Когда я стала тобой

От осознания того, что я натворила, перехватывало дыхание. Только благодаря Салливану я снова и снова возвращалась к реальности.

Ради него я это и сделала.

Вдруг вспомнилось лицо Аарона, его полные доверия глаза и невинная улыбка. Я сглотнула подступивший к горлу ком.

Нет, не стоит сейчас о нем думать. Нужно сосредоточиться на Салливане, на нашем будущем. Зачем копаться в прошлом? Время все равно не повернешь вспять.

Что сделано, то сделано.

Я посушила волосы, накрасилась и наконец-то взяла Салливана на руки. Немного покачала его, прижимая к плечу, и он загукал. Буря внутри меня затихла.

– Да, малыш, все будет хорошо. Теперь тебе ничто не угрожает, – бормотала я ему на ушко, выходя из спальни. Я коснулась носом его головы, и пульс резко подскочил. Надо же, от него пахнет тобой. Я отвернулась от Салливана и задержала дыхание.

Прошла по коридору к комнате Аарона и дрожащей рукой открыла дверь. В животе опять забурлило – сейчас меня все-таки вырвет. Сделала глубокий вдох, и тошноту удалось сдержать. Постеры, письменный стол, заправленная кровать – спальня Аарона выглядела так, словно он может вернуться сюда в любую минуту.

Я сморгнула выступившие на глазах слезы.

Зачем я вообще сюда пришла? Только зря расстраиваюсь.

Я прикрыла дверь и вместе с притихшим Салливаном спустилась по лестнице.

Зашла на кухню, навела себе чай – вдруг поможет успокоиться.

Покачивая малыша, сделала глоток и выглянула на улицу через высокие окна. Небо темнело, солнце скрылось за облаками. Мое любимое время суток. Время перемен.

Салливан заерзал и уткнулся лицом мне в плечо, начал посасывать мою футболку. Точно, он же наверняка проголодался. Я направилась в гостиную, и в нос ударил запах отбеливателя.

Это все тоже из-за тебя, между прочим. Если бы ты не залила тут все кровью, мне не пришлось бы выливать на пол столько чистящего средства.

Слава богу, тут паркет. Ковер бы я ни за что не отмыла.

– Заткнись! – проревел он и заехал моей матери кулаком по лицу. Ее голова откинулась назад, шея хрустнула. Я зажала рот рукой, чтобы сдержать крик. Он не знал, что я прячусь за диваном.

Когда раздались ее вопли, он вылетел из комнаты и хлопнул дверью с такой силой, что затряслись стены. Я открыла глаза и побежала к маме. Протерла ей лицо, принесла лед, а затем взялась за уборку.

Я часами оттирала ковер, но так и не смыла с него всю кровь, упрямо въевшуюся в волокна.

Спустя много лет на ковре все равно оставались пятна.

Тихий плач Салливана вырвал меня из воспоминаний. Я быстро зашагала к сумке с подгузниками, стоявшей у входной двери.

– Не волнуйся, мой маленький, – успокаивала я его, гладя по спине. – Сейчас возьмем твою бутылочку.

Я нагнулась, колени захрустели. Поморщившись от боли, открыла сумку и вдруг заметила кровь.

Брызги крови на полу и кровавый след руки на ремешке сумки.

Меня накрыло обжигающей волной гнева. Да оставь ты меня в покое!

Я явственно ощутила твое присутствие. Словно ты дышала мне в затылок и следила за каждым моим движением. Я прерывисто выдохнула, и в груди зародилось чувство тревоги.

Все пошло не по плану и случилось слишком быстро, слишком неожиданно. А виновата ты! Ты не оставила мне выбора, и я совершила много ошибок. Много серьезных ошибок.

Может, я еще где-то не заметила кровь?

Когда я приехала в этот город, все казалось просто.

Проникнуть в твою жизнь.

Подружиться.

Вызвать у тебя доверие.

А потом, в подходящий момент, избавиться от тебя – тихим и гуманным способом, я же не чудовище в конце концов. И мы с моей новой семьей улетели бы в какое-нибудь райское местечко, на тропический остров, например.

Только я не ожидала, что ты меня раскусишь. Тут и не без моей вины. Чертова запонка.

– Что это такое? – спросила я, увидев гравировку на золотой вещице. Мы с Аароном были в общежитии и сидели рядом на полу в его комнате.

– Родовой герб семьи Медина, – с улыбкой ответил он.

Мой сын тоже имел на нее право, потому что это и его родовой герб.

Оставив запонку в сумке с подгузниками, я совершила ошибку, огромную ошибку, потому что ты вечно копалась в вещах Салливана. Просто она такая маленькая, и я боялась ее потерять, вот и засунула поглубже в сумку.

С самой первой нашей встречи ты вела себя очень настороженно и вынудила меня действовать быстрее, чем следовало.

Это из-за тебя все закончилось таким месивом. В мои планы не входили ни кровь, ни мучения. Ты напала первой! «Как аукнется, так и откликнется», – любила повторять моя мама. Вот уж точно.

Правда, теперь все намного сложнее.

Салливан плакал все громче и громче, и я зажала уши руками. Голова пошла кругом, словно на американских горках. Мысли спутались, в горле стояла тошнота.

Резко выдохнув, я перевела взгляд на входную дверь и стены: слава богу, хотя бы там не осталось твоих следов.

Избавиться от брызг на полу будет несложно, в ход снова пойдет отбеливатель. При мысли об этом чувство тревоги слегка затихло, однако не исчезло полностью.

Просто действуй. Двигайся вперед. Шаг за шагом.

Когда тебя хватятся, я уже уеду далеко отсюда, буду отрываться где-нибудь за рубежом. Но сначала нужно стереть все улики, чтобы на меня ничто не указывало. Я ведь не хочу прожить остаток жизни в бегах. Не позволю тебе испортить счастливую концовку моего замысла.

Я достала одеяло, расстелила на полу и положила на него Салливана. Он сжал свои ручонки в кулачки и разорался во все горло. Аж пульс подскочил от его пронзительных воплей.

– Тише, тише, – в отчаянии повторяла я, а он, наоборот, начал еще сильнее дергать руками и ногами.

Я побежала на кухню. Натянула перчатки, залезла в шкафчик под раковиной, достала оттуда отбеливатель и пропитавшуюся красным губку. Потом надо будет и от нее избавиться.

Я выпрямилась и глянула в окно. Сарай во дворе напоминал о том, что ты еще не совсем исчезла. На улице темнело. Ребенок не умолкал.