Колхоз князя Пушкина

Мои колхозни… тьфу ты, крепостные, очень сильно засомневались, что сумеют справиться с тем количеством площадей, которые я велел засадить льном. А уж когда узнали, что я на каждую десятину семян потребовал засеять в полтора раза больше, чем обычно принято, так и вовсе приуныли.

Всё дело в покосе.

Косят нынче очень плохими косами, из почти что сыромятного железа, и серпами.

Серп — это поистине адское изобретение! Если что, для сбора льна ни разу не пригодное. Представьте себе бабу в позе Зю, то бишь, наклонённую к земле под прямым углом, перехватывающую пук колосьев примерно посредине, и рассекающую его серпом. Да у меня больше половины льна на земле останется!

Не, так мы

коммунизм

приличное хозяйство в отдельно взятом поместье никогда не построим!

Мужиков с косами тоже столько не найти. Разве что графа Толстого, якобы большого любителя сенокосов, на помощь позвать. У него, наверняка, и коса приличная найдётся, а не те угрёбища, которые нужно отбивать и править не по разу в день, а то и в час.

Сыромятина же… Стоит по ветке или кочке проехать, и лезвие смялось.

Так что — косилки! И всё оттого, что одна такая штука заменит адский труд двадцати — тридцати опытных мужиков и, самое главное — поможет поймать погоду. Да, представьте себе — косить можно не всегда. Самое лучшее время — утром по росе. А вот в дождь — никак. Трава ляжет, и под косу не пойдёт. Половину урожая на поле оставишь.

У меня дилемма — с сегментарной косилкой всё понятно. Она работает от конной тяги и управляется одним человеком.

С роторной сложней, но только на первый взгляд — нужен будет перл на довольно мощный привод, или не слишком мощные привода, на вращающиеся дисковые ножи, если их разделить. И да — тут уже потребуется человек с перлом, но явно виден выигрыш в ширине захвата и в том, что коню не придётся сильно упираться, а значит он не устанет раньше времени и не потребует отдыха. Да и конструкция у ротора проще — знай себе простенькие диски магией крути, да смазку время от времени добавляй.

Так что, загрузил я свой механический цех, где у меня, помимо кузнецов, уже больше тридцати мужиков работает и несколько пацанов с перлами, под самое не балуй. Ещё и сам прихожу, как бы не по три раза в день. С оснасткой помогаю, а то и с закалкой готовой партии ножей или дисков.

Мужики пластаются сил не жалея. Ещё бы — барин платит за труд, и щедро! Где такое видано, чтобы за месяц на корову можно было простому крепостному заработать?

Бабы, как про коровку-то прослышали, чуть ли не веником из дома гонят. Не понимают, глупые, сколько ей сена потребуется на зиму. А тут — косилка на конной тяге! Если не врут студенты, то она добрый воз сена за час шутя напластает, а там и подкупить можно будет сена на зиму, с такими-то заработками.

Вот под такие нехитрые деревенские думки и работается легко. Проблеск светлой жизни замаячил.

В самый разгар моей беготни меня сподобились посетить Осиповы — Вульф. Мама с дочкой.

Что характерно, обратил внимание, что Аннушка уже не смотрит на меня тем коровьим глазом с поволокой, как раньше. И я даже догадываюсь, по какой причине. Дельвиг тут письмецо прислал. Написал мне про поэтические успехи брата, уже опубликовавшего около десятка стихотворений, поинтересовался, не готов ли я к какой книге, ну, и про Анну спросил. Очень ему было интересно — упоминает ли она его имя в своих разговорах. Интересная оговорка…

К счастью, мне под руку подвернулся Кюхля, бесцельно болтающийся по двору. Учебный год в школе закончился полмесяца назад, в виду полного отсутствия детей. Летом их родителям некогда, и все домашние работы они легко перекладывают на хрупкие детские плечи, особо того не опасаясь, так как почти у каждой избы на завалинке сидит если не бабка, так дед с клюкой. А уж эти старики за всеми проследят, даже за соседями.

— Вильгельм, дружище, я трепетно вручаю твоему вниманию двух прекрасных дам, — начал я издалека, — Будь добр, сведи их с теми мастерицами, которые тебе сюртук пошили. Пусть посмотрят, как они работают, а ты поможешь им всем изъясниться меж собой.

Так-то, подтруниваю. Вилли, да!

Неуклюжий и смешной Вильгельм Кюхельбекер умудрился замутить сразу с двумя чухонками, которые оказались двоюродными сёстрами. Это ли не подвиг для нашего увальня!

Стоило ему заполучить себе отдельный служебный дом, кстати, один из лучших, по последнему проекту, и пары дней не прошло, как появились желающие создать в этом доме уют. И что удивительно — в количестве двух чухонок!

А то, что он сейчас у меня по двору прогуливается, так в его доме две швейные машинки стрекочут не переставая. Ну, вот так получилось…

А кому ещё я должен был заказать партию рубах для отставников? Обещал же мужикам, что буду их одевать и кормить, вот и держу слово.

Насчёт особенностей общения я тоже ничуть не преувеличил.

Вильгельм старательно обучает девушек русскому языку, порой чрезмерно увлекаясь. Говорят, одной даже розгами пригрозил, за что потом был на три дня отлучён от тела.

Ну, это же сплетни, да?

Акулину только спроси о чём-то, так потом не вдруг остановишь, пока она тебе все сельские новости не вывалит. Зато столько интересных подробностей можно узнать… Куда там новостным лентам интернета! В них и десятой доли того колорита, эмоций и чувств никогда не было передано.

Отдав Акульке распоряжение, чтобы она встретила моих гостей и угостила на славу, я на Орлике отправился к ближайшим Колодцам, пообещав вернуться часа через два.

Да, многие из Колодцев ещё не созрели, в том смысле, что не вошли в полную силу, но мне этого пока не нужно. Мне бы свои, насущные задачи решить, и тут, без магии никак.

Заодно проверю одну сомнительную теорию.

Встретилась мне в трудах прадеда запись на полях, где он цитировал какого-то французского Формирователя перлов. Шаромыжник утверждал, что частое использование колодцев зачастую может пойти им только на пользу. Старый Ганнибал, естественно такое утверждение ни подтвердить, ни опровергнуть не смог, так отчего бы мне эту теорию не апробировать. Вдруг сработает! Тогда у меня по целому ряду проектов будут руки развязаны. Знай собирай себе аурум по мере надобности, да копи в сундучках. И всё — не дожидаясь полного созревания колодца.

— Посмотрели мы на ваши чудо — машинки! Хороши, нечего и сказать! — с восторженным придыханием встретила меня Прасковья Александровна.

Вот как они это делают! Вроде помещица почти вдвое меня старше, и у нас с ней уже было, и собой она не слишком хороша, а вот ведь прёт из неё что-то этакое, женское, заставляя обратить на себя внимание!

— Значит, не напрасно я вас в гости зазывал. Пойдёмте отобедаем, чем Бог послал.

Бог не Бог, а обед сегодня кухарке удался. Отвалились от яств мы не скоро, и перешли к разговорам под чай с десертами и домашнюю наливку на вишне.

— Допустим, удивили вы нас. Но я помню, что вы, этакий проказник, на что-то другое намекали? — шутливо погрозила мне Осипова пальцем.

— Так всё же понятно! — состроил я удивлённое лицо, — Вам пора открывать у себя швейную мануфактуру.

— Э-э… — начала было Прасковья, но передумала, и сначала залпом добила полбокала наливки, — Вот только честно мне скажите — в чём подвох?

— Прасковья Александровна, я вас искренне не понимаю, — попечалился я в ответ, — Я вам наивыгоднейшее дело предлагаю, а вы вдруг какой-то злой умысел заподозрили.