Коглин
Шрифт:
— Я же только что сказал, что могут. Не стану утверждать, что это уже происходит, но вероятность имеется.
— Что ж, в таком случае дяде Сэму нужна ваша помощь.
— А что дядя Сэм предложит взамен?
— Слова благодарности от признательной нации и никаких притеснений.
— Что вы называете притеснениями, если по морде регулярно получают ваши разведчики? Да ради всего святого, притесняйте меня так каждый день.
— В данный момент ваш легальный бизнес существует благодаря государственным подрядам, мистер Коглин.
— Да, в какой-то мере.
—
— Лейтенант, через полчаса у меня встреча с одним джентльменом из военного министерства, который хочет не сократить количество наших контрактов, а увеличить их. Так что, сынок, если хочешь блефовать, нужно владеть информацией.
— Хорошо, — сказал Байел. — Скажите, чего вы хотите.
— Вам известно, чего мы хотим.
— Нет, — возразил Байел. — Не уверен.
— Мы хотим освобождения Чарли Лучано [146] . Все просто.
146
Чарльз Лучано (1897–1962) — Сальваторе Лукания по прозвищу Счастливчик, американский преступник сицилийского происхождения, один из лидеров мафии в США.
Типично американская физиономия Байела побагровела.
— Это не обсуждается. Везунчик Лучано будет гнить в Даннеморе до конца своих дней.
— Ясно. Он, кстати, предпочел бы, чтобы вы называли его Чарли. Везунчиком его зовут только самые близкие друзья.
— Как бы он себя ни называл, амнистия ему не светит!
— Мы не просим об амнистии, — сказал Джо. — После войны — если только ваши ребята не оплошают и мы действительно победим — пусть его депортируют из США. И ноги его здесь больше не будет.
— На каких условиях?
— На тех условиях, — сказал Джо, — что он волен отправиться куда пожелает и зарабатывать на жизнь как пожелает.
Байел покачал головой:
— Рузвельт на это не пойдет.
— Но ведь решение не за ним.
— Когда речь идет о таком резонансном деле? Конечно за ним. Лучано заправлял самым безжалостным криминальным синдикатом в истории страны. — Байел еще немного подумал, потом выразительно помотал головой. — Попросите о чем-нибудь другом. О чем угодно.
Вот тебе и правительство. Настолько привыкли расплачиваться за все не своими деньгами, что понятия не имеют, как прийти к настоящему деловому соглашению. «Мы хотим чего-нибудь за просто так, поэтому дайте нам это сейчас же и еще поблагодарите за честь».
Джо рассматривал открытое, типично американское лицо лейтенанта. Наверняка в старших классах был квотербеком. И все девчонки хотели поносить за ним его куртку с эмблемой школы.
— Ничего другого мы не хотим, — сказал Джо.
— Значит, на этом все? — Байел казался по-настоящему огорошенным.
— Все. — Джо откинулся на спинку стула и закурил сигарету.
Байел поднялся:
— Вам не понравится то, что мы предпримем.
— Вы правительство. В число моих слабостей никогда не входило одобрение ваших поступков.
—
Не говорите, что вас не предупреждали.— Я назвал нашу цену, — произнес Джо.
Байел остановился у двери, опустил голову:
— Мистер Коглин, у нас заведено на вас досье.
— Я так и предполагал.
— Оно не такое толстое, как некоторые другие, потому что вы очень, очень хорошо маскируетесь. Никогда еще не встречал более скользкого типа. Знаете, как вас называют у нас в ведомстве?
Джо пожал плечами.
— Рысак. Потому что вы возглавляете список дольше, чем кто-либо другой. Кажется, у вас есть казино в Гаване?
Джо кивнул.
— Значит, вы понимаете, что в конце концов полоса ваших удач может закончиться.
Джо улыбнулся.
— Приму к сведению, лейтенант.
— Неужели? — произнес Байел, выходя из кабинета.
Через десять минут после ухода Байела зазвонил телефон внутренней связи.
Джо нажал на кнопку ответа:
— Слушаю, Маргарет.
Маргарет Туми, его секретарь, сообщила:
— Здесь один человек хочет вас видеть. Он говорит, что служит охранником в Рейфорде. Уверяет, что ему необходимо с вами поговорить.
Джо снял с рычага трубку.
— Скажи, чтобы убирался ко всем чертям, — проговорил он благодушно.
— Я уже намекала, — сказала Маргарет, — и так и этак.
— В таком случае скажи прямо.
— Он просил передать: «Тереза Дель Фреско просит о встрече».
— Прямо так и сказал? — переспросил Джо.
— Прямо так и сказал, — подтвердила Маргарет.
Джо немного подумал и наконец вздохнул:
— Пусть войдет. Он болван или хитрец?
— Первое, сэр. Он уже идет.
Паренек, вошедший в кабинет, выглядел так, словно только что выбрался из детского манежа. У него были светлые, почти белые волосы, на лбу торчал вихор, словно отогнувшийся зубец короны. Кожа гладкая, словно он впервые натянул ее на себя только сегодня. Глаза зеленые и ясные, как у ребенка, а зубы такие же белые, как и волосы.
И этот младенец работает тюремным охранником? В женской тюрьме?
Тереза Дель Фреско наверняка с ним играет, как городская кошка с глупой деревенской мышью.
Джо пожал парню руку и жестом предложил стул. Тот сел, поддернув брюки на коленях.
Мальчик подтвердил, что действительно работает в Рейфорде охранником в женском подразделении тюрьмы штата и что заключенная под номером 4773 — или, как ее зовут на воле, Тереза Дель Фреско — попросила его съездить к мистеру Коглину, потому что его жизнь — и ее жизнь — в опасности.
— Твоя жизнь? — уточнил Джо.
Парнишка удивился:
— Нет же, сэр, ваша.
Джо засмеялся.
— Сэр? — окликнул его парень.
Джо засмеялся еще громче. Подобная мысль показалась тем смешнее, чем дольше он над ней размышлял.
— Вот, значит, в чем ее игра, — проговорил он, отсмеявшись.
— Ее игра, сэр? Не понимаю.
Джо утер глаза тыльной стороной ладони.
— О господи. Ладно, значит, миссис Дель Фреско считает, что мне грозит серьезная опасность?