Когда зацветёт спатифиллум (Дневник одной странной любви). Книга 1

Написала первой:

– Рабочее утро началось, я на остановке. Обратно в шесть выезжаем.

Он в ответ прислал картинку с новогодней ёлкой. Заговорила о планах на зимние каникулы. Не без подтекста, признаться.

– Выбираю, куда бы на праздники съездить. Есть города, куда хочется вернуться. А есть ещё много тех, где не была. До Смоленска, Пскова, Новгорода ещё не добиралась.

Чуть позже послала скрин своих успехов в изучении английского (достигла нового уровня):

– Учу английский потихоньку.

– Зачем в Суздале английский?

– Да вроде это не связано, и одно другому не мешает. А ты думаешь, стоит в Суздаль махнуть? Пожалуй, да, я не везде там побывала, а белокаменными храмами очень интересуюсь, все основные посетила и изучила, немного.

Тут автобус уже прибыл к школе. Переписка продолжилась на большой перемене.

– С мужем ездишь? А он чем увлекается, кем работает?

– Иногда беру его с собой, иногда сама. Он со мной чисто за компанию, его это не очень интересует. Он больше порыбачить, грибов пособирать. У него рабочая специальность. Здесь работает по хозяйственной части, в другом отделении нашей школы, на другом краю Москвы. Я попросила директора его взять.

Почти в это же время отправила в Вотсап свой стих и видео с машинами, «танцующими» на льду под мелодию Дассена. Потом засомневалась и удалила стих, но только у себя, а думала, что и у него тоже.

– Мы танцевали под это. На всю жизнь мурашки от Дассена.

Увидел там не сразу, часа через полтора.

– Стихи чьи? Кто танцевал?

– Мы у Киры на квартире под Дассена танцевали с тобой. Стихи сегодня появились – и мои, и из памяти. Ты про какие?

– Я писал про эти. Замечательно… Красивый и лёгкий слог. И она. Ещё и поёт, и играет, наверное, не только на гитаре. И математик, и путешественник-историк, и мама… Как такие таланты могут оставаться в тени? Твои мужчины – ты их такими находишь или делаешь?

Я была уже в автобусе. Не поняла его.

– Что это? Какие эти всё же? Почему она? Кто это пишет?

– Здесь, на вацапе. «Она» – оцениваю со стороны. Перехвалил.

Я поняла, наконец.

– Просто я у себя удалила стих из беседы, а у тебя он виден, я и потерялась, о чём ты. На стихах дата, 26.12.2020. Написано в метро на лавочке, нахлынуло.

– Молодчинка, не перехвалил.

– Теперь насчёт мужчин давай разберёмся. Кого имеешь ввиду? Стих о тебе. Кого я нахожу, того делаю счастливым. Название моё обязывает…

И тут он неожиданно психанул.

– Разбирайся со своими мужиками сама, а мне надоело.

– Ты дурак, что ли? В кои-то веки захотела сама побыть счастливой… Прости за беспокойство.

Замолчали. Тем временем доехала домой. Эмоции переполняли, молчать не могла.

– Ничего не поняла. Наверное, дура. Что это был вообще за наезд?

– Дурак дурака видит издалека.

Сгоряча решила отправить ему начатые, но не законченные новые стихи.

– На тебе, дураку, напоследок, дописывать не буду, пусть такое остаётся. Не писала стихов никакому другому мужику, уж поверь. Предыдущее – в 86-м году, тому молодому принципиальному, который счёл себя недостаточно идеальным для меня. В результате замуж брали те, что просто не заморачивались подобными вопросами. К каким мужикам ревность, не знаю. К мужу, что ли? Про грехи – образно, тоже в расстроенных чувствах, после субботних твоих высказываний. На самом деле просто очень хочу встретиться. Душа просит. Другое всё вторично. Можешь не отвечать.

Подуставшей струне натянули колки,Мастер опытной тронул рукою –И она зазвенела, запела, стихиВдруг и песни былые припомнив.Вновь из памяти старые песни явились,От которых уже потерялся и след,И спокойное сердце вдруг сильнее забилось,И запела душа, как тому много лет…

*

Моя душа перед тобой обнажена,Хоть не подруга я тебе и не жена…Жизнь шла своим нормальным чередом,Привыкла жить я с тем, кто незнакомС высокими материями, исканьями,И мир его не знает слов Призвание,Гармония, Сомнения, Метания…Там проще всё – и привыкаешь с этим жить.И чтобы не сойти с ума от пошлости…Вдруг позволяешь утешение себе…

– Не встречаюсь с замужними женщинами – это принципиально. Какой бы муж не был. Не хочу, чтобы со мной поступали так же, даже переписывались.

Это прозвучало как приговор.

– Твой стих… Нельзя посылать такое, когда всё уже истлело. Сердце не камень. А твоё уже в шерсти. Незачем было тревожить.

Через полчаса получаю от него ещё одно стихотворение.

Я о будущем думал немало.Ненавижу его как итог,Неизбежность безжалостной старости,Мечтам и надеждам урок.Пройдёт немало лет и зим,Морщины с мудрой сединоюСреди покинутых могилЛегко смешаются с землёю.И сын мой, сидя на могиле,Подумает, что жизнь – ничто,Ни я, ни он не вечны в этом мире,А большего нам не дано.…Но в бешенстве, теряя дорогое,Как зверь затравленный, и плачу, и рычу…Я не хочу считать, что всё пустое,С забвеньем примириться не хочу!

Снова «накрыло» от нахлынувших эмоций. Писала, уже практически не контролируя себя.

– До последних слов всё было понятно. Последние опять переворачивают. Это просто бесчеловечно. Ты реши для себя, чего ты сам хочешь. Мне уже сдохнуть хочется от переизбытка чувств… Моя философия простая – мы приходим в этот мир научиться любить, себя и ближнего своего. Труднее всего себя научиться любить, так, чтобы и других не поранить. Я научилась. Не поранить. Пашка – самый счастливый муж. А перепады в его настроении и грубость одели давно сердце в броню, поэтому уже не больно – и всё равно, в любви он признаётся или оскорбляет. Я научилась быть терпеливой женой, которая к тому же всё на себе тащит. Только поэтому мы и удержались вместе столько лет. Почти все мои ровесницы разведены, и я их понимаю. Жить одной легче и проще, чем с нашими-то мужчинами.

Пока я строчила эту тираду, Игорь написал ответ на предыдущее сообщение.

– Одно писал в двадцать лет, другое – в тридцать. Представь, какие монстры во мне сформировались за эти десятилетия. Я уже не тот мальчик-одуванчик.

– И тогда не был одуванчиком. И присылать старые стихи – жестоко. Я думаю, что они отражают настоящее, и снова обманываюсь.

– Ты веришь, во что хочешь верить, а реальность в том, что ты не удовлетворена настоящим и хочешь вернуть то время. Это нормально, но есть правила. Мне было бы невыносимо больно, если бы я узнал, что моя жена переписывается с кем-то в таком духе, – жизнь впустую.

– Не буду уговаривать. Просто твои стихи порождают другие порывы, а потом оказывается, что правила главнее, а стихи с нафталином… Ты не знаешь, почему мы оба ещё не внесли друг друга в чёрный список? Что-то останавливает.

– Искусство обольщения, тоже есть свои правила.

– Ты играешь, что ли? Браво! Убил.

Я закрыла сайт. Решила больше не возвращаться.

Глава 4

29 декабря

Утром увидела, что вечером вдогонку он прислал такое:

– Я был хорошим учеником, и сейчас это «проявляется», не всегда по желанию, не специально. И ангелов и бесов никто не отменял. Зато сколько эмоций, чувств, жизни – ты не этого хотела?

Ответила:

– Не надо так со мной. Струна порвалась. Манипулируй кем-нибудь другим.

Хорошо сказала. В этом месте и надо было закончить всю историю. Но… Этот путь, видно, необходимо было пройти до конца.

В обед увидела, что ещё прислал сообщение. Но открывать не стала. Продержалась до конца рабочего дня. Только потом прочитала, ответила.