Когда вмешалась жизнь
Шрифт:
На их отношениях стояло клеймо измены, хотя они и не занимались сексом. Даже если бы Гас развелся с женой, это навсегда осталось бы на совести Паркер. И она не знала, смогла бы с этим жить. Но нельзя отрицать, что она думала о Гасе, когда была с Марком. И это что-то, да значило.
— Почему на дереве позади дома висит чертова пиньята? — Сабрина спустилась по лестнице в красно-бело-синем платье, которое больше подходило для инаугурации, чем для вечеринки в честь Четвертого июля.
Паркер поморщилась, отправляя на кухне сообщение поставщику провизии, чтобы убедиться, что обслуживание прибудет вовремя.
—
— Конечно, нет! Как ты могла подумать, что я соглашусь на что-то столь ребячливое? Она висит рядом с шатром и выглядит ужасно. — Из-за стресса, вызванного нервозностью, из ее закрученного пучка выбилось несколько светлых прядей.
Паркер поморщилась.
— Простите. Я предположила, что вы пошли на некие компромиссы.
— Мои друзья и коллеги прилетают из Чикаго, Нью-Йорка и Майами; уже достаточно неловко, что я живу в глухомани, но я ни в коем случае не позволю им увидеть эту штуку, висящую на моем дереве!
Ведущая в гараж дверь распахнулась, и на пороге появился Гас.
— Господи, Сабрина… я почти уверен, что парни, устанавливающие шатер, слышат твою истерику.
Он заблокировал один выход из кухни, а Сабрина — другой, заперев Паркер посреди ада.
— Сними. Это. Немедленно. — С каждым словом Сабрина топала босыми ногами по плитке. Типичный поступок трехлетнего ребенка.
— Если я сниму пиньяту, то установлю гриль и буду жарить сардельки и цыпленка на пивной банке (прим.: цыпленок на пивной банке — блюдо, приготовленное на гриле, когда открытая банка пива или другого напитка вставляется в полость цыпленка, а затем используется для удержания его вертикально, пока он готовится на гриле или в печи).
— Это не смешно. Ты так сильно меня ненавидишь?
— Ого, какая ирония. Я подумал то же самое, когда ты променяла барбекю для близких родственников и друзей на спесивую вечеринку с белыми скатертями и обязательным требованием присутствовать на ней, чтобы порадовать незнакомцев из Чикаго, Нью-Йорка и Майами.
Сабрина медленно покачала головой, и ее глаза наполнились слезами.
— Твоя зависть не знает границ.
Гас положил руки на бедра и посмотрел на потолок, делая длинный выдох через нос.
— И чему именно я завидую?
— Моему успеху. Деньгам, что я зарабатываю. Это ущемляет твое мужское достоинство.
— Нет. Нет. И, черт возьми, нет.
Поставщик провизии ответил Паркер.
— Так… — вклинилась она в образовавшуюся паузу. — Кейтеринговая служба прибудет вовремя. Я…
Она медленно направилась к задней двери, намеренно отводя взгляд от Гаса.
— Пойду, посмотрю, как ребята справляются с шатром, и уведу Рэгса к себе домой, а потом в последний раз проверю газон на наличие фекалий.
Гас не пошевелился. Вместо этого скользнул глазами по каждому дюйму тела Паркер, будто он голодал несколько дней, а она будет его первой едой. Стоя спиной к Сабрине, она не могла сказать, видела ли его жена тот же взгляд. Паркер надеялась, что нет, потому что он смотрел на нее в открытую.
— Извините, — прошептала Паркер.
Он провел взглядом по ее ногам и груди, словно желая,
чтобы Сабрина увидела. Когда он достиг ее глаз, то ухмыльнулся.— Конечно, Паркер.
Это было «Паркер» из всех «Паркер». Настоящее «иди-на-х*й» Сабрине и предупреждение Паркер «я-иду-за-тобой». После увольнения она надеялась расстаться с Сабриной на дружественной ноте. Гас испортил все одним долгим взглядом и одним соблазнительным словом.
Он отодвинулся в сторону, давая ей минимальное пространство, чтобы протиснуться мимо. Как только Паркер закрыла за собой дверь, то прислонилась к ней и выдохнула. Пришло время проверить теорию Гаса. Готова ли Сабрина увидеть измену мужа или ее неготовность закроет глаза на очевидное?
*
Автомобили заполонили каждый дюйм подъездной дороги к дому Уэстманов, а также к дому Паркер и ее передний двор. Она арендовала два гольф-кара и наняла пару студентов, приехавших на летние каникулы из колледжа, возить гостей от машин к шатру, чтобы дамам не пришлось передвигаться на каблуках по гравийной дороге и лужайке Паркер.
Группа играла, кейтеринговая служба подавали закуски и вино, Сабрина порхала вокруг, приветствуя гостей, а пиньята все еще висела на дереве рядом с огромным белым шатром. Она олицетворяла брак Уэстманов — висела на волоске или, возможно, мертвым грузом покачивалась на ветру с петлей на шее.
— Я немного разочарован тем, что ты соблюла дресс-код Сабрины.
Паркер подпрыгнула, когда Гас наклонился позади нее и зашептал ей на ухо.
— Но у меня сейчас чертовски сильный стояк, потому что твое крошечное белое платье почти ничего не скрывает.
Она с трудом сглотнула и шагнула вперед, чтобы дистанцироваться от его головокружительного тепла, мятного дыхания и нервирующего голоса.
— Ты выпил.
Паркер стиснула зубы и кивнула, натянуто улыбаясь паре, входящей в шатер. В ее обязанности не входило стоять у входа, но именно там она чувствовала себя наиболее комфортно… чтобы быстро сбежать на случай, если между Гасом и Сабриной разразится Третья мировая война.
— Ни капли. Мне нравится быть на сто процентов трезвым, когда я смотрю на тебя. Нет нужды притуплять чувства, когда чувство, которое я испытываю рядом с тобой, — это чистое желание.
Еще одни чистые и сухие трусики испорчены его словами.
— Август? — Сабрина махала ему с болезненно фальшивой улыбкой, застывшей на ее лице, стоя в окружении, так называемых, друзей.
— Долг зовет. — Он направился к Сабрине, но оглянулся через плечо, улыбнулся и подмигнул Паркер.
Ее зардевшаяся кожа почти окрасила платье в красный, на лбу, в подмышках и даже между грудей выступили капли пота. И все же она ухмыльнулась, потому что Гас был единственным парнем в шортах и, конечно же, в одной из своих футболок с логотипом и бейсболке «Кабс».
Вернувшись в дом, она схватила с кухонной стойки телефон и укрылась в ванной наверху.
— Будь ты проклят, Гас! — ворчала она, запихивая комки бумажных полотенец в подмышки.
На экране телефона появилось сообщение от Гаса и еще одно от Сабрины. Паркер зажмурилась и медленно выдохнула.