Колдолесье

– Вуаля! – Мордион посмотрел на Энн, широко улыбнувшись.

Энн забыла о том, что собиралась слезать с дерева. Квадратная штука оказалась пластиковым лотком, разделенным на отсеки и покрытым прозрачной пленкой. Это была первая изумительная вещь. Вторая изумительная вещь – то, что некоторая еда внутри была ярко-синяя. Третья изумительная вещь, которая и приковала Энн к ветке – это улыбка Мордиона. От улыбки черепа ожидаешь чего-то безрадостного, со слишком большим количеством зубов. Но улыбка Мордиона была совсем не такой. Она была яркой: полной веселья, и юмора, и дружелюбия. Она настолько преобразила его лицо, что у Энн перехватило дыхание. Глядя на нее, она так ослабела, что чуть не свалилась с дерева. Самая красивая улыбка из всех, что она когда-либо видела.

– Это… это еда из самолета! – сказала Энн, чувствуя, как краснеет из-за этой улыбки.

Мордион содрал прозрачное покрытие с лотка. Пар поднялся в проникавших сквозь листву солнечных лучах, а вместе с ним – аппетитный запах.

– Вообще-то, нет, - возразил Мордион. – Это паек стазиса.

– Что это за синяя штука? – не удержалась от вопроса Энн.

– Юровский керанип.

Его рот был полон им. Он оторвал что-то вроде ложки от бока лотка и уплетал так, словно и в самом деле прошли века с тех пор, как он ел в последний раз.

– Корнеплод, - добавил он, доставая хлебный рулет и помогая им ложке. – Это хлеб. Розоватые штуки – мясо с Ионии в соусе баринда. Зеленые – не помню – вроде бы жареные водоросли. А желтые – пещерная фасоль в сыре. Внизу должен быть десерт. Надеюсь на это, потому что я достаточно голоден, чтобы съесть лоток, если его нет. Могу оторвать от сердца и дать вам попробовать, если спуститесь.

– Нет, спасибо, - отказалась Энн.

Поскольку ее ноги совсем онемели, она с усилием поставила одно колено на ветку и сумела встать, прислонившись к стволу дерева, одной рукой удобно повиснув на более высокой ветке. Так она смогла расправить юбку и почувствовать себя почти достойно. Струйки крови все еще оставались на ее голени, но теперь они стали коричневыми и блестящими.

Под горячей едой обнаружился десерт. Энн слегка тоскливо наблюдала, как Мордион убрал верхний лоток таким жестом, каким обычно открывают коробку с конфетами. То, что оказалось внизу, выглядело как мороженое – столь же загадочно холодное, как верхнее блюдо было горячим. «Я в поле паратипичного чего-то там, - подумала Энн.

– Всё возможно». Это мороженое казалось восхитительным. Рядом с ним стояла чашка горячего питья.

Мордион бросил ложку в пустой лоток и взял чашку в обе руки.

– А, - произнес он, с удовольствием прихлебывая. – Так-то лучше. А теперь я хочу еще кое-о-чем спросить вас. Но сначала – как вас зовут?

– Энн.

Он посмотрел на нее, снова озадаченный.

– Правда? Я почему-то думал, что имя должно быть длиннее.

– Энн Стэвели, если вы настаиваете.

Она точно не собиралась сообщать ему, что ее второе имя – омерзительное Вероника. Мордион поклонился ей над своей дымящейся чашкой.

– Мордион Эйдженос. Так вот, я хотел спросить: не поможете мне еще раз попытаться снять проклятие Властителей?

– Смотря как. Что за дождители?

– Те, кто управляют.

Лицо Мордиона превратилось в мрачнейшую голову мертвеца. Над дымящейся чашкой это выглядело жутко, особенно в окружении яркого весеннего леса, полного зеленой жизни и щебетания строящих гнезда птиц.

– Их пятеро, и хотя они живут в нескольких световых годах за пределами галактики, они управляют каждым населенным миром, включая этот.

– Что – даже внутри этого как-его поля? – спросила Энн.

<