Когда улыбается удача

— Давай-ка, — сказали остальные, — сделай так, как сделали мы. Иди и дотронься до дерева.

— Нет, — закричал он, — я не пойду, я уверен, что не успею выйти, как умру.

— Может, это и так. Видимо, это правда, что ты — жертва, избранная смертью. Мы не позволим тебе уклониться от этого. Ты должен пойти и дотронуться до дерева.

— Друзья, пожалуйста, — запричитал несчастный, — не посылайте меня намеренно за моей смертью. У вас у всех впереди долгая жизнь, и если я останусь здесь с вами, то, возможно, спасусь, так как молния не ударит до тех пор, пока вы все здесь. Сжальтесь и спасите меня. Я навсегда останусь обязанным и благодарным вам.

— Не будь глупцом. Мы не намерены подвергать опасности свои жизни ради тебя. Выходи сейчас же!

С этими словами четверо вытолкнули перепуганного человека на поле. Но не успел он сделать несколько шагов, как до него донесся оглушительный шум и его ослепила молния. Она ударила в дерево пипал, где ждали остальные. Земля осела, и дерево обуглилось в одно мгновение; те четверо не успели ни сказать что-либо, ни собраться с мыслями, как были убиты.

А пятый стоял посередине поля, не обращая внимания на дождь и безмолвно взирая на то, что произошло.

СВИДЕТЕЛЬ

Тхакур из Мандоре среди горожан слыл богачом. Он жил в красивом доме с резными балконами и нависающей кровлей. Дом принадлежал еще его предкам. Было у него и множество слуг, которых Тхакур также унаследовал вместе с домом, и они верно служили ему, как прежде служили его отцу.

После смерти отца несгораемый шкаф, спрятанный в хранилище, был открыт. Там оказался большой мешок с монетами и сверкающими драгоценностями его предков. Тхакур никогда не забывал молиться за упокой их душ в знак благодарности за богатство, которое они ему оставили. Но деньги, как известно, могут «течь» между пальцами, если их запас непрерывно не пополняется. Так произошло и с богатством Тхакура. К этому времени относится начало нашего повествования.

Тхакуру понадобились деньги. Единственным человеком, у которого он мог бы одолжить их, был банья. Однако их в Мандоре было так много! К кому же пойти? Он справился по своей книге, однако ни один ростовщик его не устраивал.

Тринадцатое имя привлекло его внимание. Этот богатый банья преуспевал в делах ростовщичества не только в Мандоре, но и в соседних деревнях. Ростовщичество сделало его одним из богатейших людей в тех краях. Говорили, что он в своем деле не потерял ни одной монеты, очень ловко получал обратно деньги, каким бы упорным, изворотливым ни был бы должник.

Тхакур тщательно обдумал, как занять у него деньги. Необходимая сумма была немалой — ему нужно было семьсот пятьдесят рупий. Когда он об этом раздумывал, ему пришла в голову мысль. Она была коварной, и Тхакур осознавал это, но чем больше он думал, тем больше она ему нравилась.

Он решил, что если он займет деньги у баньи и не отдаст ему долг, то репутация ростовщика как человека мудрого и тактичного при получении долгов будет опорочена, а он, Тхакур, прослывет умным человеком, сумевшим обхитрить банью.

С таким умыслом он направился к банье, который без колебаний выдал ему деньги, поскольку Тхакур был уважаемым человеком в городе. Прежде чем дать деньги, ростовщик сделал записи в своих книгах и попросил подписаться еще двух свидетелей. Конечно, все это для Тхакура ничего не значило. Он взял деньги, и с тех пор банья довольно-таки долго не видел ни его, ни денег.

Целый год Тхакур молчал, и это вызвало недовольство ростовщика. Он любил, чтобы расчеты с ним производились по-дружески, хотя в его деле это происходило крайне редко. Должники умели ускользать, но ростовщик давно изучил все их хитрости и точно знал, когда и где их можно поймать. Теперь же он сосредоточил все внимание. на Тхакуре.

Был месяц саван [41] . В этот месяц в Мандоре проходили по понедельникам ярмарки в честь Байджнатх-джи [42] , которые посещало множество мужчин, женщин и детей.

Банья знал, что Тхакур бывает на этих ярмарках вместе со своей семьей. В один из понедельников он также пошел туда, чтобы застать Тхакура на месте. Когда всплыл вопрос о долге, Тхакур сказал:

— Сегодня день молитв, празднеств и музыки. Зачем говорить о деньгах в такой день и в таком месте?

41

саван — месяц индийского календаря, с середины июля до середины августа.

42

Байджнатхджи — одно из имен бога Шивы.

В следующем месяце я обязательно выплачу долг.

Прошел месяц саван, но ни Тхакур, ни деньги не появились. Однажды вечером банья пошел к Тхакуру домой. Он увидел его в окружении друзей. «Вот как раз удобный случай поймать его», — решил банья.

— Тхакурджи, вы уже давно взяли у меня деньги. Когда вы собираетесь вернуть долг? — спросил он.

Тхакур отнесся очень неодобрительно к тому, что банья сказал это при его друзьях, которые теперь узнали, что он брал взаймы деньги. Но он сохранил спокойствие и с беспечным видом ответил:

— Завтра же я приду в вашу лавку и выплачу долг.

— Я уже сыт вашими «завтра». Слишком их было много, но я до сих пор не вижу своих денег.

— Говорить так не годится, — заявил, багровея, Тхакур. — Кажется, деньги заставили вас забыть об умении достойно вести себя.

— Я не напоминал о себе все эти месяцы, но ваша решимость не оплачивать долги заставила меня, пожалуй, несколько забыться. А как насчет ваших манер? Что вы или кто-нибудь другой скажете о том, кто одалживает деньги и не отдает их? Может быть, вы это называете хорошими манерами?

При этих словах Тхакур почувствовал себя жестоко оскорбленным, его трясло от гнева, и он дал клятву самому себе, что отомстит за подобное оскорбление. Банья же, наоборот, довольный тем, что сказал то, что хотел, удалился.

Чем больше думал Тхакур об этом, тем больше он злился. Банью следовало проучить. И Тхакур выбрал подходящий момент. Однажды ему сказали, что банья после полудня собрался в соседнюю деревню.

В первой половине дня Тхакур запряг свою лошадь, выехал и в двадцати милях от Мандоре остановился в ожидании. Вскоре он увидел банью. Как только тот подошел поближе, Тхакур вынул свою саблю из ножен и сказал:

— Наконец-то ты в моей власти. Я изрублю тебя саблей за то, что ты оскорбил меня перед моими друзьями.

Вид сабли взволновал банью, но, не поддавшись охватившему его волнению, он рассудка не потерял. Держась на безопасном расстоянии от сабли, он ответил:

— Вот я и раскусил вас, Тхакурджи! Я знал, что вы будете здесь подстерегать меня, и поэтому оставил записку жене, в которой говорится, что в случае, если я не возвращусь к ночи, это будет означать, что вы убили меня. Тогда ей следует отнести письмо радже и позаботиться о справедливом наказании.