Кольца Лины

Я кивнула.

— Да — это не станешь?

Я опять кивнула — да, да, такой непонятливый!

Он опять придвинулся, шепнул на ухо, как тогда, у ленны:

— Я тебя отпущу в твой мир, когда пожелаешь. Противиться не стану. Если сама не передумаешь. Не опасайся, обещаю, не хочу я неволить тебя…

Сама не передумаю! А ты, милый, небось, решил, что могу?..

Нет, не могу, не передумаю, даже ради тебя! Но какое это имеет значение сейчас?

Это будет "потом", но "потом" — не существует…

И опять — щека к щеке, приятно как, до чего нравится… не хуже поцелуя.

Ох я и ненормальная… это все вместо того, чтобы бояться, да?

Некстати вспомнились слова ленны: "Он Ноне всегда поручал покупать амулеты, когда ты зачастишь в деревню к какой-нибудь…"

К какой-нибудь, да, милый? Да я эту какую-нибудь…

Все, я решила. Я замужем! Слово-то какое… серьезное. Не мое. Да какая разница, подумаешь, слово…

Это здорово — принять решение, и больше не оглядываться. Теперь еще — много часов лететь на рухе, ночью, никакой тебе кабины, никакого парашюта!

Ничего, кажется, здесь от этого не умирают.

— Одевайся, — сказал Дин, отстраняя меня. — И нижнее чтобы все теплое, на высоте прохладней.

Он сдернул покрывало с кровати, разворошил постель, и тоже принялся переодеваться.

Дверь за нами он плотно притворил, а у порога привычно улегся Фор.

— Завтра мы тоже новобрачные, до обеда будить не станут. Три дня таких нам полагается железно, любимая…

В башню мы пробрались по стене, непосредственно к ней примыкающей, Дин отвел в сторону кованую решетку, и мы легко оказались внутри. Самое смешное — внизу, у входа, стоял стражник…

— Мы с Даной часто отсюда улетали, раньше.

Я, кстати, оглядывалась — неужели Дана не придет проводить? Мне казалось, захочет прийти.

— Там пир начинается, Дана пошла туда, — пояснил Дин. — При нужде и про нас объяснит, почему не видно, обещала.

Он меня опять без слов понял — удивительно даже.

На верхней площадке башни, просторной, овальной, топтались шесть огромных птиц, пристегнутых за ноги цепями к толстому деревянному брусу. Дин принес откуда-то с нижнего этажа седло с упряжью. Замок на ноге первой птицы не поддался ключу, зато у следующей — тут же податливо щелкнул. Рух негромко, но злобно заклекотал, я невольно задрожала, стараясь сдерживаться. Какое-то время Дин гладил, уговаривал птицу, а я ждала и переживала — а ну как клювом стукнет, или еще сделает что-то такое же гадкое? Наконец консенсус был достигнут, и Дин надел на птицу упряжь — множество ремней с пряжками, и седло, и все — в темноте, свет зажечь мы побоялись. Но он проделал все ловко, видно, и впрямь далеко не в первый раз…

Птица, и мы на ней верхом, нырнули вниз с внешней стороны башни и стали падать, но быстро выровнялись и полетели, совсем низко… а замок Кер остался позади, и — все отдалялся, отдалялся, отдалялся…

Сначала я боялась смотреть вниз, потом посмотрела и перестала бояться — все равно ничего не видно. Зато звезды над нами, когда они выглядывали из-за завесы облаков — ох, вот это красота! Как ни странно, птица ощущалась под нами чем-то надежным, в седле не трясло, лишь плавно покачивало, если не считать редких слабых толчков, совпадающих со взмахами крыльев — птица, отлетев от Кера и поднявшись выше, в основном парила и крыльями почти не махала. Я, как и ожидалось, крепко прижалась к Дину, обняла его обеими руками и и старалась не шевелиться, даже когда пару раз рух неожиданно нырнул вниз. В общем, я старалась. И — как ни странно, — мне даже понравилось лететь. Невозможно ведь трястись от страха несколько часов кряду, по любому приходится привыкнуть и успокоиться. В конце концов я просто уснула, уткнувшись лицом в спину Дина. А проснулась, когда мы были уже на земле.

До рассвета оставалось немного времени — бледный свет уже разбавил ночную черноту. Наш рух сидел на невысокой, в полметра, круглой каменной тумбе во дворе… наверное, постоялого двора. Дом большой, каменный, забор каменный, двор замощен тоже камнем, и над забором видны дома — каменные. Весь город Сарафир, похоже, был сложен из светло-серого камня, немного сливаясь с серым предрассветьем. И горы… горы рядом. Справа — близко, слева — подальше, и, кажется, внизу тоже — город среди гор. Чистота и порядок — никакого мусора, будто только что все чисто вымели.

Наверное, днем, когда солнце, все это выглядит намного веселее и лучше. Но и так… впечатляло.

Я могла бы поручиться, что в этот час все крепко спали и нас не могли ждать, однако ошиблась — из дома уже поспешал невысокий кряжистый мужичок. Мне он легонько поклонился издали, с Дином поздоровался более обстоятельно.

— Лир желает комнату и место для руха? Ай-ай, — он защелкал языком, обходя птицу. — Пришлось лететь в ночь? Как жаль, как жаль. Птица уйдет в долгий сон, не иначе, лир. Вы издалека?

— Три часа полета, из Виера, — соврал Дин. — Что поделаешь, дела, договор, — добавил он туманно.

— Да-да, понятно-понятно, — кивал собеседник, которого я мысленно обозвала хозяином двора, хотя немного погодя выяснилось, что он просто один из приказчиков. — Птица-то отоспится, хорошая птица, сильная. Э… эта лира… — косой взгляд в мою сторону.

— Лира Лина, моя жена, — сказал Дин, приподняв рукав и продвинув ниже брачный браслет. — Нам нужна комната поскорее, еда и место для птицы, завтрак — потом…

— Да-да, понятно, — мужичок расплылся в улыбке, словно известие, что я — жена, крайне его порадовало. — Сию секунду будет комната, чтобы лира привела себя в порядок, и служанка.

— Служанку не надо, — Дин вопросительно взглянут на меня, я кивком подтвердила — не надо. — Воды вот горячей пусть сразу принесут.

Он крепко обнял меня за талию, подхватил мою сумку, и вот так, в обнимку, мы пошли в дом.

Маленькая пухлая служанка — а как же то, что в Вельде женщины высокие и худые блондинки? — проводила нас в просторную комнату на втором этаже, тут же застелила кровать свежим бельем, а минуту спустя притащила горячую воду в ведре. Дин все же отлучился ненадолго — как объяснил, присмотреть за птицей. Я за это время успела наскоро вымыться и переодеться, расчесала волосы и заколола их на затылке шпильками, платок надевать пока не стала — при муже ведь не обязательно? Дин вернулся с кувшином травника и кучей пирожков на подносе, сообщил:

— Все вроде хорошо. Птицу осмотрел, не клейменая. После кормежки спать будет, будить нельзя, а то заболеет, ну да нам не к спеху, — быстро взглянул на меня, — а мага твоего, говорят, нет в городе, уехал с князем куда-то. Сула сказала…ну, служанка кухонная. Не огорчайся, они скоро вернутся.

Я кивнула, принимая к сведению. Не огорчилась, как ни странно — немедленно бежать к магу и не хотелось. Нет, я во что было ни стало с ним увижусь, но необязательно ведь прямо сейчас. И что там за служанка кухонная? Мой благоверный уже разговорил служанку?

Впрочем, не мне же этим заниматься, а служанке той, может, сто лет скоро…

Дин жевал пирожок и поглядывал на меня искоса. Кажется, то, что я не стала сокрушаться из-за отсутствия мага, ему понравилось.

— Маг носит плащ с цветами князя, — добавил Дин. — это значит, он так или иначе связан с князем, может, присягнул ему, и без его дозволения тебя и слушать-то не должен. Одна надежда, что браслет Митрины поможет. Да-да, не удивляйся, к таким, как она, многие маги по-особому относятся. Митрина ведь точно из лесных ведьм… из нибериек, то есть… Здесь вкусно готовят, поешь, все теплое еще… Живет, кстати, маг в замке у князя, но раз в две недели бесплатно занимается лечением всех желающих, но только лечением — такая милость от князя. До приема еще неделя. Если не удастся попасть, мы уедем в деревню, тут рядом. Там будет безопасней. Милая, ты не бойся, в Вельде нас не станут искать. Меня всегда ловили… в другой стороне.