечно, тоже есть пожелания к своей невесте и супруге — верность, умение держать себя в руках, честность.

— Это разумные требования, — кивнула Лиля, — если они касаются обоих. Хорошо, Натар, я принимаю твоё предложение об ухаживании.

— Вот и прекрасно. Это тебе, — достал из кармана большой флакончик духов Натар. — Это твой аромат, который тебе так понравился. Я в лавку сбегал, пока вы на обувки смотрели.

— Сильный ход, — улыбнулась Лиля. — Спасибо большое.

— Не за что. Обязательно внесите нас с Лимаром в список тех, кто может приходить к вам на этаж, — сказал он.

Лимар несколько смутился, а мне стало неловко. Получалось, будто Натар намекает на то, что его брат теперь должен ко мне приходить. Парень он, конечно, симпатичный, но в этом плане я его как-то совершенно не рассматривала. Да и с Танарилом лучше бы всё выяснить до конца. С одной стороны, понятно, что я ему не девушка, а с другой, хотелось всё-таки расставить все точки над ё.

Мысль о том, чтобы заигрывать с двумя парнями одновременно, мне даже в голову не пришла. Не такая я девушка. А эльф мне понравился, хоть и вёл он себя не очень-то галантно. Но его напористость подкупала. Меня всегда восхищала бескомпромиссная уверенность в себе.

После ужина братья проводили нас до дверей комнат. Лиля пригласила Натара внутрь, а мы с Лимаром несколько неуклюже распрощались в коридоре.

Войдя к себе, я с досадой подумала, что эльф даже не попытался со мной связаться. Это было обидно. В душе взметнулось желание его увидеть, за несколько дней в лесу он стал почти родным. Кроме того, мне до ужаса не хотелось верить, что Танарил меня просто использовал, и между нами больше ничего не будет.

Оставшись в одиночестве, я убрала по местам все вещи, которые мне сегодня достались, и в очередной раз поразилась их красоте и качеству.

Тёплая, уютная ткань костюма была приятной на ощупь, перчатки из тонкой синей кожи сели идеально. Тёмно-серые сапожки с маленькими пряжками и нарядными металлическими заклёпками на голенище выглядели стильно даже по нашим, земным меркам. Бельё из тонкого кружева хоть и не было эластичным, но выглядело более-менее современно. Тончайшие шортики и обтягивающая грудь маечка на мне смотрелись отлично. Все ткани были качественные и красивые.

Танарил

Я с отвращением осматривал выданные вещи. Ужасное качество, насколько криворукими нужно быть, чтобы сшить такое убожество? У рубашки подмышкой торчала нитка, дырки на ремне были проколоты на разном расстоянии друг от друга, и я говорю не о недопустимой погрешности в толщину волоса, а о невообразимой разнице в толщину ногтя! Кто это делал? Слепой кожевник?

На подошве сапог была царапина. На выданном мне ноже (кинжалом это нельзя называть, таким орудием даже овощи на кухне стыдно чистить) лезвие заточено так, что не режет не только падающий на него волос, но и гораздо более тяжёлое перо.

С таким качеством товаров в Великом Лесу эти торговцы давно бы разорились. Никто бы не купил брюки с неровным внутренним швом. Ни один из перворождённых никогда бы не отдал деньги за такое! Даже сделанное мною из опавших листьев покрывало было лучшего качества, чем местные ткани!

Только сейчас я начал понимать весь ужас своего положения и почему изгнание считалось наказанием. Вокруг были люди, которые называли меня сидхом. Почти все выше ростом, коротко стриженные, черноволосые и черноглазые.