Когда земли окутает мрак

– Девушка, что глядит на тебя надменно и яростно, зовется Харпой. Она из рысей-оборотней. Тот, что слева от меня, бледный как смерть, упырь, имя ему – Мар. А тот, что справа и насилу сдерживается, чтобы не разорвать вас обоих в клочья, Брон. Волк-оборотень.

Номаэты теперь походили на ощерившихся псов.

– Но вы можете быть спокойны. – Гэдор снова холодно улыбнулся. – Мы не соврали, когда сказали, что желаем вам мира и не замышляем зла. Мы попали к вам, а теперь идем к медведям-оборотням по той же причине, что и вы. Прознали, что здесь что-то стряслось.

– Но как? – хмуро поглядел на него Угой.

– А вот этого я тебе сказать не могу, – усмехнулся тот. – И мы не ведаем, что стряслось. Только знаем, что что-то недоброе. Иначе бы нас здесь не было.

– И на что вам это нужно? – подал голос Йэол. – Там тоже кто-то из ваших людей?

– Никого, – качнул головой Гэдор. – Мы идем просто потому, что желаем помочь.

– Отчего? – непонимающе нахмурился Угой.

– Хороший вопрос, – усмехнулся тот. – Я и сам порой задаю себе его. Наверное, честней всего будет ответить: оттого что можем.

– Я не верю тебе! – Угой упрямо тряхнул головой.

– Право твое, – развел руками Гэдор. – Однако ты сам просил говорить как есть. И все, что я сказал, – чистая правда.

Номаэт долго сверлил его тяжелым, испытующим взором.

– Ладно, – наконец рассудил он. – Положим, ты не лжешь. И мы продолжим и дальше идти вместе. Но я хочу еще раз вас предостеречь. Если вы захотите убить нас, без боя мы не сдадимся. Быть может, и живыми из схватки не выйдем. Но, поверьте мне на слово, из вас тоже уцелеют не все.

Брон шагнул вперед. Теперь они с Угоем стояли лицом к лицу. Правда, оборотень возвышался над номаэтом на целую голову. Глаза его, обычно серые, были нынче черны как ночь. Крупные губы едва шевельнулись.

– Если бы мы хотели убить вас, вы были бы уже мертвы. – Голос Брона был тихим, но в нем без труда угадывалась холодная ярость. – И в этой заледенелой пустоши никто бы так никогда и не узнал, что с вами произошло. – Помедлив, он добавил шепотом: – Еще раз наставишь на нее копье – убедишься в правдивости моих слов.

Угой ничего не ответил. Выдержав взгляд оборотня, он хмуро кивнул, убрал копье и двинулся дальше.

– Держитесь за мной, – бросил он. – В сторону не отходить. И не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Немая Земля величественно простиралась вокруг. Необозримое белое пространство, скованное холодом и льдом. Здесь и вправду властвовало безмолвие. Только ледяной ветер по-волчьи завывал в вышине. При виде этого чуждого, безлюдного простора всем, кроме номаэтов, отчего-то стало не по себе.

Идти в зубьях было и впрямь невероятно удобно. Они намертво впивались в лед, не давая упасть. Хейта незаметно приблизилась к Угою. Ей хотелось развеять напряжение, повисшее в воздухе, да и просто о чем-нибудь его расспросить, но она не знала, с чего начать.

Суровый номаэт, словно не замечая ее, продолжал шагать дальше.

– Почему ты решил нам помочь? – наконец спросила она. – Если знал, что мы солгали.

– Подумал, вы могли быть опасны, – помедлив, ответил тот. – Хотел увести вас подальше от селения так быстро, как мог.

– Но как ты вообще догадался? – Хейта недоуменно вскинула брови. – Остальные нам просто поверили.

– Да, – невесело усмехнулся тот. – Номаэты известны своей доверчивостью. Но, как видишь, я не похож на остальных.

– Ты что же, не номаэт? – озадаченно спросила девушка.

– Самый настоящий. – Его губы тронула слабая улыбка. – Просто, – он задумчиво приумолк и продолжил: – Привык ожидать худшего. Жизнь научила.

Хейта понимающе кивнула.

– И часто она тебя учила?

Он невесело усмехнулся.

– Частенько. А один раз горше всего.

– Не тогда ли ты, часом, заполучил этот шрам на щеке? – осторожно проговорила Хейта.

– Так и есть, – кивнул тот. – Ты, как вижу, тоже не на шутку прозорлива.

Хейта обратила на него полный горечи взгляд.

– Что бы тогда ни случилось, мне очень жаль, – произнесла она с чувством и, не дожидаясь ответа, двинулась вперед.

– Постой! – окликнул ее Угой.

Хейта недоуменно оглянулась.

– Во-первых, я велел следовать за мной, а не вперед меня. – Его губы снова тронула печальная улыбка. – А во-вторых, мне тоже жаль. Не следовало наставлять на тебя копье.

– Ты пытался защитить своих, – потупившись, отозвалась девушка.

– И все равно не следовало, – упрямо повторил он.

Хейта просветлела и мягко улыбнулась. Угой кивнул ей и двинулся дальше.

– О чем толковали? – спросил девушку подоспевший Мар.

– Да так, – ответила она. – Обо всем понемногу. Угой, он не плохой человек. Быть может, это покажется странным, но он чем-то напомнил мне нас самих.

– Может, и неплохой, – охотно согласился Мар. – Ты только Брону об этом не говори. Он одно и думает, как впиться проклятому номаэту в горло.

Хейта проводила волка-оборотня недоверчивым взглядом.

– Отчего?

Мар загадочно улыбнулся.

– Оттого, что он наставил на тебя копье. На тебя. Такого Брон так просто простить и забыть не способен. А быть может, и не способен вообще.

Хейта вновь задумчиво поглядела на оборотня. А тот, как почуял, обернулся и посмотрел прямо на нее. Взгляд был пристальным и вместе с тем тягучим, как мед. Он обволакивал и точно подзывал. Краска неожиданно бросилась Хейте в лицо.

– Чего это вы тут встали? – заявила подоспевшая Харпа. – Замерзнуть вздумали? Не знаю, как вы, но я хочу добраться до селения медведей-оборотней как можно скорей. Напроситься на теплый ужин и не менее теплый ночлег. А не бродить тут до самого рассвета.

– Рассвета? – Йэол глядел на нее смеющимися глазами.

– Да, рассвета! – огрызнулась та. – Что смешного?

– Ничего, – парень пожал плечами. – Кроме того, что нынче не рассветет. Ни сегодня, ни еще как минимум месяцев пять. Вам никогда не доводилось видеть северную ночь? – понимающе спросил он и мечтательно улыбнулся. – Так вот это она самая. Солнце спит. Только луна и звезды неустанно на страже стоят. Оберегают глубокий сон здешних снегов. Быть может, приглядывают и за нами.

Путники зачарованно огляделись. Ночь, которой нет конца. Возможно ли это? Детьми каждый из них слыхал про земли, где солнце и луна поделили год пополам. Но мало кто верил этим рассказам. Теперь они сами оказались здесь и убедились воочию.