Когда умрет смерть

Рон зажмурился от яркого красного света. В горле сразу пересохло, горячий воздух обжигал лёгкие.

– Вы же вроде говорили, что вы из администрации Шоу!

– Говорил, говорил. И это правда. У нас здесь своё Шоу. Вы смертные много хорошего придумали. Когда-то у нас было так скучно! Раньше Грешников поджаривали в котлах со смолой. Но это, конечно, не то! Да и тотализатор там не устроишь! Разве что, кто быстрее сварится. Но у людей фантазия гораздо изощрённей. Мало кто сравнится с вами в жестокости.

Я расскажу тебе немного о Шоу. По условиям контракта я должен тебя ознакомить с основными правилами и общими положениями. Остальные знания получишь перед Первым этапом. Он кстати, у нас и последний. Кое-какие правила мы изменили и усовершенствовали. Мы тоже на кое-что способны.

Нет уж, - подумал Рон.
– Ни за что не подпишу я твой адский контракт!

Очкарик поглядел на Рона, по-шакальи хитро улыбнулся. Как будто мысли прочитал. Да почему как будто? Рон нисколько не сомневался, что эта подлая тварь способна читать мысли!

– Там у вас есть выбор, здесь - нет. Там вы Смертники, здесь - Грешники.

Боль скрутила и выжала из Рона все соки, его словно высушили, как египетскую мумию, а потом заполнили изнутри расплавленным металлом. Он кричал и не слышал собственного крика, изо рта брызгала кровавая пена. Казалось, это длилось дольше вечности.

Боль ушла так же внезапно, как и пришла. Он ещё катался по песку в приступе агонии и вдруг понял, что уже ничего не болит. Боль исчезла полностью, словно её никогда и не было. Осталась лишь память о ней.

Бунтарская душа Рона требовала сказать очкарику, что выбор всё равно есть. Но этот порыв сразу же угас. Хантер прекрасно понимал, что вытерпеть ещё раз такое, ему не удастся. Выбора действительно не было! Всё что он смог, это презрительно бросить:

– И вы, поганые твари, ещё говорите, что мало кто сравнится с людьми в жестокости!

– Да, мало кто, - согласился очкарик, пропуская оскорбление мимо ушей.
– Однако мы сравнимся. А теперь заключим сделку!

Декорации вновь изменились. Рон сидел в удобном кожаном кресле, перед ним журнальный столик, на столике - кофейник и две чашки. От кофейника исходил изумительный крепкий аромат.

– Вот, - очкарик протянул Рону свёрнутый лист пергамента.

– Как я подпишу?
– буркнул Рон.
– Ручку хоть дайте.

– Э, нет. Какая ручка? У нас подписывают кровью.
– Он достал кинжал.

Рон аккуратно провёл пальцем по лезвию. Острый. Сделал надрез, несколько капель упало на пергамент. Зашипело. Коснувшись листа, кровь пенясь исчезала.

– Ещё!
– потребовал очкарик. Его глаза светились, а на губах играла демоническая улыбка. По всему было видно, что процесс доставляет ему огромное удовольствие.

***

Подписав контракт, Рон очутился на большом пологом холме. И он был здесь не один!

Тут были все!

Бывшие смертники, теперь уже - грешники. Лейтенант Дуглас, Сабрина, Шульц, Бенни, братья Рамиресы, Али, Чип Тайгер, сержант Кирби, Егор Горбунков и ещё куча народу. Многих Рон знал, кого-то видел впервые.

– Я же говорил, встретимся в аду!
– ухмыльнулся Дуглас, завидев Рона.

– О, Рон, ты с нами! Зададим этим пидорам!
– радостно заорал Бенни.

– Я так и не успела кончить! Я думаю, мы найдём время, чтобы продолжить наши маленькие игры!
– тихонько шепнула Сабрина.

Хантера хлопали по плечу, пожимали руки. Настроение у всех было, как ни странно, боевое.

Когда все кто знал Рона, закончили с приветствиями он, наконец, осмотрелся как следует.

Красная равнина, казалось, уходила в бесконечность. Очень далеко на юге, виднелась полоска горизонта. С востока и запада, словно зубья гигантской пилы, возвышались чёрные пики гор. А позади, метрах в двадцати, холм опоясывала огненная река. Полоса лавы метров десять в ширину. Лава шипела и бурлила. На поверхности набухали и лопались огненные пузыри, брызги жидкого огня летели во все стороны. Значит, отступать некуда.

– Грешники, построится, сучьи выкормыши!
– раздался оглушительный бас. Рон заозирался, в поисках того, кому мог принадлежать сей громогласный голос. Он принадлежал, пузатому недомерку, с безобразной злобной рожей. Этот карлик стоял возле очкарика.

В одной руке он держал палку, а в другой... А в другой - жабу! Такую же мерзкую и жирную, как он сам.

– Я - ваш командир, выродки!
– объявил лилипут.
– Кому говорю, стройся, сукины дети!

Грешники нехотя выстроились в линию. Никто не роптал, лишь Бенни что-то ворчал под нос. Видимо, все хорошо помнили адскую боль. Наверняка, очкарик продемонстрировал каждому свои способности.

Линия получилась внушительная: народу здесь было около тысячи. Команда Дугласа стояла приблизительно посередине строя.

– Надеть 'костюмы Спасителя'!
– рявкнул карлик.

Перед каждым, прямо из воздуха появлялись грязные рваные балахоны.

– Я не собираюсь одевать эту рвань!
– отрезал Бенни.

Карлик лукаво посмотрел на здоровяка, что-то прошептал. Жаба спрыгнула с его руки на песок. Сразу же на руке у карлика появилась другая жаба, не менее омерзительная и жирная. Первая же тварь, в несколько прыжков, оказалась возле Бенни, а потом запрыгнула в его, открытый от удивления, рот. Бенни замычал - толстая жаба застряла во рту наподобие кляпа.

Карлик зловеще ухмыльнулся.

Но он не на того нарвался. Мощные челюсти негра перекусили жабу пополам. Часть он морщась, проглотил, а часть выплюнул. Кровавый кусок того, что осталось от жабы, упал на песок прямо к ногам карлика.

– Я, мать твою, похож на французика?!
– заорал негр.

Теперь карлик разозлился. И без того уродливая морда исказилась в злобной гримасе. Он навёл на Бенни палку. Раздался грохот, столб пламени, толщиной с руку, ударил Бенни в живот, и его отбросило метра на три. Кряхтя, он с трудом поднялся. Камуфляжный костюм прожгло, на черном животе надулись пузыри ожога. От бедняги шёл дымок.

– Поджарить меня, как курицу гриль, решил?!
– завопил Бенни, сбивая с одежды огонь.

Карлик снова поднял свой, стилизованный под палку, огнемет.

– Всё молчу, молчу!
– утихомирился негр.

– Какой сукин кот ещё что скажет?
– осведомился карлик.
– Надеть костюмы, выродки.

Грешники молча начали натягивать балахоны, поверх камуфляжа и бронежилетов.

– Э нет, сучата! На голое тело!
– карлик направил палку на ближайшего Грешника. Тот без разговоров снял камуфляж, накинул балахон. Его примеру последовали и остальные. Ткань была грубой, как мешковина, сквозь многочисленные дыры виднелись грязные тела.