Колхозное строительство 4
Шрифт:
— Почему нет? Съездим, посмотрим, самому интересно, — глянул на Синицына Ежевский.
— Нюансик один. Если в Таганроге узнают, что к ним министры едут, я на вас, товарищи, серьёзно обижусь. Позвоните и скажите наоборот — что едет к ним скандалист Мальцев за пятью комбайнами, и чтобы ему никакой поблажки. Вот теперь договорились?
— Можете ведь и не вставая со стула шашкой махать. Договорились, — встал и протянул руку Синицын.
Пётр тоже встал, но больно резко. Ногу прихватило — правая всё болела. Стал заваливаться на тракториста — спасибо, тот поймал.
— Травмы производственные, —
Полицейский увидел преступника… Но тот был старше его по званию.
— Полиция должна на шаг опережать преступников!
— Это как? Раньше их должна квартиру ограбить?
Рамон Меркадер несколько дней следил за посольством США в Ла-Пасе.
Джон В. Колдуэлл, министр-резидент. Так звали нынешнего представителя США в Боливии. Министр-резидент — это дипломатический ранг для главы миссии, стоящего чуть ниже посланника, обычно отражает относительно низкий статус государств проживания. Так Рамону разъяснили в Гаване, выдавая новый паспорт. С фамилией и именем решили не мудрить — Рамон Лопес, гражданин Панамы, торговец шерстью.
Задание было простое: снять квартиру или любое другое помещение недалеко от посольства США и отслеживать перемещение посла. Второе — чуть посложнее: определить, не появляется ли в посольстве Клаус Барбье (Барби). Старый разведчик внимательно и пристально изучил каждую морщинку, каждую складочку на лице подопечного. Улыбчивый солдат с детским, притягательным лицом. И не скажешь, что палач. Справка на него начиналась с высказывания: «Нет плохих людей, есть кадры». Вильгельм Франц Канарис сказал. Тоже неплохой человек, а плохо кончил.
Барби, этот бравый солдат Третьего Рейха, сыскал известность в период службы во французском Лионе. Он был назначен в тамошний отдел гестапо после того, как немецкие войска заняли южную Францию, подконтрольную пронацистскому режиму Виши, и принял руководство IV секцией полиции и служб безопасности. За выдающиеся «заслуги» на этой должности, а именно — за пытки членов движения французского сопротивления, он получил прозвище «лионский палач» или «мясник».
На связи у Меркадера-Лопеса был боливийский историк, писатель и журналист Карлос Сория. Этот был помешан на поиске нацистских преступников, скрывающихся в Боливии и других странах Южной Америки. При рассказе о преступлениях Барбье возбуждался и начинал чуть не кричать.
— Есть показательная история. По результатам налёта на детский лагерь в Изьё Барби отчитался в Берлин: «На рассвете мы ликвидировали колонию еврейских детей в возрасте от 3 до 13 лет. Кроме того, мы с успехом арестовали весь еврейский персонал, обслуживающий её, — 10 голов, пять из которых — самки. Арестованные доставлены в Дранси для последующей отправки в Освенцим».
Один фанатик ловит другого. Тот фанатично борется с евреями и коммунистами, этот — борется с борцами.
А ещё Карлос хмыкнул насчёт попытки передать потом Барбье французам.
— Власти Франции не слишком охотно ищут Барби — и не слишком хотят его судить публично, поскольку в ходе судебного процесса всплывут факты
тесного сотрудничества высокопоставленных французских чиновников с Третьим Рейхом и с самим Барби в частности. Зато три заочных смертных приговора вынесли.— А местные правительства как ко всему этому относятся? — уточнил Лопес.
— В Южную Америку переправлены уже тысячи нацистов, где они продолжают борьбу с коммунизмом, а по факту с Советским Союзом, работая на спецслужбы США и на местные неофашистские режимы. Как относятся? Как скажет Северный брат, так и относятся.
— Понятно. Что известно конкретно про Барби?
— В Боливии для плодотворной работы Барби всё уже было подготовлено: гражданство, документы на имя Клауса Альтмана и тёплое местечко в правительстве, независимо от того, кто является президентом страны. С 1964 года под началом пришедшего к власти генерала Рене Баррьентос Ортуньо. Затем — в министерстве внутренних дел, в качестве советника служб безопасности будущего президента страны Уго Бансера Суареса, который тогда был военным атташе в Вашингтоне.
— И чем он должен заниматься? Или уже занимается? — пытался направить разговорчивого журналиста в нужное русло Рамон.
— В помощь своему подопечному, президенту Баррьентосу американцы прислали нескольких специалистов, в том числе и майора Роберта Шелтона, который должен был готовить боливийских солдат к встрече с отрядами Че Гевары. Майор Шелтон не имеет опыта борьбы с партизанами, и к нему прикрепили Барби. Тот даёт американским инструкторам консультации из своего богатого опыта по борьбе с французским сопротивлением.
— Значит, нас правильно ориентировали? Сейчас главная задача для ЦРУ и, естественно, для Барби — это уничтожение или захват Че Гевары?
— В борьбе с Че Геварой у этого фашиста ещё и личная мотивация. Он, мягко говоря, недолюбливает Че, об этом мне рассказывал бывший помощник Барби Альваро де Кастро. Не поделили они чего-то, чуть до стрельбы не дошло. Так он говорил, что Барби того ненавидит и презирает. По его мнению, Че — обычный слабак и не выжил бы во время Второй Мировой войны.
— А Франция на самом деле даже не обращалась с требованием выдать Альтмана-Барби?
— Отчего же, правительство Франции официально обратилось к США с просьбой предоставить в боливийский суд информацию о том, что Клаус Альтман — это и есть Клаус Барби. По моим данным, вполне проверенным, Госдеп США обратился к военным, на что Пентагон дал логичный ответ: «Есть основания полагать, что Барби получил новые документы от американской военной контрразведки. Соображения национальной безопасности заставляют сохранять в секрете имеющуюся у нас информацию».
Спрашивается, а на кой чёрт это Советскому Союзу, даже если и сама Франция не чешется?
Однако задание Рамон выполнил: отследил встречу Клауса Альтмана с министром-резидентом мистером Колдуэллом и проводил фашиста до небольшого домика, где тот проживал. Всего-то два охранника. Стоило такие огороды городить!
Петька с Василием Ивановичем подходят к поезду. Петька спрашивает у начальника поезда:
— Меня этот поезд довезёт до Таганрога?