Когда соблазняет женщина
Шрифт:
– Внимание! Приготовься!
– К чему? – заволновалась Алена.
Объяснить ей Мариша ничего не успела. В этот момент Анькин ухажер оказался как раз под Маришей. Анька присела на корточки, закрыв голову руками и сжавшись в комок. Мужик занес над ней дубину и…
– Пора!
И Мариша толкнула первую чурочку. Легонько так толкнула. Но и чурочка была немаленькая. Даже сказать по правде, не чурочка, а настоящий чурбанчик, с сучками, с отслаивающейся корой, очень крепкий и тяжелый. Вот он-то со свистом и полетел вниз, угодив прямиком по темечку одноглазому
«Все! – мелькнула у нее в голове паникерская мыслишка. – Хана нам с Аленкой! Сейчас он нас убьет!»
Но мужик лишь покачался на ногах, а потом его глаза закатились. И он медленно и плавно рухнул навзничь.
– Ура! Победа! Анька, вылезай!
Но Анька совсем была и не рада случившемуся.
– Вы чего натворили-то?! – закричала она, кидаясь к распростертому на земле мужику. – Вы зачем жениха моего зашибли?! Совсем, что ли, сдурели? Своих мужиков у вас нету, так вы на чужих кидаетесь?
Анька была не то чтобы недовольна. Она была страшно зла. А подруги недоумевали. Как? За что? Что они не так сделали?
– Убили! Убили! – шумно радовались две тетки у забора. – Хахаля Анькиного две какие-то кикиморы пришибли.
– Вот я вам сейчас покажу! – ярилась Анька, прыгая возле поленницы и норовя достать до подруг. – А ну слазьте!
Из дома показалась тетка, до ужаса похожая на Аньку. Ее мать.
– Что натворили-то? – кинулась она на помощь дочери. – Ваш мужик? Нет? Ну так и нечего было в их личные дела вмешиваться! Мы вон с отцом хоть и родня, а тихонько в доме сидели.
– Ну и досиделись бы до того, что этот бизон прибил бы вашу дочку.
– Милые бранятся – только тешатся.
Подруги буквально потеряли дар речи. Черт, это просто неслыханно! Эти бабы просто сумасшедшие. Их лупят, а они еще и добавки просят!
Но самое интересное было еще впереди.
– Витенька! – теребила лежащего мужика Анька. – Соколик! Ты живой?
– Жив он! – бросила ей Мариша. – Отсюда слыхать, как он дышит!
– Чего же не отвечает?
– Да он просто пьян!
– Не твое дело, – огрызнулась на нее Анька. – Не твой мужик, ну и не лезь! Пьяный – трезвый! Мой он! Мой!
– Откуда же ты такое сокровище нарыла?
– Откуда надо, оттуда и нарыла. Из Саранска приехал.
– Откуда?
Саранск – это же город, откуда сбежала и Катерина. Верней, жила она не в самом Саранске, а в селе Светлое, в двадцати километрах от города. Но все-таки в масштабах всей страны это просто неслыханное совпадение. Катерина из Саранска. И этот урод одноглазый тоже из Саранска. Минуточку! И зовут его Витька! Драчун. И судя по всему пьяница, место которому на нарах.
Догадка осенила подруг одновременно. Они переглянулись и стали проворно спускаться с поленницы.
Глава 11
Витька не торопился приходить в себя. Оно и неудивительно, судя по амбре, которое исходило от мужика, он выпил не меньше литра самогона. И пил явно не первый
день.– Ты хоть знаешь, кто он такой?
– Знаю. Мужик!
– Между прочим, – вмешалась Анькина мать, – мужик – это нынче редкость. Так что идите и не мешайтесь тут.
– И давно вы знакомы? – спросила Мариша у Ани.
– Давно!
– Два дня?
– Сегодня третий. А ты откуда знаешь?
– Знаю. А еще я знаю то, зачем сюда приехал этот парень.
– Ну? И зачем?
– А приехал он для того, чтобы примерно наказать свою бывшую невесту. Впрочем, невестой она была только в Витькиных мыслях. Сама девушка и в страшном сне не могла увидеть, чтобы выйти замуж за этого урода.
– Эй! Ты потише на поворотах! Ничего Витька не урод! Нормальный мужик. А что глаза нет, так это ерунда. С лица воду не пить! Второй-то глаз цел. Работать может, не инвалид. И то ладно!
– А вам не интересно, что этот ваш «не инвалид» уже имеет три судимости? И в родном селе про него ходит такая дурная слава, что никто с ним связываться не желает.
– Характер у Витеньки не сахар, – согласилась Анькина мать. – Так это только когда выпьет.
– Ага! А пьет он постоянно! И работать тоже не желает. Да и кем ему работать? Образования у него нету. Пока другие учились, он по судам да по колониям мотался!
Кажется, Анькина мать начала прозревать. Но Анька упрямо твердила:
– Он исправится. Он хороший. Я знаю, он исправится.
– А тебе не интересно узнать, кем была его невеста и что с ней теперь стало?
– Нет, не интересно. Зачем мне?
– Хотя бы затем, чтобы не повторить ее судьбу.
– Ну? – набычилась Анька. – И что с ней не так?
– А умерла она! Ясно? Застрелена позапрошлой ночью. Кстати, у твоего Витьки оружие ведь имеется?
Анька побледнела, но головой помотала отрицательно. Только тут вмешалась ее мать.
– Зачем врешь! – осуждающе произнесла она. – И я, и батька – мы оба видели, как твой красавец обрезом хвастался. И про невесту свою тоже что-то говорил.
– Ничего такого он не говорил!
– Говорил, говорил! Конечно, я особо в его слова не вслушивалась. А только говорил.
– Витька прошлой ночью со мной был, – сказала Анька, глядя на Маришу с Аленой. – И позапрошлой тоже у нас в доме ночевал.
– И ты готова подтвердить, что он никуда не отлучался?
– Готова!
В голосе Аньки был вызов, но глаза у нее предательски бегали.
– Витька с нами был, это верно, – снова вмешалась в разговор Анькина мать. – Только мы же спали. Кто его знает, может, и ходил куда.
– А оружие его где?
– В доме. В вещичках его. Наверное.
Так как Витька все еще «отдыхал» во дворе, то женщины прошли в дом. И, не отвечая на вопросы мелкого и усатого, словно таракан, мужика – отца Аньки, – начали рыться в вещах гостя. Обрез не находился. Зато нашелся паспорт. Виталий Соловей проживал в селе Светлое, Саранской области. Последние сомнения отпали сами собой. Это был тот самый жених Катерины, которого она боялась и от которого сбежала за тридевять земель.