Когда струится бархат

Адам оставил в покое мех.

— Мужчина всегда заботится о воспитании сыновей так, чтобы те могли продолжить его дело. Когда же они вырастают, отец начинает хлопотать об украшениях на их шлемах, — он вымученно улыбнулся.

Джон бросил в сторону собеседника настороженный взгляд: за десять лет замужества за Ральфом Хельвен понесла только однажды, да и эта беременность закончилась ранним выкидышем. Сейчас же, хотя новый брак длился совсем недолго, тоже не было никаких признаков на возможное продолжение рода от Адама. Джон не мог знать, как Адам воспринимает вероятное бесплодие жены, и решил, что сейчас не лучший момент развивать эту тему, боясь обронить что-нибудь или вовсе обидеть Адама бестактностью.

По двору прошел какой-то барон из числа гостей, направляясь к одной из складских построек, приготовленных для размещения прибывших на похороны дворян. Постройки были тщательно вычищены, туда поставили жаровни для тепла и положили матрасы, создавая минимальный комфорт тем посетителям замка, которые не могли разместиться в главном здании. Дворянин холодно кивнул стоящим у костра. Адам с удивлением узнал Хью де Мортимера.

— Хью до сих пор мечтает устроить кровную связь с нашим графством, — тихо сообщил Джон, почти не шевеля губами, — хочет женить Ренарда на своей младшей дочери Элинор и ради этого готов забыть все старые скандалы и распри. — Посмотрев на выражение лица Адама, Джон криво усмехнулся. — Все это не так глупо, как выглядит на первый взгляд. Ренард — будущий граф, кровными узами связанный с троном. Каждый лорд в приграничье, у которого есть дочка в возрасте от младенческого до тридцати лет, поглядывает на него, примеряя слово «зятек».

— Господи боже мой, — Адам покачал головой. — И сколько же лет девчонке?

— Скоро исполнится шесть. Она от второго брака судя по всему.

— А что говорит Ренард?

— Ты же знаешь моего братишку. Только улыбается и приговаривает, что для овладения искусством надо много практиковаться. У него еще много времени в запасе.

— Ну а ваш отец как к этому относится?

— Предпочитает помалкивать. Рен прав, впереди еще уйма времени, а также не менее дюжины интересных партий. Папа позволит Ренарду провести первичный отбор, а после сам примет решение. Ты пойми, — продолжал рассуждать Джон, — брак с дочкой де Мортимера позволит залечить рану, нанесенную тобой и Хельвен. А земли, предлагаемые им в качестве приданого, придутся очень кстати. Да и сама девочка уже сейчас просто очаровательна. Мама просто влюбилась в малышку Элинор, когда увидала ее на одной свадьбе в прошлом году: гибкая, как тростинка малютка, кудряшки чернее, чем у Ренарда, и ярко-зеленые глазенки.

— Наверное, повлияло то, что своей дочери у Джудит не было, — предположил Адам. — Я знаю, она вырастила Хельвен, но тогда и сама была еще очень молода, а Хельвен уже в пятнадцать лет вышла замуж. Видимо, сейчас Джудит иногда чувствует себя одиноко, особенно, когда стал подрастать Уильям.

Джон поглядел на него с удивлением.

— Мама одинока? — Такая мысль никогда его не посещала, так как мать всегда казалась собранной, энергичной и деловой. — Может быть, может быть, — с сомнением промолвил он, — но если даже помолвка состоится, Элинор не переедет в Равенстоу, пока ей не исполнится хотя бы десять лет. И даже после этого до свадьбы пройдет никак не меньше двух лет, а скорее всего, гораздо больше. В любом случае...

— В любом случае, — вмешалась Хельвен, — Ранульф де Жернон уже упился и храпит, упав лицом на свой поднос, так как мама давала ему неразбавленный джин. Все собираются спать, в том числе и я. Адам, ты идешь?

— Разве откажешься от такого предложения? — пробормотал Адам, подхватывая жену за талию и прижимая к себе.

Хельвен ударила его локтем под ребра.

— У тебя только одно на уме, — возмущенно заявила она. Но тут же улыбнулась — в небольшом строении можно было с большим трудом отыскать свободное место, не говоря уже о том, чтобы уединиться для удовлетворения страсти.

— А кто меня в этом упрекнет? — Адам ничуть не огорчился и припечатал поцелуй прямо в поднятую бровь жены.

Джон улыбнулся.

— Там, где двое, третий лишний, — он поклонился супругам, желая доброй ночи.

— Де Жернон в самом деле заснул прямо за ужином? — поинтересовался Адам, пока они, взявшись за руки, шли к зданию, где предстояло провести ночь.

— Да, заснул, но мама послала двух слуг, те вытащили его из-за стола, уложили на пол и накрыли овчиной. Да еще оставили рядом тазик, на случай, если проснется среди ночи. — Ее глаза сердито заблестели, взгляд сделался суровым. — Будь моя воля, он бы у меня всю ночь провалялся в куче навоза.

— Ну что ты, Хельвен, так нельзя поступать с будущим графом Честерским, — серьезным тоном попытался увещевать супругу Адам.

Хельвен грубо фыркнула.

— Нельзя? Именно там ему и место, рыться в навозе со свиньями. У него свинские манеры, впрочем, не только манеры — он даже похож на свинью. Будь сейчас Мартынов день, я бы его засолила на зиму.

— Пожалуй, у тебя бы он просто протух.

— Вполне вероятно, — согласилась Хельвен. — Кстати, граф Роберт Глочестерский сказал, что хочет с тобой переговорить, но это может подождать до завтра.

— А о чем? Он сказал?

— Нет, но по нему было видно — речь идет о чем-то, чего нельзя доверить широким кругам гостей. — Хельвен бросила на мужа быстрый взгляд, но лицо Адама оставалось невозмутимым, ничто не выдавало, как он отнесся к сообщению Хельвен. — Ты догадываешься, о чем может идти речь?

Адам покачал головой.

— Ничуть, может, что-то, связанное с Ральфом. Король собирался расследовать это дело. Возможно, у Роберта есть новости.

Хельвен поежилась.

— Что-то мне не хочется даже думать об этом.

Адам слегка сжал ее талию.

— Любимая, скорее всего, дело вообще в другом. Не стоит ночью поминать мертвецов.

— Не стоит, — согласилась Хельвен, прижимаясь к мужу.

Они вошли в здание замка, где возле самой двери на соломе оглушительно храпел Ранульф де Жернон. Лишь в самое последнее мгновение Адам подавил желание наступить на него.

— Хотел бы я на минутку стать собачкой или хотя бы маленьким мальчиком, — прошептал он, осторожно перешагивая через потертые носки башмаков де Жернона. — У них столько свободы для совершения нехороших поступков...

Хельвен презрительно скривила губы.

— Почему бы тогда сразу не стать свиньей, — бросила она тихо, но выразительно.

ГЛАВА 18

Водопад Рэадр Сифнос струился по зеленым, поросшим папоротником скалам и клубами пены падал в лежащий на глубине четырехсот футов пруд. Внизу вода на короткое время обретала окраску шлифованного оникса, перед тем как хрустальными ручейками перелиться через края пруда в поток, текущий еще ниже. У вершины водопада Адам натянул поводья и безмолвно стоял, зачарованный шумом воды и неописуемой красотой дикого природного зрелища.

На длинноногом гнедом, ранее принадлежавшем Хельвен, по узкой тропинке осторожно ехал Роберт Глочестерский. Спустившись в небольшую впадину и преодолев невысокую гряду мелких камней, он подъехал к месту встречи. Двое сопровождавших его рыцарей замедлили ход и остановились поболтать с Остином и Суэйном, предоставив хозяевам возможность поговорить с глазу на глаз. Граф бегло взглянул на спадающий каскадом поток воды и сразу отвернулся. У него была боязнь высоты — если на зрелище битвы он был обязан смотреть спокойно и приучил себя без эмоций воспринимать его жестокость, то разглядывать водопады ради удовольствия или просто так ему было совсем ни к чему.