Когда заговорила клинопись
Шрифт:
На быке-колоссе восседают четыре человека — очевидно, руководители. Один стоит на коленях и как будто хлопает в ладоши, указывая, когда делать движение. За ним стоит второй человек с вытянутой рукой и тоже отдает команды. Третий держит у рта что-то похожее на громкоговоритель. У четвертого в руках булава, он дает команды тем, кто действует ломами.
За санями следуют рабочие с мотками канатов, с инструментами и бревнами.
На других рельефах изображено возведение платформы царского дворца в Ниневии. Царь стоит в колеснице и наблюдает за работами. Евнух держит коней его колесницы. Слуга поднял зонтик над головой царя. Рядом с царем телохранитель, а затем целый ряд копейщиков, стрелков из лука и т. д.
Позади царя, вдали, видны низкие холмы, поросшие гранатовыми деревьями, виноградной
В большинстве случаев рельефы сопровождаются клинописными надписями.
Когда Лэйярд начал раскопки в Ниневии, его интересовала северо-западная часть города. Здесь он нашел развалины ворот, ведущих в этот квартал города, и часть здания с остатками двух колоссальных крылатых быков. Он прорыл тоннель вдоль стен здания с внутренней стороны. Двигаясь по тоннелю, вдоль длинных рядов низких алебастровых плит, рабочие прошли через два зала и вышли к противоположной стороне здания. Ворота были украшены парой крылатых быков с человеческими головами, длина которых равнялась 14 футам. На голове у быков имелось высокое украшение с розетками, а по краям была бахрома из перьев. Крылья быков широко расставлены, а грудь и тело покрыты разноцветными курчавыми волосами.
За этими двумя быками стояли другие скульптурные фигуры. «Они стояли так, — писал Лэйярд, — как будто скульпторы были неожиданно отозваны и оставили незавершенными работы». По мнению Лэйярда, дело было остановлено из-за убийства ассирийского царя Синахериба.
В 1851 году, не выдержав местного климата, Лэйярд возвращается в Англию как национальный герой.
Вся Англия читает его двухтомное сочинение о раскопках в Ниневии. Эта книга выходит в немецком переводе в Лейпциге. Постепенно книги Лэйярда стали известны во всем мире. Летом 1894 года Остин Генри Лэйярд умер. Но памятником ему осталась открытая миру Ниневия.
Вслед за Лэйярдом раскопки продолжал его воспитанник Хормузд Рассам, ассириец по национальности, помощник Лэйярда по Месопотамии. Среди ассириологов известны русские ученые В. Ф. Диттель, И. Н. Березин, Н. П. Лихачев, М. В. Никольский, В. С. Голенищев, В. В. Стасов и др.
Преподаватель Казанского университета В. Ф. Диттель был специалистом по восточным языкам. С целью совершенствования в арабском, персидском и других языках, а также изучения обычаев, нравов, истории народов Востока Диттель предпринял в 1842 году длительное путешествие по Арабскому Востоку. Прибыв в Мосульский пашалык, русский ученый наблюдал раскопки Ботта в Хорсабаде, посетил Нимруд.
Ему принадлежит догадка, что столицу Ассирии следовало искать не под холмом Нимруд, а в другом месте. В Иране Диттель сделал важное открытие. Почти две недели он провел в бывшей столице персидских царей Ахеменидов и здесь нашел ранее никому не известную клинописную надпись.
Вот что писал об этом сам Диттель: «Замечательным приобретением моим было снятие надписей с другой части Персеполиса, не снятых до той поры ни одним путешественником. Это приобретение сделано мною… со скалы, называемой Накши-Рустем, в которой предполагают могилу Дария. Надписи, находящиеся здесь, не были замечены путешественниками по причине чрезвычайной высоты, на которой они вырезаны».
В 1842 году на Восток отправился магистр Казанского университета И. Н. Березин. В Месопотамии он был свидетелем первых археологических раскопок Ботта и Лэйярда.
Русский ученый К. Ф. Свенске так писал о И. Н. Березине: «Он добыл богатые, частью совсем новые материалы об истории и географии Востока, снял множество древних надписей, до 40 планов и 300 рисунков и собрал много сведений о нравах, обычаях и поверьях жителей Востока».
В сентябре 1843 года он выехал на север Месопотамии через Киркук, Эрбиль в город Мосул, предварительно побывав в Иране. В Иране на развалинах Персеполя — бывшей столицы древних персидских царей из династии Ахеменидов — он увидел и скопировал клинообразные надписи, нарисовал план, сделал рисунки барельефов. Сам Березин сказал об этом: «На развалинах Персеполиса мне посчастливилось после трудных разысканий открыть бывшую дотоле неизвестной клинообразную трехстолбцовую надпись».
В 1849–1852 годах Березин опубликовал книгу «Путешествие по Востоку», основанную на впечатлениях, полученных от поездок по Ирану, Турции, Месопотамии и Закавказью.Н. П. Лихачев затрачивал огромные средства на приобретение для России ассиро-вавилонских клинописных табличек. Его заслуга состоит в том, что он не только купил и поместил сотни глиняных плиток в своей знаменитой библиотеке в Петербурге, но и открыл к ним доступ всем, кто занимался или хотел заниматься молодой наукой. Лихачев поддерживал в русских ученых это стремление, оказывал и моральную и материальную помощь. В частности, он помог молодому русскому ученому, ставшему впоследствии «отцом русской ассириологии», М. В. Никольскому. К известным работам Никольского относятся: «Клинообразные надписи Закавказья», «Документы древнейшей эпохи Халдеи из собрания П. П. Лихачева», «Задачи русской археологической и исторической науки в Палестине и Месопотамии в связи с современными мировыми событиями» и др.
Крупнейшим русским ученым был В. С. Голенищев. Его перу принадлежат работы «Описание ассирийских памятников императорского Эрмитажа», «Опыт графического расположения ассирийского словаря», «Надпись древневанского царя Русы II» и многие другие.
Большой вклад в историю, культуру и археологию Древнего Востока внес замечательный ученый, выдающийся русский музыковед, музыкальный критик, общественный деятель, археолог В. В. Стасов. В своих многочисленных статьях об археологических раскопках в Месопотамии он знакомил широкие слои читателей России с историей, архитектурой, религией, народным творчеством ассирийского народа.
В статье, опубликованной в журнале «Русская старина», он писал: «Каждый из нас, конечно, тысячу раз на своем веку видел пряничные коньки, столь распространенные в нашем простом народе. Но кому приходило в голову, что эта курьезная узорчатая фигурка не ничтожна, не есть плод фантазии бедных грубых пекарей, которые и сами не знали, что такое они лепят из теста, а что она имеет важность и даже большую, потому что это один из уцелевших образчиков древнерусской языческой мифологии».
В. В. Стасов утверждал, что это заимствование идет из ассирийских барельефов, которые можно видеть на стенах дворцов ассирийских царей. «Мне с первого взгляда бросилось в глаза сходство подробностей его с памятниками глубокой древности, именно с орнаментом коней на ассирийских барельефах. Посмотрите на грудь нашего конька. Она вся наполнена орнаментом из зигзагов, в которых мы не можем сначала дать себе отчета. Но полное им объяснение мы получаем в изображениях ассирийских коней, например, на стенах хорсабадского дворца… Тут у коней точно так же грудь покрыта орнаментом из зигзагов, и эти зигзаги не что иное, как ряды кистей, на иных барельефах отчетливо выделанные».
Таков далеко не полный список русских ученых, внесших большой вклад в развитие ассириологии.
Глава II
Тайна сокровищ бога Набу и богини Тазмиты
Того, кто посмеет унести эти таблицы…
пускай покарают своим гневом Ашшур и
Бэллит, а имя его и его наследников пусть
будет предано забвению в этой стране.
Это грозное предостережение, по замыслу повелителя Древней Ассирии Ашшурбанипала, должно было повергнуть в состояние страха, смятения каждого, кто лишь подумает похитить книгу из царской библиотеки в Ниневии. Наверное, так и было. Никто из подданных царя царей не осмеливался унести книгу. И только нашествие неприятеля, разграбившего, разорившего великий город Ниневию, надолго похоронило в земле хранилище мудрости Набу, все то, что так тщательно собиралось и заносилось на таблетки писцами храмов и царя Ашшурбанипала. Большая часть книг, пролежавших в земле почти 2500 лет, погибла, надписи стерлись, и содержание тысяч и тысяч страниц утеряно…