Когда тебя уже не жду

И лишь прохладная ладонь Вэлла, в которую я вцепилась, помогала не сойти с ума от беспокойства. Он словно стал моим якорем, моей опорой в бушующем море жизни, и я держалась за него, надеясь, что никто не сумеет лишить меня этой опоры.

— Все хорошо? — шепотом спросил Вильям, и я кивнула.

— Тин, что будет после того, как проклятие подействует? — произнесла громко.

— Мы дождемся окончательного вердикта целителя и объявим магистра недееспособным, — откликнулся он. — А на новом заседании члены совета выберут другого. Того, кого надо.

— Беккера?

Константин промолчал. Я пожала плечами. Можно подумать, мне очень-то хотелось поддерживать разговор! Когда все это закончится, тогда и будем выяснять отношения. Пусть заклинание подействует, а потом я предупрежу Тина, что ему лучше на какое-то время залечь на дно. Да, он оказался плохим другом, только я плохой подругой не была.

А Мари? Что будет с Мари? Надо держать язык за зубами, чтобы никто не узнал о роли Константина в сегодняшних событиях. А если для него возникнет опасность, скажу, что он изначально помогал мне разоблачить заговорщиков. И все равно, что об этом подумает сам Константин.

На этом решила отставить мысли о предательстве друга и сосредоточилась на нашей миссии. От меня, правда, уже ничего не зависело. Заклинание сработает с первыми струями звезд, вырвавшимися из фонтана. И дальше мы сможем положиться только на мастерство Виктора и нашу с Вэллом удачу, потому что ставки сделаны, пора узнать результат.

Было ли мне страшно? Несомненно. Но не за себя, а за родных. За тех, кто мне всего дороже. Я боялась их подвести, подставить под удар, стать причиной их неприятностей. Что же, оставалось верить: все будет хорошо. А дальше поглядим…

Самовозка остановилась на одной из организованных для гостей площадок, где можно было оставить транспорт. Отсюда до площади было минут десять пути. Я выбралась из нутра самовозки, сразу ощутив, как мороз покусывает щеки, опустила ладонь на локоть Вэлла, и мы пошли за Тином туда, на площадь. До речи магистра оставалось еще полчаса…

На площади нас проводили в отведенное для аристократов место, откуда прекрасно было видно и сам фонтан, и трибуну, с которой предстояло выступать магистру. Я огляделась по сторонам и чуть в отдалении увидела Беккера. Тоже ждет результата? Странно, что он не в свите магистра. А сам Витарис что-то задерживался… Я от волнения покусывала губу. Еще и замерзла основательно, пока Витарис, наконец, появился на площади.

Его сопровождали маги из магического совета — не все, лишь половина. Тоже любопытно, почему. Магистр горделиво выслушивал приветствия простых горожан, ступая по охраняемой дороге, оставленной специально для него. Тяжелая красная мантия тащилась по снегу, а светлые одежды под ней сильно бледнили мага, делая похожим на призрака. Витарис поднялся на три ступеньки и замер на трибуне, обводя взглядом вмиг притихшую толпу.

— Жители Велеславии, — обратился он к собравшимся, — совсем скоро наступит Ночь Звездопада, и сегодня мы даем старт предшествующим ей торжествам. Пусть смена года пройдет для ваших семей благополучно, а гуляния, которые продлятся три дня, принесут светлые чувства. Не забудьте и о тех, кто сегодня рядом с вами, ведь они, как никто, нуждаются в вашем внимании и заботе. Будьте добры, милосердны. Протяните руку помощи ближнему, не скупитесь для бедных. И тогда новый год, который вот-вот постучит в наши окна, принесет каждому из вас радость и покой.

Витарис сделал знак, маги запустили фонтаны. Толпа восхищенно ахнула, а магистр вдруг побледнел, на его лбу градинами выступил пот, и затем Витарис осел на руки своих спутников. Поднялась паника. Мы с Вэллом оставались на месте, а вокруг нас все кричали, охали, ахали, порывались куда-то бежать. На высокой ноте голосила какая-то дама, другая требовала немедленно ее спасти. Возникла давка, и только благодаря усилиям магов толпу удавалось хоть как-то сдерживать. Дурная была затея… Надо было полностью снять проклятие и просто наложить другое, замедленного действия. Почему я раньше об этом не подумала?

— Магистр жив, — раздался усиленный голос одного из магов. — Сохраняйте спокойствие.

Конечно, жив. Уж об этом я позаботилась. И через час будет здоров. И вдруг я заметила, как к нам подбирается стража. И не только к нам, а и к Беккеру, и проклятийнику, который сопровождал Витариса. Магистр уже знает, кто стоит за заговором!

— Тин, беги, — сказала я другу.

— Что? — Он замер. — Но почему? Все же получилось…

— Беги, остолоп! — крикнула я, и Константин сорвался с места, скрылся в толпе. За ним свернул один из стражников, а мы с Вильямом взялись за руки, предчувствуя бурю.

— Леди Дейнис, лорд Арейн, — возник перед нами один из блюстителей порядка. — Вы арестованы именем магистра Витариса.

Я не стала утверждать, что это ошибка. Видимо, магистр заранее распорядился нас задержать. И теперь, наверняка, хочет услышать все подробности заговора и получить подтверждение, что арестовал тех, кого надо. Возможно, ему нужны наши показания. Этого мне бы не хотелось, но кто будет спрашивать?

Мы с Вэллом не сопротивлялись, просто молча прошли за стражником и сели в черную самовозку. Нас не стали ограничивать в магии или движениях — в этом тоже чувствовалась рука магистра. Мне показалось, что нас снова отведут в кабинет Витариса, но нет. На этот раз нас везли в тюрьму.

Мы с Вэллом переглянулись. Я искала в его глазах поддержку и находила холодную уверенность в том, что у нас еще есть шанс. Как бы мне хотелось в это верить! Только уже понимала: нет. Это ловушка. За нами просто следили, ждали, пока заговорщики свяжутся с Арейном. А мы попались, как дети. Никто не собирался отпускать нас живыми.

Но обо всем этом я молчала. В тюрьме на меня надели тонкий браслет, призванный ограничить силу, а затем проводили на третий этаж и заперли в маленькой холодной камере. К счастью, с Вэллом не разлучили. Почему? Я терялась в догадках. Надежда сменялась страхом. По-прежнему не за себя, а за Вэлла. Он казался смертельно бледным, даже губы посинели. Как бы не стало хуже…

А охранники ничего не говорили. Просто оставили в камере и заперли двери.

— Вот так и соглашайся после этого на сделки с магистрами, — стараясь казаться спокойной, проговорила я.

— Этого и следовало ожидать, — глухо откликнулся Вэлл. — Витарис не тот, кому следует доверять.

— Что же ты раньше об этом не сказал?

Вильям бледно улыбнулся. Он обнял меня за плечи и замер, будто это придавало ему сил. Затем мы забрались на узкую лежанку — одну на двоих. Это говорило о том, что вряд ли нас долго здесь продержат. Либо отпустят, либо казнят. А пока что мы закутались в тонкое одеяло и прижались друг к другу, чтобы согреться. Дыхание Вэлла даже не казалось теплым — будто холодный воздух то и дело касался моей кожи.

— Как ты? — тихо спросила я.

— Жить буду, — вымученно улыбнулся он. — А ты?

— И я тоже. Как думаешь, есть шанс выйти отсюда живыми?

— Шанс есть всегда. — Вильям пожал плечами. — Только готов ли Витарис нам его предоставить?

— Не забывай, у нас для него тоже есть неприятный сюрприз. Я бы сказала, очень неприятный…

Вильям рассмеялся, глухо, хрипло.

— Как страшно быть твоим врагом, Катерина, — проговорил он. — Не хотел бы я оказаться в их числе… снова.