Коллегия. Атрахасис

Оставив двоих отдыхать, старший поднялся на ближайший утес, чтобы осмотреться. Солнце уже садилось за горизонт. Степь была пуста, за исключением двух стад то ли куланов, то ли тарпанов, мирно пасшихся там, где река, выходящая из каньона, превращалась в ручей, который исчезал в широком сухом песчаном русле, напоминающем об обильных весенних паводках.

Ночью двигаться на юг по границе гор и степи было рискованно. Охотники не были знакомы с этой местностью. Они несколько раз выходили в степь, чтобы поохотиться на тарпанов, но все их вылазки были неудачны. Для того чтобы добыть диких лошадей, нужно много людей и много копий. А еще они знали, что в этой местности обитают опасные хищники: степные волки, гиены и горные леопарды. Они охотятся ночью. Разведчиков было всего трое. Возможно, им бы удалось отбиться от внезапного нападения небольшой стаи волков, гиен или от одиночного леопарда, но в этой схватке они бы получили ранения, возможно, потеряли бы соплеменника и не смогли бы выполнить приказ вождя. Поэтому старший решил вернуться в каньон, чтобы не было видно их костер, и стать там на ночевку.

Утром вышли в степь, готовые к переходу на юг. Старший снова забрался на утес, чтобы осмотреть окрестности, и заметил на пределе видимости группу людей, идущих по морю травы в сторону прохода. С такого расстояния нельзя было определить, сколько их. Но это явно были степняки. Больше в этих землях никто не обитал. Неужели они решили пройти через каньон и напасть на клан Белого ручья малым отрядом?

Охотник спустился с утеса и рассказал остальным об увиденном. Идти на юг поджигать степь теперь не имело смысла. Старший решил вернуться в каньон, подождать, пока отряд приблизится настолько, что можно будет его хорошо рассмотреть. Может, это отряд степных охотников, выслеживающий тарпанов. Если они войдут каньон и направятся в сторону селения, старший отправит самого быстрого к дозорному, чтобы тот поджег сигнальный костер.

Когда солнце близилось к полудню, разведчикам удалось рассмотреть степняков. Их было шестеро и один тарпан. Очень мало для нападения на клан, в котором больше полусотни мужчин. Охотники, не зная, что делать, скрылись за камнями и решили понаблюдать.

Группа подошла к устью каньона и остановилась. Потом от нее отделился один человек с тарпаном, который тянул за собой волокушу, и пошел вверх по тропе в сторону прохода. Остальные пятеро развернулись и отправились в обратный путь. Охотники первый раз видели, чтобы кочевники одомашнивали диких лошадей и использовали их в качестве тягловой силы, поэтому очень удивились. Они не представляли, как этих быстроногих животных можно было поймать и приручить. С ослами было проще. Они медлительны и неповоротливы. Когда нападали на стадо, то оно убегало, оставляя маленьких жеребят. Их забирали в селение и приручали. Дальше от них получалось потомство, с рождения привыкшее к людям. Но поймать дикую лошадь в степи… Это было выше их понимания.

Тем не менее прямо на них шел человек, который вел под уздцы прирученного тарпана, тянущего волокушу с грузом.

– Это степняк, – тихо сказал старший. – Он странный. Но это степняк. Он один. Остальные ушли обратно в степь. Когда он войдет в каньон, мы нападем из засады. Заберем его лошадь и поклажу. Если окажет сопротивление, убьем. Если нет, свяжем. Один отведет его в селение. Остальные пойдут на юг жечь степь.

Когда кочевник поравнялся с охотниками, те с гиканьем и улюлюканьем выскочили из-за камней и окружили его, выставив вперед свои копья. Вопреки ожиданиям, незнакомец не испугался, не стал отбиваться или еще каким-то образом проявлять агрессию. Он удержал за уздечку рванувшегося от неожиданности тарпана. Потом медленно положил на тропу копье с толстым древком, к которому был приделан необычный красный, очень ровно обработанный наконечник, и обвел напавших спокойным взглядом. Это был странный взгляд: уверенный, как у вождя, глубокий, как у шамана, и добрый, как у матери клана. От него охотникам стало не по себе. Они вдруг поняли, что делают что-то не так, что этот человек не причинит им зла, что ему нужно помочь.

Незнакомец поднял правую руку и, приложив ее к сердцу, чуть склонил голову в жесте приветствия.

– Атраха, – уверенным голосом произнес он. Два раза стукнул себя кулаком в грудь и повторил: – Атраха.

– Его зовут Атраха, – сказал старший, растерянно оглядев своих охотников. Он не знал, что делать. Этот необычный путник явно не вписывался в его планы.

– Атраха, – незнакомец стукнул еще раз себя кулаком в грудь и показал рукой вглубь каньона, в сторону клана Белого ручья.

– Степняк хочет идти через проход, – сделал вывод старший. Он открыл рот, чтобы сказать, что Атраха теперь их пленник, но путник, сверкнув карими глазами, показал на него пальцем и медленно проговорил что-то на незнакомом языке. Охотник не знал этого языка, но понял, что путник хочет, чтобы его провели через каньон. Еще он понял, что должен, обязан, не может не подчиниться. Старший согласно кивнул головой и, показав рукой в сторону прохода, сказал:

– Атраха, мы проведем тебя к Белому ручью.

Путник улыбнулся странной улыбкой, поднял с земли копье и, взявшись за уздечку тарпана, направился по тропе вдоль реки. Двое охотников пристроились сзади волокуши. Старший догнал его и пошел рядом. Эти люди забыли про то, что им нужно поджечь степь. Теперь их основной целью было довести этого необычного человека до дома, где живет старейшина клана Белого ручья.

Шли весь день, изредка останавливаясь на короткие привалы. Когда на каньон опустилась ночь, развели костер. Атраха привалил уздечку лошади крупным валуном, достал из волокуши охапку сухой травы, положил перед животным и, потрепав его по холке, что-то сказал на своем языке. Потом достал кожаную сумку и присел у костра. В сумке оказались завернутые в кожу полоски сушеного мяса. Незнакомец протянул каждому охотнику по кусочку, взял один себе и принялся жевать, задумчиво глядя на пламя небольшого костра. Вождь тоже отгрыз кусочек и осторожно пожевал. Мясо казалось жестким, но обладало насыщенным, приятным вкусом потому, что было подсоленным.

В древнем Мергаре не знали соли. Вместо нее использовали кислые ягоды и золу некоторых растений. Племя Атраха меняло соль на мясо и шкуры у людей, обитавших на западе степей вдоль внутреннего моря, а те добывали ее из солончаков.

– Хорошая еда, – старший показал на кусок мяса и чуть склонил голову в знак благодарности.

– Еда, – повторил за ним степняк, поднял кожаную флягу с водой, произнес слово на своем языке и, отпив немного, протянул соседнему воину.

Тот сделал несколько глотков и сказал:

– Вода.

– Вода, – снова повторил Атраха и показал на огонь.

– Огонь, – старший понял, что тот хочет выучить слова, и с готовностью начал подбрасывать ему названия предметов.

Так они сидели, пока не взошла луна. Потом степняк сказал короткое слово и, сложив руки лодочкой, поднес их к уху.

– Спать, – догадался вождь.

Лексика людей Мергара была небогатой. Для повседневного общения им вполне хватало трехсот слов и пяти-шести простых грамматических конструкций. Язык степняков был еще проще, но духи неба наделили Атраха уникальными способностями. Главной из них, помимо пентаграммы, раскрывающей суть вещей, было то, что он для себя назвал голосом духов. Этот шепоток возникал, только когда он общался с людьми и хотел, чтобы они что-то сделали. Как будто духи, поселившиеся в голове, произносили тихое, слышное одному ему заклинание. Если Атраха в это время смотрел на человека, то мог заставить его делать то, что он хочет. Он не пробовал навредить людям, используя голос духов, но вызывать к себе их расположение или заставлять выполнять нужные действия научился очень хорошо. Еще одним даром была способность быстро и легко воспринимать незнакомые языки. Слова и целые обороты запоминались сходу. Обычно через пару дней общения с незнакомым племенем он уже мог говорить инфинитивами и глаголами. Это выглядело комично, но позволяло без труда доносить свои мысли. Через неделю он осваивал грамматику и произношение. Через пару недель его почти невозможно было отличить от носителя языка.

Путь от Красной скалы до Боланского перевала занял почти два года. За это время Атраха прошел через земли нескольких племен и в каждом ему удавалось получить помощь, ночлег, еду, воду и воинов в сопровождение на несколько дней пути. Взамен он оставлял им часть своих знаний: обжиг глины, производство пряжи из растений. Если племя имело потенциал и рядом были залежи медных руд, он оставался на месяц, а то и дольше, и показывал устройство печи, обучал плавке, и ковке меди, и отлову животных для одомашнивания. На своем долгом пути он встречал в основном кочевников. Только несколько лун назад ему попалось оседлое племя на берегу озера. Но оно было слабым, почти умирающим под частыми набегами степняков.

С кочевниками было легко. Если, используя голос духов, сразу подавить их врожденную агрессию и недоверие чужакам, они были готовы оказать любую посильную помощь. В благодарность за те знания и умения, что он давал племенам, их вожди просили его остаться или хотя бы взять в жены одну из девушек, чтобы в племени остались дети Посланника духов, таинственного охотника из далеких западных степей. От женщин Атраха не отказывался, но остаться не мог. Предназначение, посланное духами, вело его все дальше и дальше на восток, за горы, в долину двух великих рек, текущих с гор, чьи вершины подпирают небо 31 , и впадающих в большую соленую воду, края которой нет.

31

Гималаи.