Кольцо леди Дианы

Прихлебывая кофе, Лика слушала объяснения Павла и готова была подписаться под каждым его словом. С Леной действительно иногда было непросто. Кроме собственных интересов ее ничего не волновало. Она перла к своей цели, как танк. Она никогда не сдавалась, не отчаивалась. И даже если что-то шло не так, как она хотела – Полякова упорно не желала этого видеть, в это верить. Бедная фантазерка! Судя по ее словам, Павел был очень влюбленным, внимательным и галантным. Она действительно видела все эти качества в уставшем равнодушном человеке, сидящем сейчас перед Ликой. Или отчаянно мечтала о том, что бойфренд со временем таким станет? У Лены было очень развито воображение, она мгновенно переносилась в придуманную реальность, а потом, наверное, забывала, что ее фантазии имеют мало общего с явью…

– Я не поздравил Лену с Новым годом. Она со мной хотела встретиться, передать подарок – я отказался. И ей тоже ничего не подарил. Мне казалось, что все это позволит Лене сделать правильный вывод. Тридцатого она обрывала мне телефон, а тридцать первого ни одного звонка не было. Я решил, что она все поняла. Но все-таки набрал ее номер первого января. Почему-то у меня возникло непонятное дикое беспокойство, и… Трубку сняла ее мама. Она сказала, что Лена мертва и что это я ее дочь убил, что я только издевался над ней, а она за мной бегала. Я не знал, как воспринимать ее слова, не понимал, что делать. Я был за городом тогда – и сразу же сорвался в Москву, а потом напился с домработницей так, что даже не помню, как она ушла…

– Павел, у Лениной мамы был шок. Конечно, когда такое с единственным ребенком случается – вообще ничего не соображаешь, и наговорить можно всякой ерунды. Никакого самоубийства не было. Вы просто неправильно поняли слова ее мамы. Лену убили.

– Точно? Но кому это могло понадобиться?

– Что убили? Да, точно. Ее отравили. Я говорила с экспертом, которая проводила вскрытие. Там какой-то странный неопределенный яд. Но подозрений на самоубийство у эксперта нет. А насчет убийцы… Знаете, я вообще не могу понять, как один человек может убить другого. Разве что по неосторожности или во время самообороны. Понятия не имею, кто эта сволочь, которая расправилась с Ленкой. У нас много общих знакомых. Конечно, иногда все мы ссоримся, ругаемся. Но убийство… Не знаю.

– Кошмар. Хотя мне после вашего рассказа стало чуть легче. После обвинений Лениной матери я был не в себе. Конечно, я приду на похороны, если надо, финансово помогу. Запишите телефон.

Продиктовав цифры, Павел взял грязную посуду, составил ее в раковину и сразу же приступил к мытью.

Вронская изумленно осмотрелась по сторонам.

Все сверкает! Бокалы, выставленные на подставках барной стойки, чистейшие, ни пылинки. Идеальной чистоты полотенца, сияющие краны, плита без единой капельки жира.

Да уж, Павел не похож на парня, которого надо учить не разбрасывать носки или не стряхивать пепел где придется. Симпатичный, успешный, аккуратный – вот Ленка и попалась. Только она слишком его давила. Конечно, ее можно понять – если влюбляешься до беспамятства, очень хочется чувствовать ответную реакцию. Только давление, с какими бы целями оно ни производилось, любви не вызывает, одно отторжение.

– Павел, послушайте, у вас есть минутка?

– Для чего?

«Ого, у него даже имеется специальная салфетка, которой он стирает брызги с мойки! – Лика, как завороженная, наблюдала за уверенными движениями крепких мужских рук. – И он вытирает чашки, прежде чем поставить их в сушку…»

– Для чего?!

– А, да! Извините, я задумалась. У вас очень красивый дом, здесь чисто, как в операционной.

– Спасибо, стараюсь. Не выношу бардака. Во всем должен быть порядок. Так что вы хотели?

– Вы говорили, что работаете на электронной бирже. Знаете, меня уже давно интересует «Торекс». Я никогда не смогу этим заниматься, у меня типично гуманитарный склад ума. Я просто любопытствую… Мне очень нравится узнавать подробности о каких-то необычных профессиях, общаться с людьми, чья жизнь совершенно не похожа на мою. Я по профессии – журналист, и любознательность у меня в крови. Мне всегда было интересно, неужели на «Торексе» можно заработать? А еще хочется узнать, как это происходит технически. Расскажите мне, если можно… Вы работаете в офисе?

– Да нет, ноутбук и Интернет – вот и весь офис трейдера. Я могу совершать сделки хоть на пляже. Это действительно очень интересная и мобильная профессия. Я работаю дома, не вижу необходимости снимать офис. Один мой приятель арендует пару комнат – но у него маленький ребенок, а когда работаешь, нельзя отвлекаться. Как-то я, отвечая на звонок, не там поставил галочку – это стоило мне шестидесяти тысяч долларов! Если вам интересно, можно пройти в мой кабинет, я открою торговую платформу, то есть программу, через которую работаю на «Торексе». Я даже рад, что у вас такой интерес. И я очень признателен, что вы мне рассказали, отчего умерла Лена. Я сожалею, что с ней произошла трагедия, это правда страшно, – Павел вздохнул. – Но я ведь чувствовал себя виновником смерти Лены – и совершенно не знал, что делать…

Через пару минут Лика уже сидела в удобном черном кожаном кресле и с интересом наблюдала за графиками, мелькающими на четырех огромных мониторах.

– Давайте мы вам откроем бесплатный обучающий счет, – пальцы Павла забегали по клавиатуре. – Это позволит вам быстрее понять, как здесь все устроено. Валюты торгуются в паре: доллар к евро, доллар к йене и так далее. На графиках мы видим динамику изменения курсов. Все очень просто: надо купить валюту дешевле, а продать на пике цены. На обучающем счете у нас есть сто долларов. Поставим стандартное кредитное плечо один к ста.

– Стоп! А что такое кредитное плечо?

– Это возможность совершать сделки на сумму, в сто раз превышающую имеющуюся на счете. Кредитное плечо можно установить и в большем размере, тогда повышается доходность, но и риски возрастают.

Понять объяснения Павла было непросто: незнакомая лексика, слишком большой объем информации. Однако Егоров не только объяснял, но и показывал, как надо проводить сделки.

Завораживающее зрелище… Всего пара нажатий на клавиши – и сумма на обучающем счете утроилась.

– Кстати, чем хорош «Торекс», так это тем, что на нем вообще можно не работать самостоятельно, – пояснил Павел, наблюдая за графиками. – Так, доллар начинает падать, нам надо его сбросить и взять евро, который начинает расти. Готово! Да, так вот, можно просто положить на счет деньги, а работать с ними будут автоматические системы, которые на основании математических логарифмов просчитывают максимально выгодные пики для открытия и закрытия сделок. Но там приличный порог вхождения – на счет надо перечислить не меньше десяти тысяч долларов. Мое участие на «Торексе» диверсифицировано. Я играю сам, работаю через автоматические системы, а еще предоставляю возможность профессиональным трейдерам работать с моими ресурсами. Если говорить просто, то все яйца в одну корзину складывать глупо. С профессионалами, трейдерами, которые работают на меня, конкурировать очень интересно! Машины дают неплохую стабильную прибыль. Но ресурс человеческого мозга способен на большее. Джордж Сорос, предугадав падение английского фунта, сделал на «Торексе» миллиард за пару дней.

– Продавай! – закричала Лика, отметив, что курс евро начал стремительно снижаться.

Павел едва заметно пожал плечами:

– Это будет кратковременное снижение. Потом опять начнется рост.

– А если не начнется?!

– Значит, мы все потеряем.

Возбужденная, Лика схватилась за мышку, наставила в окошках, означающих открытие сделки на продажу, галочек… И через пару минут уже кусала губы. Сделка оказалась невыгодной.

– Не с моими нервами в такие игры играть, – пробормотала она и вздрогнула. Рука Павла, протянутая к мышке, случайно коснулась ее пальцев, и… от вроде бы невинного прикосновения возникли совсем не невинные мысли…