Коллекционер душ 1

— Н-у-у-у-у…

— А что, если я скажу, что вы также можете прибираться в других домах, только вам за это платить будут?

Парни переглянулись. Я представляю какие эмоции они сейчас испытывают. Я и сам не раз, устраиваясь в таком возрасте на работу, предвкушал наличие огромной стопки денег и возможность, наконец, самостоятельно распоряжаться деревянными. Пирожное, газировка, видеоигры, самые современные велосипеды и скейтборды. Весь скоп желанных вещей тут же пролетал перед глазами, и я жутко хотел приняться за работу поскорее, чтобы через месяц получить заслуженное вознаграждение и потратить его на одну из своих мечт.

— Прибираться, это не сложно, — сказал Серый. — А много зарабатывать будем?

— Все зависит от количества заказов, — раскачивался я сильнее. Еще немного и сделаю солнышко. — Сейчас мне нужно только ваше желание и согласие ходить после школы на работу. Скоро зима, сами видите, что делать особо нечего. А к лету мы накопим кучу денег и купим себе по плейстейшн с огромными теликами домой.

Как только я сказал про плейстейшн и огромные телики, глаза у парней загорелись.

— Мы согласны, Костян, — ответил за обоих Серый.

Я посмотрел на Жендоса. Тот тоже, вроде как, охотно кивнул. Эх… Знаю я таких, как Жендос. Он это сейчас отбиваться от стаи не хочет, а как дело до работы дойдет, его не заставишь. Но пока пусть будет. Для массовки.

— Тогда я свяжусь с вами! — от своей же идеи у меня выросли крылья за спиной, и я спрыгнул с качели. Кажется даже рекорд побил. Дальше уровня этого турника никогда не прыгал.

— Ты куда? — крикнул мне вслед Жендос.

— Договориться с еще одной бабулей об участии в нашем новом небольшом проекте.

Клавдии Петровны, по своему обыкновению, торгующей семечками, дома не оказалось. Поэтому я сел на ступени возле ее квартиры и терпеливо ждал, когда она вернется со своего небольшого бизнес-предприятия.

Дождался. Бабушка мою идею приняла на ура. Отношения у нас уже выстроились, да и доверие какое-то было, после того как я помог ей заработать на котятах.

Кроме этого, она еще и сразу предложила нам в помощники несколько своих подруг, которые тоже делали бизнес на семечках. Я попросил ее закинуть удочку, но пока ничего не предлагать. Неизвестно как пойдет. Тоже не хочу, чтобы бабушки бросали свой дополнительный доход ради того, что в этих девяностых может быть и не востребовано.

Рекламный отдел газеты «Купи-продай» в воскресенье ожидаемо не работал. Поэтому я просто составил текст объявления об услугах уборки домов с новомодным для этого времени словом «клининг» и к наступлению комендантского часа вернулся домой.

Мать с отчимом, кажется, просыпались, но снова улеглись спать. Я доел то, что принесли из столовой, собрал учебники, которые нужны будут завтра в школу, взял в руки тетрис и принялся выжидать время. Как только стукнет девять часов, я закрою ставни и узнаю у Всеволода, что он от меня хочет. И не видел ли он по ту сторону мою сестру.

Время пролетело незаметно. Ровно в ту же секунду, когда зазвенел будильник, экран тамагочи загорелся и там уже мерцало новое сообщение.

— Я ждал тебя, — появилась надпись на черно-белом экране.

— Как и я тебя, — ответил я и закрыл последние ставни в квартире. — Ты знаешь, куда делась моя сестра?

— Я не могу сказать.

— Что тебе мешает? — спокойно спросил я.

— Ничего. Для тебя это будет еще одной причиной не откладывать мою просьбу в долгий ящик.

Чертов аристократ. Они все такие продуманные. Как под копирку. Не хватает мне одного, как другой теперь от меня что-то хочет.

— Ладно. Что за задание? — сдался я.

— Мое тело находится в шестой городской клинической больнице.

— Что? — я перебил собственный тамагочи. — Ты еще жив?

— Моя семья искусственно поддерживает во мне жизнь. Из-за этого я переживаю сильные страдания. До сих пор чувствую ту боль, которую чувствует мое тело. Ты должен отключить меня от аппарата жизнеобеспечения и избавить от страданий.

Вот тебе и задание. Вроде бы ничего сложного. Вселиться в тело врача я могу. Затем проникнуть в палату и выдернуть все, что нужно из розетки. Вопрос моральной составляющей. Готов ли я пойти на это? С одной стороны человек мучается и сам желает этого. С другой стороны, есть родственники, которым я сделаю больно своим поступком. Или, наоборот, облегчу жизнь? Черт…

— Как долго ты находишься в коме? — я решил чуть поближе узнать своего нового знакомого.

— Одиннадцать лет.

— Одиннадцать? — я помотал головой. — Ты же совсем ребенок. Что с тобой произошло?

— Сбила машина.

Н-да. Не очень многословно. Ну да ладно. Отключить от системы жизнеобеспечения… Черт. Что-то мне подсказывает, что стоит изучить историю этих Яблоньских, прежде чем сделать это.

— Ну хорошо, — выдохнул я. — Посмотрим, что я могу сделать…

* * *

Директор школы для одаренных Глеб Ростиславович возвращался домой с дачи.

Загородная трасса освещалась только фарами дальнего света. Он сильно припозднился и теперь гнал, чтобы успеть к детям, пока они не легли спать.

Приглушенно работающее радио перебивало стук дождя по лобовому стеклу:

— …девушка нарушила комендантский час и открыла дверь на балкон, сообщают следственные органы. О том, выбросилась ли она или это была попытка матери оправдаться за то, что недоглядела за своим собственным ребенком — выясняется. А теперь новости погоды…

Директор школы помотал головой и сочувствующе выдохнул.

— В таком возрасте за ними нужен глаз да глаз, — пробурчал он себе под нос.

Прозвучал короткий сигнал. Глеб Ростиславович бросил взгляд на свой пейджер.

«Дети уже заснули. Закрылась на нижний.»

— Черт… — произнес он себе под нос. — А это еще кто?

Он смотрел в боковое зеркало и наблюдал за фарами, едущей следом машины. Они интенсивно мигали, переключаясь с ближнего света на дальний.

Какое-то время директор продолжал ехать, но позже к миганию присоединились еще и короткие звуковые сигналы.

— Да что тебе нужно, будь ты не ладен? — выругался себе под нос водитель.

Он включил правый поворотник и притормозил на обочине. Поставил машину на аварийку и разорвал завесу. Впитал Силу. На всякий случай открыл бардачок и взял ли револьвер. Спрятал в кармане джинсовки.

Машина, следующая позади, останавливается. Дверь хлопает, но в темноте не видно кто вышел из автомобиля.

Глеб Ростиславович ждет, что кто-то постучит в окошко с водительской стороны. На всякий случай накладывает на себя щит. Слегка заметное светло-желтое свечение пробегает по его коже, вызывая легкие мурашки и исчезает.