Коготь и Кровь

Кто он? Чего хочет? Что должен сделать? В поисках ответов Ксайрон отправился бродить по саду.

Он Ксайрон Фаронар, второй сын главы Дома и его наследник. Левая рука взметнулась вверх и сжалась в кулак. Из наруча бесшумно вышла сапфиритовая пластина и загнулась в коготь. Интересно, можно будет так зачаровать сильверит, мелькнула мысль? А еще он кэтас. И что с этим делать – отказаться, использовать? Можно снять наруч, но невозможно забыть суть кэтаса. Нужно будет посоветоваться с профессором о применении когтя вместе с другим оружием. Только с кем, Рувином или Тагиром, если он все еще глава фехтовального цеха? С обоими, решил Ксай. Итак, он Ксайрон Фаронар, эльери и обученный кэтас.

Чего он хочет? Вернуться домой, еще раз обнять матушку и братьев, познакомиться с сестрами. Тут все просто.

Возглавить Дом Фаронар и стать князем Ильмариса – его долг. Всегда, с тех самых пор, как стал осознавать себя, Ксайрон знал, что когда-то займет это место, еще даже до того, как родители официально нарекли его княжичем. Мэллара отец не видел своим наследником. Ксантар никогда не хотел власти и ответственности. Оставался он. Вот только Ксайрон думал, что все случится лет через двести, а то и триста, когда родителям придет срок уходить самим, когда он наберется опыта, возможно, найдет себе спутницу жизни. Но случилась катастрофа.

Оставался вопрос, каким он стал, как отразилось на нем разделение на Ксая и Рони и те месяцы пути, когда он спорил и ссорился буквально сам с собой? Именно этот вопрос символизировал затор речушки. Ксайрон хорошо помнил эти месяцы, когда смелость и наглость в нем спорили с осмотрительностью, эгоизм боролся с чувством долга и памятью. Он помнил диалоги, сейчас они казались такими странными. Так кто же он?

Ксай вдруг застыл под раскидистым кленом от осознания, что не до конца ответил на первый вопрос. Кто он такой? Нет, неправильно. Какой он, что им движет? Каким он стал после жизни в услужении драконице? И мрачно рассмеялся. На этот вопрос не ответить так просто здесь и сейчас. Это покажет только время. Мотивы остались прежними, но вот как Рони повлиял на характер и привычки Ксайрона? Это он узнает со временем. Скорее всего, себя придется воспитывать заново. Или наблюдать, каким он стал.

Ксайрон помнил, каким был Рони – наглым и смелым, всегда первым, просто потому что так чувствовал. Но что делать со своим первенством, не знал, всегда ждал подсказки Ингрид. И все потому, что при разделении не получил способности принимать решения серьезнее, чем выбор способа расправиться с целью. И ответственности особой не получил. Как же легко ему жилось. И тяжело одновременно. Постоянная муштра, постоянное соревнование и ожидание наказания. Постоянное ожидание кристалла крови. Жажды больше нет, с ней ушел и страх жуткой смерти. Но…

Мужик, грязный и вонючий, в куртке, нестиранной никогда, кладет руку ему на плечо, говорит что-то неразборчивое. Коготь появляется из наруча и погружается в живот мужика, вытягивая жизненные силы. Какое же это было наслаждение… жуткое, омерзительное наслаждение…

Ксайрон с силой затряс головой, прогоняя наваждение о той ночи в притоне бездомных. Это Ксай не помнил ничего, зато помнил Рони, а он – они оба. Только почему же нет раскаяния, которого так ждал Ксай?.. Потому что выбора у Рони не было, им правили инстинкты, вбитые инструкторами кэтасов, сопротивляться им невозможно – не на грани смерти.

Итак, убивать он умеет теперь без жалости. И все же не будет без необходимости. Это приемлемо. А что на счет дружбы и других отношений? До плена вокруг Ксайрона-княжича крутились многие в надежде завоевать его дружбу и внимание. Вот только друзьями он мог тогда назвать от силы пятерых-шестерых, а дальше поцелуев так не зашло ни с одной из воздыхательниц. Маркиза Ингрид научила его всему, что касается постельных утех. Только о чувствах речи не шло в их отношениях. Тут же возник образ Лиранты. Почему Рони на нее так набросился? Из-за банального мужского голода? Очень на то похоже. А что до чувств?.. Ох, что за ерунда, какие чувства, когда речь идет о судьбе княжества?! Ксайрон одернул себя и зашагал дальше по аккуратной дорожке меж кустов и деревьев среди одуряющих запахов середины лета.

– Ксай? – услышал он голос Лиранты и с удивлением остановился и огляделся.

Голос шел отовсюду.

– Рони? – еще более неуверенный зов.

И только теперь он понял, что зовут его из реального мира.

Что же, главное Ксайрон понял – его суть и цели остались прежними, изменились привычки, наверняка характер, но находясь тут он этого не узнает.

– Ксайрон, – поправил устало он и тут же поежился, выйдя из теплого лета своего дворца сознания в промозглую зиму реальности.

– Как?.. Так ты… ты смог! – чуть не взвизгнула Лиранта и обняла его.

Он обнял ее в ответ и… нет, ничего. Никакого влечения, просто красивая девушка, хороший друг. Она отстранилась, смущенная проявлением эмоций, и тихо села рядом.

– Да. Дракон пытался влезть мне в голову, пришлось решаться быстрее, чтобы он не уничтожил меня, – пояснил княжич.

– Я очень рад за тебя, мой мальчик, – профессор Рувин присел рядом на корень. – Что теперь думаешь?

– Нужно домой. И нужно разбираться вот с этим, – похлопал Ксай по наручу. – Отказываться от когтя не вижу смысла, думаю совместить его с мечом, например.

– Интересная мысль, – заинтересованно кивнул профессор. – Думаешь, получится победить на арене?

– У меня нет иного выхода, учитель, – невозмутимо ответил Ксайрон.

– Тогда поспешим домой, а с твоими новыми навыками разберемся в пути. Вероятно, прямой меч будет хорошо гармонировать с когтем. Или подобрать в пару что-то изогнутое, ятаган или шамшир?

– Можно будет попробовать разное, а дома посоветоваться с мастером Тагиором, – предложила Лира.

– Да, хорошо, – кивнул Ксайрон. – Но нам нужно закончить дела здесь.

– Разве не Ралнор этим будет заниматься? – озадаченно уточнил профессор.

– Я не про семена демонов, я про Лисов и дракона. Как так получилось, что местные вас поймали? – уточнил княжич. Из-за усталости эмоции практически не просачивались в слова.

– Я и сам не понял, – вздохнул Рувин, усталый как и все тут. – Эти люди вдруг появились и окружили нас. Сначала казалось, что они заодно с агатарами, вот мы и опустили оружие. А когда они заковали всех, стало поздно что-то предпринимать.

– Дракона с ними не было. Я побежала к тебе, Ксайрон, увидела, как тебя и Лиса уносит, и вернулась обратно. И увидела это все.

– Дракон был со мной, – кивнул Ксай. – Только он же не мог знать, что произойдет именно так.

– Думаешь, это он их как-то натравил? – нахмурился профессор.

– Я не удивлюсь, – слабо улыбнулся Ксайрон. – Ему что-то нужно в моей голове. Увы, я не смог понять, что именно.

– Можно уточнить, – предложил Рувин. – Только сначала связать, чтобы не убежал.