Колдовской круг

Внутри нарастает нетерпение, это как ожидание перед экзаменом; чувствую, что нервничаю и горю желанием чем-нибудь себя занять. Но чем?

Возвращается Римма, вся в красных пятнах, — у нее был непростой разговор с шефиней.

— Наша умница Оливия что придумала: мне сегодня придется поработать в читальном зале во вторую смену, так как Лида приболела и не вышла на работу. А мне сегодня никак нельзя, я еще утром отпросилась у Валентины, хотела уйти пораньше. Если работа мешает личной жизни, то ее следует поменять!

— Или кавалера, — вставляю я.

Стасик, с которым она встречается, женат и не может поздно возвращаться домой. Эти отношения тупиковые: или она разобьет семью, или сама останется у разбитого корыта, что более вероятно, судя по тому, что она каждый день рассказывает.

— У нас любовь-морковь!

— Ладно, Джульетта, я отправлюсь в читальный зал вместо тебя, а ты вали к своему Ромео. Только введи меня в курс, что там и как. В общих чертах я представляю, что от меня требуется: найти необходимую книгу, внести ее название, автора и код в формуляр читателя…

— Я тебе все подробно расскажу, — обрадовалась Римма. — Я тебя обожаю, Иванна!

— Подожди, я только позвоню. — Отыскиваю номер Егора в мобильном. Может, самаритянский поступок — следствие указания свыше, и мне не стоит встречаться с Егором?

— Вмешалась судьба злодейка, — показываю кулак Римме, — поэтому сегодня вечером я занята и не знаю, когда освобожусь.

— Ясно! — По голосу ощущаю, что внутри у него все кипит от негодования.

— Вот и хорошо, — мягко соглашаюсь. — Семье привет! — И отключаюсь.

— Класс! — радостно орет Римма. — Все довольны и улыбаются: ты отвертелась от встречи, на которую не хотела идти, а я, наоборот, иду на свидание.

— Поняла: теперь я тебе еще и должна. Ладно, рассказывай, что надо будет делать.

Работа в читалке внесла разнообразие в мои библиотечные будни, к тому же я смогла бегло осмотреть хранящиеся здесь книги. Конечно, Бодянский ни за что не стал бы прятать манускрипт в читальном зале, тут архисложно обеспечить его сохранность. Большая вероятность, что на него могли случайно наткнуться, и начались бы ненужные расспросы: что за старинная книга и почему оказалась здесь? Хотя считается, что лучший способ спрятать вещь — держать ее на виду. Я добросовестно просмотрела толстенные книги: не прячется ли под обложкой нечто написанное на латыни. Работать здесь мне понравилось больше, чем заполнять формуляры на компьютере.

К восьми вечера, когда читалка опустела и сотрудники стали готовиться к закрытию библиотеки, пришло смс-сообщение от Егора: «Когда освободишься — перезвони. Нам надо обязательно сегодня встретиться».

«Какой же ты настырный!» Не скажу, что мне неприятна его настойчивость. Звоню Егору:

— Через час в нашем кафе. Подходит?

— Даже если бы ты назначила встречу на краю света…

— В следующий раз так и сделаю. Заранее предупреждаю, что у меня мало времени.

Я специально опоздала на полчаса. Егор нервно ходит перед кафе и курит. Это что-то новое: раньше он не выносил табачного дыма.

Увидев меня, он засиял и выбросил недокуренную сигарету. За то время, что мы не виделись, Егор сильно изменился, и не в лучшую сторону: очень похудел, буквально истощал, на лице резко выделяются скулы и морщины. Он так постарел, словно прошли не месяцы, а годы. И еще появились лихорадочный блеск в глазах и непроизвольные нервные движения, будто он все время порывается что-то сделать.

— Рада тебя видеть, — по-мужски протягиваю ему руку и натянуто улыбаюсь, как бы расставляя «маячки», определяющие границы дозволенного. Он смотрит на меня взглядом собаки, просидевшей под дождем у двери дома хозяина целую ночь.

— У меня в квартире остались твои вещи, и я сейчас… — он мнется.

— Да ты не переживай, я знаю, что у тебя другая девушка, с чем тебя и поздравляю. — Изображаю как можно более сердечную улыбку. — Более того, я рада, что все так прекрасно устроилось. Я не готова к семейной жизни, и, если бы в прошлом году приняла твое предложение, мы бы с тобой намучились.

— Кто знает… — тихо произносит Егор, глядя мне в глаза.

Меня обдает жаром: выходит, его чувства ко мне не остыли, хотя постель заняла другая? Мне стало неловко, словно меня уличили в чем-то постыдном.

— Что ни делается, все к лучшему, — произношу банальную фразу, но не знаю, насколько это крылатое выражение подходит к нашей ситуации. — Мои вещи выбрось — я не хочу, чтобы они напоминали мне о прошлом.

— Оно было настолько дрянным? — с горечью говорит Егор. — Вещи собраны, я могу привезти их тебе домой, когда ты скажешь.

— Почему ты не привез их сейчас?

Егор пожал плечами, отведя взгляд в сторону.

— Ты хотел еще раз со мной увидеться? — догадываюсь я и вгоняю своим вопросом Егора в краску. Он молча кивает в знак согласия. — Зачем?

Его голова дергается, словно я влепила ему пощечину.

— Ты считаешь, что нам не о чем говорить? — Он исподлобья мечет в меня обиженный взгляд.

— О чем? О прошлом? Зачем посещать кладбище умерших чувств? Нельзя два раза войти в одну воду. Как говорится, что было, то сплыло. О работе? У нас нет точек соприкосновения. Поэтому делаю вывод: нас ничего не связывает, Егорка.

— Мы могли бы быть друзьями…

— Не думаю, что эта идея понравится твоей подруге, и я с ней соглашусь. Дружба предполагает отношения, основанные на взаимном доверии, привязанности, общности интересов. Чтобы не дискутировать о прошлом, опустим доверие и привязанность, но и общих интересов у нас с тобой нет.

— Теннис, — улыбается Егор, напомнив мне о том, что наш роман начался с любви к настольному теннису.

— Увы и ах, но я все это время была отлучена от пинг-понга, практически потеряла форму и не имею желания ее восстанавливать.

— Ты стала другой, Иванна.

— Все мы со временем меняемся. У тебя какое-то конкретное дело ко мне? — выжидающе смотрю на него.

Мне жаль его, себя, внутри мечется целая стая кошек, больно царапая когтями сердце и не давая вздохнуть полной грудью. Запершило в горле, на глаза стали наворачиваться предательские слезы. Чтобы не расплакаться, круто разворачиваюсь и направляюсь к своему автомобилю.

— Прощай! — бросаю ему на ходу.

Хорошо, что до моего авто всего десяток шагов, которые преодолеваю, как в прострации. Оставаться рядом с ним, делать вид, что у меня все классно и я рада за него и за себя, выше моих сил. Возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, мы встретимся с ним в кафе, и мне будет все равно. Буду пить кофе и говорить все, что придет в голову. Но не сейчас!

— Иванна! — несмело окликает меня Егор, когда я собираюсь нырнуть в салон автомобиля.

Почему он не бросился за мной, не сжал в крепких объятиях, не сказал ничего, что было важным для нас двоих? Завожу двигатель, заставляю себя не смотреть на Егора. Слезы застилают глаза, почти вслепую сворачиваю в ближайший двор и уже не сдерживаю себя, рыдаю и твержу вполголоса: