Когда сойдутся тени

Но Кей визиты Марка доставляли желанную и грустную радость. Она слушала его песни и его рассказы и иногда ловила на себе смешливые взгляды синеглазого воина. И тогда волнение пробивало, как электрический ток, заставляя бешено стучать сердце.

В шестой день недели, перед Днем Поклонения, рано утром Кей опять обнаружила на крыльце Желтого Дома корзинку с цветами. И в цветах опять не нашлось ни карточки, ни чего-нибудь еще, что говорило бы о том, от кого эти цветы.

«Таинственный поклонник» — объяснил Джейк. И все. А Кей так было любопытно узнать, кто же ей посылает эти цветы? Может быть Лэстин? Но для чего тогда держать свое имя в секрете? Непонятно. Цветы стали появляться каждый шестой день недели. Неизменно и постоянно. В корзинке или в бумаге, иногда в горшке с землей. «Смотри, какой постоянный у тебя поклонник», — улыбался Джейк.

По совету Марка Джейк открыл маленький магазинчик на нижней улице, носившей название Каменной, недалеко от Южных Ворот, через которые часто проезжали фермеры из окрестных земель. Травы и настои, а также мази, кремы, и прочий товар на удивление хорошо расходился, принося прибыль. После обеда в магазине работала Кей.

Домой она возвращалась в зимних синих сумерках, неизменно поднимаясь пешком на Такнааский холм. В один из таких вечеров, холодных и ветреных, Кей, закончив работу, обошла несколько магазинчиков, покупая чай и пирожные на ужин. Она не спешила, наслаждаясь вечерними звуками улиц и медленным очарованием плывущих по небу серых, мохнатых облаков, за которыми гасли последние лучи солнца. Кей находилась на нижних улицах Такнааса, где не было электричества, а масляные фонари еще не горели, и высокие стены домов казались сизыми и нечеткими. Точно призрачные мазки на бумаге.

Завернув за угол дома, Кей вышла на широкую проезжую улицу, круто поворачивающую налево. Высокие деревья загораживали видимость дороги, но Кей слышала топот коней и грохот колес по мостовой. Вот-вот из-за поворота появится экипаж. И вдруг Кей увидела, что на тротуаре стоит ребенок, маленький, совсем кроха.

Он стоял на самом краю тротуара, лицом к дороге, и на глазах Кей игрушка из его рук выпала и покатилась на брусчатку. Малыш спокойно и деловито опустился на четвереньки и пополз за своей игрушкой, прямо под копыта коней, показавшихся на повороте.

От Кей до ребенка было метров пятнадцать. Она рванулась вперед, выпустив из рук корзинку с покупками, но поняла, что уже не успеет поднять и унести ребенка из-под лошадиных копыт. Лошади были слишком близко. И Кей, бросившись навстречу паре запряженных коней, попыталась их остановить, поймав поводья. Она что-то кричала, вроде «Стойте, остановитесь!», закричал удивленно возница, громко и испуганно заплакал ребенок. Но главное — встали кони, сердито махая крупными головами.

— Что такое? В чем дело? Ты цела, девушка? — встревоженный мужчина в накинутом на голову капюшоне соскочил с передка экипажа, который оказался грузовым фургончиком. В вечерних сумерках он не заметил ребенка на дороге.

— Здесь ребенок! — Кей уже повернулась и взяла плачущего малыша на руки.

Это был мальчик в тонкой курточке с капюшоном и длинных, подвернутых штанишках. Шапки на черноволосой головке не было, да и одежка казалась слишком тонкой для зимы. Кей прижала его к себе, и всхлипывающий малыш обхватил ее шею теплыми ручками.

— Это — твой ребенок? — удивленно спросил возничий, снимая с головы капюшон.

— Нет. Я просто проходила мимо и увидела его на дороге.

Сзади к Кей подбежал какой-то человек, и она услышала за спиной до боли знакомый голос:

— Ты в порядке, Кей?

Это был Марк. Кей некогда было удивляться, откуда он взялся. Она кивнула и ответила:

— Да, все нормально. Здесь ребенок чуть не попал под колеса фургона. Наверное, он потерялся. Может быть, его ищут.

Возничий добавил:

— Эта храбрая девушка только что спасла жизнь пацаненку. Остановила пару моих коней, причем на всем скаку. Как твое имя, девушка?

Кей представилась.

— Мое имя Акнас-Тен. Да благословит вас Отец-Создатель, Кей, за вашу храбрость, — сказал человек и обратился к Марку, — В сумерках я не видел этого мальца. Создатель, что могло бы случиться, страшно помыслить! Хвала Отцу, хвала Отцу, что все обошлось! Но я надеюсь, дорогие, — он опять надел капюшон, — дальше вы сами справитесь. Я очень хотел бы успеть выехать из города до закрытия ворот. У меня, знаете ли, ферма на юг от Такнааса. Если будете в долине Самасмаил, милости прошу, заезжайте на ферму Акнас-Тена. А теперь, храбрая Кей и Марк О'Мэлли, я поспешу вас покинуть.

— Поезжай, поезжай, Акнас-Тен. Побываем на твоей ферме непременно, если будем в тех местах, — ответил ему Марк.

Акнас-Тен погладил спинку ребенка, потрепал его по головке и, все еще причитая: «Создатель, слава Тебе, что все обошлось», опять залез на передок фургончика и взялся за вожжи.

Марк повернулся к Кей, но не успел ей ничего сказать, потому что из соседнего дворика появилась женщина в домашнем платье и с непокрытой головой. Почти бегом она приблизилась, всплеснула руками. Кони в это время тронулись с места, и фургончик загромыхал по дороге.

— Что случилось? Вы нашли малыша Наханэла? — заволновалась женщина.

Она торопливо вытерла руки о длинный подол, после провела ладонью по спинке ребенка, словно желая убедиться, что мальчик жив и невредим.

— Вы его мама? — обратилась к ней Кей, все еще держа успокоившегося малыша на руках.

— Нет-нет, — нервно зачастила женщина, — я не мать его. Наилена зовут меня, и тут моя пекарня рядом. Небольшая пекарня, но работы пропасть, сами понимаете. А тут мальчонка этот — ребенок наших соседей Туурим. Вы же знаете, что случилось… горе какое… Храни нас всех Создатель…

Сказав это, женщина горестно вздохнула, посмотрела на небо и покачала головой. Потом снова зачастила:

— Совет старейшин все никак не определяться с опекой. Все думают, куда мальца лучше всего пристроить. А мальчик пока у меня, куда ж его девать-то. Вот, такие дела. А сегодня вечером на пекарню завозили муку, и я забыла дверь закрыть в доме, пока рассчитывалась с грузчиками. Кинулась потом, а мальчика и нет.

Лицо Марка стало непроницаемым, он глухо сказал:

— Так не следует делать. Ребенок чуть не погиб под лошадиными копытами.

— Так я ж разве говорю, что следует? Мальчик — точно мышонок. Только что был тут, а через минуту уже удрал куда-то. Пойди, догляди за ним. Скорее бы определились с семьей для него, — тут же согласилась хозяйка пекарни.

— Что случилось с его родителями? — спросила Кей.

Наилена бытро глянула на нее, но вряд ли смогла рассмотреть в сгустившихся сумерках лицо девушки.

— Их нет в городе, Кей, — ответил Марк, — они теперь баймы.

Это слово прозвучало резко и неожиданно. По спине Кей пробежали мурашки страха. Наилена сказала: