Когда земли окутает мрак

– Да уж, – качнула головой Хейта, – горькую историю ты мне поведал.

– Думаю, – обронил Йэол, – в гибели родных Угой винит себя. Что не смог вступиться за них. Не смог уберечь.

– И память гложет его по ночам. И кошмары, как видно, мучают. – Хейта тяжко вздохнула. – Я так и поняла, что он в первую очередь говорил о себе. – Она нахмурилась. – Но если Угой столь нелюдим, как вам удалось подружиться?

– Похожий опыт, – печально улыбнулся тот.

– Ты тоже кого-то потерял? – тихо проронила она.

– Несколько лет назад болезнь унесла с собой всю мою семью, – тихо ответил Йэол. – Младшую сестренку, отца и мать.

– Мне очень жаль, – прошептала девушка.

Йэол благодарно кивнул.

– Тогда мы и сблизились с Угоем. Он один понимал мою боль. Я стал ходить с ним на охоту. Он многому меня научил. В деревне мы почти не бывали. Но время шло, и мне захотелось перемен. Посидеть со всеми у костра, на праздник сходить. Я попробовал позвать с собой Угоя, но он остался глух к моим словам. Тогда я и понял, что он не вернется.

– Тут ты не прав, – улыбнулась Хейта. – Он хочет вернуться. Даже делает попытки, просто сам пока не осознает. Или почему, ты думаешь, он отправился в это далекое путешествие? – Девушка ободряюще похлопала его по плечу. – Не тревожься об Угое. Для него не всё еще потеряно.

Лицо Йэола просветлело, точно с сердца его свалился камень. Оглянувшись, парень предложил:

– Пойдем обратно?

– Ты иди, – мягко сказала Хейта. – А я еще тут поброжу. Уж больно он красивый, этот лес.

Хейта снова шла по заснеженной тропе в одиночестве, однако это ее совсем не тяготило. Вокруг потянулись кусты, унизанные крошечными ледяными ягодами. По стволам деревьев побежал густой игольчатый мох. Время от времени какой-нибудь стылый лист срывался с ветки и с тихим звоном опускался на снег.

А потом деревья вдруг расступились, и перед Хейтой раскинулась светлая поляна, посреди которой высилась пушистая ледяная красавица-ель.

Могучие ветви и тонкие веточки, припорошенные снегом, были усыпаны острыми иголками. Пузатые шишки, покрупнее и поменьше, свисали с прозрачных ветвей. Ясный свет, щедро изливаясь с небес, заставлял волшебную елку загадочно переливаться и сверкать. Ничего красивее Хейте видеть не доводилось. От восхищения у нее захватило дух!

Вдруг тихий шелест вынудил ее обернуться. Из лесной чащи, горделиво переступая длинными лапами, к ней неторопливо шел лисоволк. Зверь был соткан изо льда, от высоких ушей до кончика пушистого хвоста, но она признала его без труда, выдохнула тихо:

– Ройх…

Хейта шагнула вперед, протянула дрожащую от волнения ладонь. Он сделал еще несколько шагов и замер. Прижал уши к голове, запрокинул к небу острую морду. Ни звука не донеслось из раскрытой пасти, но Хейта точно знала – ледяной зверь тоскливо и беззвучно выл.

Хейта бросилась вперед – хоть на мгновение успеть коснуться рукой, прильнуть к высокому лбу. Но лисоволк внезапно обернулся хороводом колких снежинок. Подхваченные ветром, они скоро истаяли в вышине. А Хейта осталась стоять, одинокая, опустошенная, чувствуя, как помимо ее воли противно защипало в носу.

– Что это был за зверь? – голос Брона заставил ее обернуться, но на этот раз совсем не напугал.

– Лисоволк, – ответила она и неловко улыбнулась. – Вот, значит, какие звери водятся в этом лесу. Ледяные.

– Ты назвала его Ройх. Отчего?

– Йэол был прав. – Лицо ее сделалось задумчивым. – Лес читает наши мысли, но не только. Он чувствует нас и показывает то, что, по его разумению, нам нужно увидеть.

Брон озадаченно нахмурился, и Хейта поспешила объяснить:

– Когда я жила в деревне подле Заповедного леса, у меня был верный друг – лисоволк по имени Ройх. В день, когда меня изгнали, мне пришлось его покинуть. Как и мою семью. И веселых пастырей. А потом и доброго Фэйра, где бы он ни был. Сперва я постоянно думала о них. Но сейчас, за нашими путешествиями, вспоминаю всё реже и реже. – Она закусила губу и потупилась. – Думаю, этот волшебный зверь пришел ко мне сегодня, чтобы напомнить. Напомнить о тех, кого я оставила позади.

Брон подошел к ней, заглянул в глаза.

– Ты не сделала ничего дурного, слышишь? – мягко прошептал он. – У тебя не было другого выхода. И ты не тратила время зря, ты помогала другим. Как только у нас выдастся свободная минута, можешь взять камень и навестить родных. – Он помедлил и неуверенно добавил: – Если захочешь, я тоже отправлюсь с тобой. Вдвоем надежней будет.

Сердце Хейты ускорило ход, она поспешно кивнула, но тут же сдвинула брови.

– А что Фэйр?

– Мы заглянем и к нему, – уверенно кивнул Брон. – Быть может, он уже вернулся. А если нет, не отчаивайся. Что-то подсказывает мне, вы еще непременно встретитесь.

Брон мягко коснулся пальцами щеки Хейты. В ее глазах читалась благодарность. Казалось, она хотела что-то сказать, но потом просто подалась вперед и порывисто его обняла.

Брон онемел от неожиданности. Серые глаза его озарились янтарным светом. Медленно и осторожно, точно она тоже была хрупкой фигуркой из льда, оборотень заключил ее в объятия.

Он не помнил, когда последний раз кого-нибудь так обнимал. От Хейты дурманяще пахло травами и спелой вишней.

– Прости, – вдруг прошептала девушка.

Он отстранился, пытливо вгляделся в ее бледное лицо.

– За что?

– За то, что сперва обращалась с тобой так… точно ты был хуже других.

Брон ничего не ответил, бережно положил руку ей на талию. Он боялся, что она отстранится. Но Хейта не пошелохнулась. Брон невольно засмотрелся на ее приоткрытые губы.

Девушка затаила дыхание и придвинулась, совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы их дыхание смешалось. Брону подумалось, что еще немного и их губы соприкоснутся.

– Эй, вы двое!

Оклик Гэдора заставил их вздрогнуть.

– Этот лес, бесспорно, прекрасен, но нам в дорогу пора.

Хейта перевела дух и обернулась.

– Ты прав. Ведь не на прогулку отправились. – Она метнула в сторону Брона красноречивый взгляд и двинулась в обратный путь.

Волк-оборотень последовал за ней. Когда он поравнялся Гэдором, тот взял его за локоть и тихо спросил:

– Я, никак, не вовремя?

Брон поглядел на него слегка осоловело.

– Всё в порядке. Пойдем.

Гэдор проводил волка-оборотня пристальным взглядом и с теплотой прошептал: