Кокон

В зале стало тихо. Вопрос, казалось, висел в воздухе. Джеймс медленно выдохнул, стараясь не показать, как сильно напряжен — он не ожидал, что журналисты так быстро прознают об аресте Миллера.

— Понимаю ваши опасения, — начал он, глядя прямо на репортера. — Однако важно помнить, что мы говорим о конкретном человеке, а не о всей профессии. Медицинская сфера — это основа нашего общества. Она состоит из тысяч преданных своему делу профессионалов, которые ежедневно спасают жизни. Этот случай, если его вина будет доказана, не должен стать пятном на их репутации.

Еще один репортер выкрикнул из середины зала. Хоть Джеймс был ослеплен ярким светом, голос Калины Сантох он узнал без труда.

— А что насчет вашей уверенности? — заявила женщина в своей манере. — Вы действительно думаете, что доктор Миллер виновен? Или это снова ошибка, как с Ларри Бруксом?

Этот вопрос пронзил Джеймса, словно нож. На несколько секунд он замер, чувствуя, как холод сковывает его руки.

— Мы помним об этом случае, — сказал он наконец, стараясь звучать уверенно, но, кажется, вышло неубедительно. — Именно поэтому следствие проводится с максимальной тщательностью. Мы собрали достаточно доказательств, чтобы задержать подозреваемого, но окончательное решение будет принято судом. Наша цель — найти правду и добиться справедливости для семей жертв.

— Значит, у вас все еще нет окончательных доказательств? — не отставала назойливая журналистка.

— Расследование продолжается, — твердо сказал Джеймс, его голос стал чуть громче. — Мы передадим собранные доказательства в суд, где будет принято окончательное решение. Мы верим, что правда восторжествует.

Среди журналистов снова начался шум, кто-то пытался выкрикивать вопросы, но Джеймс жестом призвал журналистов задавать вопросы по одному. Подобно диким зверям, репортеры набрасывались на Джеймса, норовя откусить от него кусок посочнее очередным острым вопросом.

Выделенные полчаса казались настоящей пыткой, тянущейся целую вечность. Даже проводя сутки на работе, Джеймс не чувствовал себя настолько выпотрошенным. В конце концов он поднял руку, сигнализируя, что не собирается продолжать пресс-конференцию. Его взгляд пересекся с Бэннетом, который одобрительно кивнул. Это был жест, который мог бы показаться поддержкой, но для Джеймса он больше напоминал издевательский укор.

Когда толпа начала расходиться, Бэннет подошел ближе, его лицо выражало смесь одобрения и цинизма.

— Неплохо держался, — заметил он. — Даже на вопрос про Брукса ответил достойно.

Джеймс тяжело вздохнул.

— Спасибо за поддержку, — сухо бросил он.

— Это не поддержка, Сэвидж, — Бэннет усмехнулся. — Это реальность. Привыкай. Теперь ты не только ищешь убийц, но и защищаешь мир от их последствий. Но это только начало, ты же понимаешь? Возможно, убийца уже у нас, осталось только найти тому доказательства.

— Да... да, сэр, конечно, — пробормотал детектив в ответ.

В словах Чарльза был намек, который Сэвиджу совершенно не понравился.

— Я уже отправил ребят на обыск, если хочешь, можешь присоединиться.

— Конечно, комиссар. Это же моя обязанность, — Джеймс произносил эти слова с гордостью, которой не испытывал.

Чарли же похлопал его по плечу и ушел, оставив детектива одного со своими мыслями. Наблюдая за опустевшим залом, он ощущал невообразимую пустоту. Трибуна, за которой он только что выступал, напомнила ему о словах, которые он произнес. Скоро выйдут статьи, которые взорвут местные газеты, и теперь уже не было смысла сомневаться ни в чем. Только идти до конца.

Сэвидж выпрямился, глубоко вздохнул, задержав дыхание на пару моментов, а потом резко выдохнул, мотнув головой. Он пытался отбросить ненужные эмоции, чтобы вернуться к расследованию с чистой и ясной головой, незатуманенной этим обволакивающим липким сомнением. Сейчас у него не было такой роскоши. И уж тем более у него не было времени думать о том, что поступил точно так же, как Чарли. «В отличие от него, я не безосновательно обвинил человека. Я не такой, как он», — думал он, стискивая кулаки.

Когда Джеймс подъехал к дому номер «12» на Хэмлок-роуд, снег валил крупными хлопьями, переливаясь синим и красным в свете сигнальных огней двух припаркованных машин. Холодный ветер трепал его пальто, будто желая поскорее выпроводить его из этой части города. Снег под тяжелыми шагами глухо хрустел, когда он шел по проторенной офицерами подъездной дорожке к зданию.

Улица, казалось, застыла в ожидании. Из-за штор соседних домов мелькали любопытные лица, кто-то даже приоткрывал окна и двери, чтобы лучше следить за происходящим, словно на их глазах воплощалась серия из криминального сериала. Стоило Сэвиджу поймать себя на этой мысли, он почувствовал странный прилив раздражения.

Одноэтажный дом перед ним выглядел все так же уныло, как и в прошлый его визит несколько дней тому назад. Деревянное крыльцо успело покрыться наледью, отчего Джеймсу пришлось крепко держаться за перила, чтобы не соскользнуть. Мороз выжег инеем витиеватые узоры на невзрачных окнах, из которых детектив нутром чувствовал внимательные, но не слишком доброжелательные взгляды жильцов.

Митчелл, замотанный шарфом, стоял на крыльце, потирая руки от холода.

— Уютное местечко, а? — хмыкнул он после короткого приветствия. — Сразу видно: дом образцового гражданина.

— Сарказм нам не поможет, Билл, — отозвался Джеймс, не обрадованный вернувшейся к напарнику манере.

— Как прошла «экзекуция»? — живо поинтересовался сержант, списав его недовольство на последствия общения с журналистами, на что Джеймс лишь красноречиво вздохнул.

— Обошлось малой кровью… — детектив ответил уклончиво, совершенно не готовый сейчас развивать эту тему. Ему нужно было занять себя работой, делом. Это всегда помогало. — Вы уже нашли что-то?

Билл покачал головой.

— Квартира как квартира. Пока Одли и Перкинс осматриваются там, Риверс и Смит занимаются машиной, — он указал большим пальцем через плечо, в сторону небольшого гаража на четыре места. — Ну а я как раз решил побеседовать с соседями.

— Давай тогда не будем терять времени.

Они направились к первой двери, ближайшей к квартире Миллера. Джеймс постучал, ожидая стандартной паузы перед ответом. Но дверь приоткрылась практически сразу, и на пороге появилась пухлая темнокожая женщина в теплом халате. Ее глаза блестели от любопытства, а в руках она держала чашку с горячим напитком.