Кольцо леди Дианы

– Разрешите, я пройду!

Мимо протиснулся какой-то полный мужчина, и Вася с удивлением увидел стоявшую рядом Виолу, тележку, набитую продуктами.

– Позволь мне расплатиться, – спохватился он и полез в портмоне за пластиковой картой.

– Это лишнее, – улыбнулась Виола, но Скрипников уже протянул кассиру карточку, набрал код.

Улететь в свои мысли, дожидаясь чека, он не успел.

– Извините, но на вашей карте нет средств, – кассирша захлопала глазами. – Вы – Скрипников?! Я вас по телевизору недавно видела!

Он машинально кивнул, потом беспомощно оглянулся на Виолу:

– Ничего не понимаю. Мне недавно перечислили гонорар, там было около двадцати тысяч долларов.

– Нет проблем, – Виола достала из кошелька купюры. – У нас сегодня был тяжелый день, все что угодно можно забыть.

Но он ничего не забыл и не перепутал!

Деньги на карте были. Только они исчезли после визита к колдуну. А что еще натворил этот мужичок с неприметной внешностью и усыпляющим голосом?

После звонка в банк Васе стало еще хуже.

– Вы сняли все имеющиеся на карте деньги 29 декабря в 12 часов 4 минуты, – сообщила оператор…

* * *

– Мать, ну когда же ты прекратишь играть в следователя? Ты меня поражаешь! Взрослый ведь человек. Ребенок у тебя растет. Где твоя голова? Что ж ты как дура в каждую щель норовишь нос сунуть? Давно не получала за свою самодеятельность? Экстрима захотелось?

Лика Вронская грустно вздохнула. Никакого экстрима. После первого съемочного дня хочется только одного: придать телу горизонтальное положение, и чтобы никто не кантовал. Трещит голова, в ушах все еще звучат реплики актеров, перед глазами прыгают кадры. Эти несколько мониторов, на которые передается изображение для режиссера, – натуральная пытка. С органами зрения и мозгом происходит что-то явно аномальное. К тому же после обеда пришлось здорово повозиться с текстом. Вроде бы в ходе работы над сценарием ей казалось, что диалоги лаконичны и просты. Откуда в них взялось столько причастных и деепричастных оборотов?! Актерам было действительно неудобно произносить множество предложений, приходилось кромсать, подчищать, упрощать, переформулировать…

Ну да, можно плюнуть на все, добраться до дома, завалиться на диван. У нее есть полное право так поступить. И это было бы на самом деле очень разумно – завтра опять предстоит пилить на съемочную площадку, так что надо набраться сил и отдохнуть.

Но как же совесть? Получить странную информацию – и не сделать ничего для того, чтобы ее проверить? И это зная о том, что тип, занимающийся расследованием убийства Лены Поляковой, имеет прозвище Костик – Прикрой Дело! Да не будет с учетом этих обстоятельств никакого отдыха. Мерзко ведь чувствовать себя мышью под веником, которая забилась в убежище, сидит в тепле – и плевать хотела на все остальное!

– Володя, послушай, вот именно потому, что мы такие взрослые и мудрые, давай не будем ругаться. Выполни мою просьбу, – умоляюще сказала Вронская. – У меня есть номер телефона Виолетты Орловой. Я к ней подошла, сказала, что не только книги пишу, но и статьи. Попросила об интервью, она и дала мне свой номер. Короче, есть ее телефон. Я запомнила время, когда ей был сделан звонок. Просто напиши запрос в сотовую компанию, чтобы они установили того абонента, с которым Виола тогда разговаривала.

– И в качестве кого мне делать такой запрос?! Я что, занимаюсь расследованием этого дела?

– Седов, не дури мне голову! – взвилась Лика. – Вот только не надо лекций о процессуальных нормах! Тот, кто хочет что-то сделать, – ищет способ, чтобы это сделать. А кто не хочет – ищет объяснения и повод, чтобы отказаться что-либо предпринять.

– Хорошо. Допустим, у тебя появится номер собеседника Орловой. Что ты сделаешь потом? Позвонишь этому нехорошему дяденьке или тетеньке и прочитаешь лекцию о том, что убивать нельзя? Объясни мне смысл твоих действий! И их последствий, о которых ты, как всегда, не думаешь.

Лика поморщилась:

– Ладно, проехали. Мне казалось, мы с тобой на одной волне. Ошиблась. Все, не парься, не было никакой просьбы.

– Не бросай трубку! – рявкнул Седов.

– Не бросаю.

– Этим должен заниматься следователь.

– Следователь под кодовым названием «Прикрой Дело»? Он этим действительно будет заниматься? – ехидно уточнила Вронская, машинально наблюдая за хлопьями медленно падающего снега. Из теплой машинки смотреть на легкую метель было даже приятно.

– Подъедь к Шевченко и дай показания. Он будет обязан приобщить их к делу и организовать оперативные мероприятия по проверке изложенных тобой сведений.

– Седов! Ты же сам говорил, еще не факт, что он уголовное дело собирается возбуждать.

– А куда он денется с таким актом судебно-медицинской экспертизы, который Писаренко подготовит? Наталия – профессионал, и если она уверена, что Полякову убили, значит, ее убили. Шевченко не сможет на эксперта надавить. А не возбуждать дело при указывающих на убийство результатах экспертизы – это статья!

– Володя, у меня съемки! А я уже знаю, какая это засада – давать показания. Меня по ничтожному поводу, украденному и сразу же отыскавшемуся собственному мобильнику, допрашивали целый день!

– Кто хочет сделать – ищет способ, ты сама говорила. Кстати, для экономии времени существует дача показаний в письменной форме. Просто подробно опиши все, что знаешь, и отвези записи Шевченко.

Вздохнув, Лика достала блокнот, пометила адрес и телефон следователя, которые продиктовал Седов.

«Конечно, то, что предлагает Володя, – не самый лучший вариант. Но в чем-то он прав, что мне делать с телефоном собеседника Орловой – непонятно. Да и доступа к данным операторов сотовой связи у меня нет, своими силами вряд ли получится все выяснить, – Вронская сняла машину с ручника, включила дворники и, мигнув поворотником, осторожно тронулась с места. – Ладно, так и решим. Постараюсь проснуться пораньше, рабочий день в следственном отделе начинается ни свет ни заря. Шанс управиться до начала съемок маленький, но имеется. А теперь домой, есть и спать!»

Вспомнив, что за весь день она так и не позвонила родителям, не удосужилась выяснить, как дела у Даринки и Снапа, Вронская протянула руку к пассажирскому сиденью, пытаясь нащупать сотовый телефон. Найти его помог звук, аппаратик старательно выдавал веселую мелодию, установленную на рабочие контакты. Только вот имя, высветившееся на экране, – Аня – никаких ассоциаций не вызывало.

Притормаживая на красный сигнал светофора, Лика ответила на вызов.

– Ты сегодня за рулем? – поинтересовался манерный женский голос.