Когда танцует Доринда

— Но кто же их тогда убил, Майкл? И с какой целью? — возразил Рурк.— Даже если твоя догадка справедлива и Моран на самом деле сумел проследить миссис Дэвис от «Ля Рома» до гостиницы, а затем и отделаться от нее, это все равно не объясняет исчезновение Доринды.

— Должен быть кто-то еще.

Шейн беспомощно развел руками.

— Но кто-то пришил и Мильтона Бреуера,— парировал он.

— Но это же совсем другое дело,— возразил репортер.— Бреуер имел основания опасаться за свою жизнь.

— Да,— угрюмо согласился Шейн.— И парень, который по его мнению мог проделать это,— единственный человек в Майами, который имеет железное алиби. И тем не менее кто-то же замочил его! Это так же верно, как и то, что кто-то заграбастал Доринду на ее пути от моей гостиницы до квартиры Люси.

Худое лицо Рурка еще больше сморщилось при отчаянной попытке осмыслить слова детектива.

— Фактически единственная зацепка, позволяющая нам связать эти два дела,— неуверенно произнес он наконец,— это туманная фраза девушки, что либо Годфри, либо Бреуер мог быть другом ее отца.

— Мы даже не знаем, правда ли это. Но с другой стороны, какого черта было ей подбрасывать мне эту информацию, если она не соответствует истине.

Шейн снова поднял бокал, проглотил остатки коньяка и поднялся с места.

— Пожалуй, самое время бросить взгляд на пресловутую фабрику по упаковке фруктов,— предложил он.

Рурк последовал примеру своего приятеля, после чего оба заняли места в машине репортера. Спустя несколько минут он припарковал автомобиль перед невысоким длинным строением, украшенным вывеской «Бреуер и Годфри». Скромная табличка над одной из дверей сообщала о местонахождении дирекции.

Друзья поднялись в маленькую комнату и оказались перед пожилой седой дамой, сидящей за доской коммутатора. Ее глаза за очками в толстой металлической оправе еще хранили следы недавних слез.

— Если вы по делу, то вам лучше повидать мистера Брума,— предупредила она, когда приятели подошли к ее столу.— Он находится в упаковочном цехе,— добавила она, указывая на дверь справа от нее.— К сожалению, никого из персонала сегодня больше нет.

— Мы из полиции,— объявил Шейн, понижая голос.

Женщина выпрямилась на своем стуле.

— Значит, это правда и мистер Бреуер мертв,— произнесла она дрожащим от волнения голосом.

— Увы, мисс…, боюсь, что это так,— сообщил Шейн печально.

— Миссис Грейсон,— поправила она. Ее щеки покраснели от гнева.— Не сомневаюсь, что мистер Годфри является вдохновителем этого гнусного преступления. Последнее время отношения между партнерами оставляли желать лучшего. Я своими ушами слышала, как он угрожал мистеру Бреуеру.

— В данный момент мы хотели бы всего лишь взглянуть на их кабинеты,— заметил Шейн.— Официальные заявления приберегите для сотрудников департамента по расследованию убийств. Думаю, что они появятся с минуты на минуту.

— Я с радостью исполню свой долг! А их комнаты расположены за дверью с надписью «личные кабинеты» слева от вас.

Шейн в сопровождении Рурка направился было к указанной двери, но неожиданно обернулся и задал еще один вопрос.

— Кстати, миссис Грейсон, вы не припомните,— как долго мистер Бреуер красил волосы?

— Вероятно, три или четыре года,— отвечала она, по всей видимости, неприятно пораженная вопросом детектива.— Но я не понимаю, какое отношение может иметь этот факт к событиям минувшей ночи?

— О, чисто рутинная проверка,— успокоил ее Шейн.

Приятели оказались в большой комфортабельной комнате с обитыми сосновыми панелями стенами, перегороженной по центру низким деревянным барьером. В каждой части помещения находилось по большому письменному столу из мореного дуба, вращающемуся креслу, холодильнику и ряду ящиков с деловыми бумагами. Даже мягко пышные ковры были одинаково бледно-зеленого цвета.

— Что ты рассчитываешь найти здесь, Майкл? — поинтересовался репортер.

— Меня интересует, имеет ли этот кабинет второй выход,— объяснил детектив.

Он подошел к двери в дальнем конце комнаты, открыл ее и обнаружил за ней всего лишь скромный туалет и небольшой шкафчик для медикаментов. Щелкнув выключателем, детектив приоткрыл дверцу шкафа и начал знакомиться с его содержимым. В конце концов он извлек из него бутылочку, в которой, судя по наклейке, была «Несравненная краска для волос», и вернулся с добычей в комнату.

На лице детектива застыло выражение крайнего недоумения.

— Никогда бы не подумал, что человек в положении Бреуера станет сам красить волосы,— произнес он.

— Возможно, он держал ее на всякий пожарный случай. Непросто разобраться в психологии стареющего человека,— предположил репортер, пожимая плечами. Он взял бутылочку из рук детектива и со всех сторон осмотрел ее.

Между тем, детектив подошел ко второй двери, которая, как выяснилось, вела в просторное помещение, заставленное столами с пишущими и счетными машинками. Отделенный лишь тонкой перегородкой, за ним и располагался упаковочный цех. Из-за близости заводского холодильника здесь было более чем прохладно. Шейн захлопнул дверь и повернулся к репортеру.

— Похоже, Гибсон неплохо информирован о внутреннем устройстве здания,— заметил он, кивая головой на закрытую дверь.

— У меня складывается впечатление, что этот парень знает обо всем,— согласился Рурк.

Поблагодарив старую даму у коммутатора, приятели вышли на улицу.

— Куда мы отправимся теперь? — поинтересовался репортер.

— В мою контору,— объявил детектив.— Я хочу спросить Люси, не заметила ли она нечто такое, что могло бы указать на знакомство миссис Дэвис и Бреуера.

— Даже если Бреуер и был другом судьи Лэнсдоуна,— возразил репортер, искусно маневрируя в потоке автомобилей,— это еще не должно обязательно означать, что он и приятельница жены судьи должны были узнать друг друга с первого взгляда.

— Как ты не понимаешь, что я готов ухватиться за любую соломинку,— пробурчал Шейн.— Так или иначе, но они оказались в моей конторе в одно и то же время.

— Понятно,— произнес Рурк, после чего друзья погрузились в мрачное молчание, сохранявшееся до тех пор, пока они не миновали деловой центр Майами. Репортер лихо припарковал автомобиль на углу Флэглер стрит, и они поднялись в контору Шейна.