Когти гнева

— Ни с места! Полиция! — завопил Старший, дрыгая лапами и пытаясь перевернуться со спины на живот.

— Могли бы просто вежливо постучать и войти, — спокойно сказал Дикобраз. — Дверь не заперта.

Барсук Старший встал наконец на четвереньки и ошалело оглядел номер. В своей жизни он много чего повидал, но таких странных похитителей не встречал ещё никогда.

— Осторожно, — шепнул он Барсукоту. — Они, кажется, психопаты. А психопаты непредсказуемы.

Дикобраз сидел в кресле-качалке, воткнув разноцветные иглы в плетёную спинку, чуть покачиваясь и самодовольно ухмыляясь. При каждом движении кресло издавало печальный, заунывный скрип.

— Взгляните, какое произведение я создал. — Дикобраз указал на пол. — Полагаю, это лучшее, что я создал в жизни.

На полу сидел Муравьед Эд и тихо, почти беззвучно рыдал. Из пасти его свешивался на брюхо невероятно длинный и тонкий, влажный, подрагивающий, заострённый на конце язык. В огромной лапе с длинными, загнутыми чёрными когтями Эд держал ком земли с множеством маленьких круглых дырочек-окошек — кусочек «Милого дома».

— Произведение называется «Похититель смотрит на свою жертву», — сообщил Дикобраз.

Муравьед чуть покачнулся и медленно потянулся длинным языком к одному из окошек «Милого дома».

— Брат триста семь на связи, приём, — послышалось из окошка. — Меня опять хотят съесть, приём.

— Эй, ты не можешь съесть муравья, Эд, — спокойно сказал Дикобраз. — Этот муравей — произведение искусства, им можно только любоваться. Я ведь уже объяснял.

Муравьед громко всхлипнул, чавкнул, облизал ком земли и втянул язык в пасть.

— Оу, ноу, как мне стыдноу! — простонал Муравьед. — Я есть приехать из далёкий страна на уыстаука любоуаться, а теперь я есть преступать закон, я чуть не кушаль проуизведэний искусств!..

— А теперь, ребята, — вкрадчиво сказал Барсук Старший, — давайте без глупостей. Вы окружены. Там, на улице, караулит целая свора охотничьих псов. Эксперт Гриф, будьте добры, снимите отпечатки когтей у Дикобраза и Муравьеда.

— Зачем же псы там караулят? Пусть тоже заходят! — воодушевился Дикобраз. — Пусть посмотрят на моё новое произведение!

— Полосните лапой вот здесь. — Гриф Стервятник мрачно протянул Дикобразу кусок бересты.

— Оу, вам нужен автограф художника! — Дикобраз широко улыбнулся и вывел на бересте изящную закорючку.

— Теперь вы. — Стервятник протянул бересту Муравьеду.

— Эй, художник здесь я! — возмутился Дикобраз. — Этот парень — просто часть моего произведения! Эй! Зачем он даёт автограф?

— Так, заканчиваем цирк. Где Маркиза? — резко спросил Барсукот. — Где кошка моей мечты? Что вы с ней сделали, психопаты?

— И где другие экспонаты, украденные с подземной выставки? — добавил Барсук.

— Эй, никаких кошек тут нет! — сказал Дикобраз. — И никаких других экспонатов! Это произведение в духе минимализма. На этот раз я решил ограничиться …

— Я не брать ничто другой! — заныл Эд. — Я есть хотеть ам-ам только мурауэй, жирный мурауэй зольдат Дальный Лэс! Я не есть любить кошка!

— Отпечатки когтей подозреваемого Дикобраза Художника и подозреваемого Муравьеда Эда не совпадают с отпечатками преступника, — с разочарованием сообщил Стервятник. — Это не «Когти гнева».

— То есть как это — не «Когти гнева»? — Барсукот потрясённо уставился на бересту. — Это же похитители! У них же кусок «Милого дома»!

— Моя задача — провести экспертизу. Экспертиза показала, что отпечатки не совпадают. Боюсь, больше мне здесь делать нечего. Меня ждёт работа. — Гриф Стервятник холодно кивнул и вышел из номера.

— Как получилось, что вы сидите здесь, в номере, с куском муравейника? — Барсук Старший посмотрел на рыдающего Эда, потом на покачивающегося в кресле Дикобраза Художника и вдруг поймал себя на мысли, что тоже хочет прямо сейчас сесть вот в такое вот уютное, скрипучее кресло и мерно покачиваться, покачиваться, и никого не допрашивать, и просто тихонько дремать …

— Я есть виноуэн! — простонал Муравьед. — Я есть поддаться соублазну!

— Когда на выставке погас свет, этот парень под шумок оторвал кусок моего «Милого дома» и бросился бежать, — сказал Дикобраз. — Сначала я просто хотел поймать его. Но потом я сказал себе: эй! Возможно, это твой шанс! Иди за Муравьедом и его жертвой — и ты станешь автором лучшего произведения в своей жизни. Так родилась моя композиция «Похититель смотрит на свою жертву».

— Но при чём тут вы? — изумился Барсук Старший. — Перед нами действительно похититель, он действительно смотрит на жертву, а вы смотрите на них обоих, и что? Почему вы считаете себя автором?

— Вы совсем не понимаете современное искусство, — огорчился Дикобраз. — Может быть, ваш кот понимает?

— Я не его кот, а свой собственный Барсукот, — огрызнулся Барсукот. — И меня не интересует искусство.

— Что же вас тогда интересует? — удивился Дикобраз.

— Похищенная кошка Маркиза.

— Фу, как пошло, — поморщился Дикобраз. — Может быть, собаки придут и оценят моё искусство?

— Вряд ли оценят, — ответил Старший. — Но зато они с удовольствием возьмут вас обоих под стражу.

— Под стражу? Эй! Муравьеда — за похищение муравья, это я ещё понимаю. А меня-то за что?

— За пособничество и соучастие.

— Я художник! Я создал произведение! Вы не вправе преследовать меня за моё творчество! Эй! Что это за адские твари?

В номер, морща носы, вошли двое охотничьих псов. Дикобраз попытался встопорщить иглы, но они застряли в спинке кресла-качалки.

— Теперь вы сможете создать произведение «Адские твари тащат художника в тюрьму вместе с креслом», — спокойно сказал Барсук Старший.

— Мы желаем вам творческих успехов, — добавил Барсукот.

Глава 14, в которой угрожают отрезать хвост

Первые лучи солнца весело ворвались в полицейский участок, расползлись по столу, осветив высоченную груду жёлтой кожуры — Барсуки Полиции всю ночь грызли лимоны, чтобы взбодриться, — погладили по упитанному брюшку Барсука Старшего и запрыгали ослепительными бликами на морде Барсукота, призывая его поиграть с ними, как обычно. По утрам Барсукот любил ловить лучи лапами или перескакивать с одного солнечного пятна на другое. Но сейчас он только раздражённо поморщился: ему было не до игр.

— Уже утро. — Барсукот задёргал хвостом. — Утро следующего дня! А мы до сих пор не вышли на след Маркизы. Мы сидим тут, жрём лимоны и теряем время!

— Мы ждём, когда похитители с нами свяжутся. — Барсук Старший откусил очередной кусок лимона и скривился. — А лимоны жрём, чтобы не спать.

— Вот я и говорю: мы бездарно теряем драгоценное время! — Барсукот отряхнулся, и вылезшая на нервной почве шерсть полетела во все стороны.

— Вы, может быть, и теряете время, — заявил из своего кабинета Гриф Стервятник. — А вот лично я напряжённо работаю. И моя работа даёт плоды. Я выяснил, какому животному принадлежит неопознанная шерсть. Это животное … Тысяча сычей! Сорока!