Коллектор

Мы разошлись ещё на шаг. Теперь, чтобы держать нас обоих под прицелом, ему приходилось дёргаться туда-обратно, слова маятнику. На его лице отразилось самое настоящее отчаяние, по лбу стекали капли пота, он уже понимал, к чему всё идёт.

— Вы имеете право погасить часть долга имеющимся имуществом и личными средствами. Стоимость изъятого имущества будет расценена по каталогам и вычтена из суммы вашей задолженности. Срок вашего пребывания в работном доме будет рассчитан из суммы вашей итоговой задолженности, жалования за смену минус стоимость содержания.

Вот так, даже такую мелочь в банках учитывают. Хотя тратят на содержание не больше сотни рублей в неделю, конечно.

— Вы можете выйти досрочно, если кто-то из ваших родственников оплатит задолженность за вас.

Гриша рванул вперед, схватил должника за руки и резко задрал их вверх. Раздался выстрел, пуля срикошетила куда-то в сторону, выбив кусок бетона, посыпалась штукатурка.

Мой напарник завалил должника лицом в стол, достал наручники и, грубо заломав ему руки, защелкнул на них браслеты. Имплантов на руках не было, можно обойтись и обычными наручниками.

— Просим вас не оказывать сопротивления, — проговорил я напоследок, хотя все было и так понятно.

Гриша поднял должника на ноги, оттолкнул его к стене и поставил на колени. Тот уже и не думал о том, чтобы оказывать сопротивление, а просто плакал, давился слезами и соплями. Я услышал из коридора шаги, повернулся, увидел, как в квартиру кто-то заглянул, но, увидев нас, незнакомец сразу же пошел дальше.

Гриша пригнулся, подобрал с пола напечатанный на 3D-принтере ствол.

— С пистолетом что делаем?

С одной стороны, мы должны были заявить о хранении нелегального оружия и об оказании сопротивления при аресте. Но после такого этот дурак отправится из работного дома прямиком в тюрьму. Да и нам придется ходить в полицию, давать показания, а я в целом не люблю мусоров.

Что еще хуже, корпорации придется предоставить записи с нашей оптики. А банк очень не любит этого делать, записи всё-таки считаются его собственностью и предназначаются только для внутреннего использования.

— Давай его сюда, — сказал я, взял пистолет, взвесил на руке.

Вообще металла нет, один высокопрочный композит. Как он не развалился после первого выстрела? Этой игрушкой удобно застрелить кого-нибудь в упор и сбросить — идеально, не стоит почти ничего и не отслеживается. Но вот как оружие для самообороны — полное говно.

Размахнувшись, я разбил ствол о стену, после чего потоптался по обломкам и смел их в сторону ногой. Нет ствола — нет дела. Вот и все.

— Добрый ты, — сказал Гриша. — Давай, сканируй, я пойду пиджаков встречу.

Гриша вышел из квартиры и двинул к лифту. Он всегда уходил, оставляя остаток дела на мне. Я принялся осматривать содержимое квартиры. Оптика выделяла каждый прибор, каждый элемент мебели и безделушку, после чего перед глазами появлялась страница каталога. Все записывалось и отправлялось на сервер. Естественно, что основной частью оценки я не занимался, это делали уже другие парни. Мне нужно было только зафиксировать самые крупные и дорогие вещи для первичного вердикта.

Я отсканировал технику, и на внутреннем калькуляторе уже набралась приличная сумма. Сильнее всего меня удивила цена на роскошные шторы из долговечного полиэстера. Если и все остальное посчитать, ему и правда совсем недолго в работном доме придется провести.

И я решил приободрить должника, который так и сидел на полу, но уже не рыдал, а так, давился всхлипами и периодически икал.

— Слушай, — начал я. — У тебя много разных вещей. — Как все реализуют, долг почти погашен будет. Тебе в работном доме придется всего месяца два провести, а потом сможешь новую жизнь начать.

— Новую... Жизнь? — спросил он, с шумом втянув воздух. — Новую жизнь?

— Ну да, — сказал я. — Устроишься на работу, послужной список у тебя неплохой. Придется поужаться, но если постараешься, и если повезёт, то скоро в такой же квартире будешь жить.

— Это вещи и есть моя жизнь! — завопил он, вскакивая.

Я ожидал, что он набросится на меня, но вместо этого должник рванулся к открытому окну. У меня сработал ускоритель рефлексов, но корпорат уже выпал наружу, сорвав плечами белую тюль с карниза.

Я успел поймать беглеца за ворот футболки, но ткань не выдержала, с треском порвалась, и через несколько секунд тело должника оказалось в свободном полете. Послышался дикий визг.

Я выглянул вниз. На дороге, ведущей к подъезду, лежал труп, запутанный в окровавленной занавеске. А со стороны проспекта подъезжали три машины с эмблемами «Всероссийского Сберегательного Банка» на крышах. Вот и команда изъятия поспела.

Жаль, что дурачок не был в курсе, что смерть в России не освобождает от долгов, и его хлам все равно спишут в пользу банка, а кредит повесят на ближайших родственников. Хотя, может и знал, но ему было уже все равно.

Глава 2

— Должник покончил с собой? — спросил старший инспектор.

— Да, — кивнул я. — Он бросился в окно, я прыгнул за ним, поймал его за футболку, но она порвалась. Не удержал. Он выпал в окно.

— Ты не успел? УМУР не сработал? — он продолжал расспрашивать меня.

— Ускоритель рефлексов сработал, — кивнул я. — Но я все равно не успел. Он выпал в окно.

— Он пытался на тебя напасть?

— Он выпал в окно, — продолжал упрямо твердить я, смотря на шеврон инспектора, чтобы не оскорбить его своим взглядом. «Валерий Строганов». В последнее время я слишком часто вижу его имя и персональный номер.

— Записи будут отсмотрены, а соответствующая отметка в личном деле поставлена, — подытожил Строганов.

Смерть должника — это не что-то из ряда вон выходящее. Особенно, если после него осталось достаточно имущества. Но как ни крути, а личное дело лучше держать в приличном виде. Чем меньше в нем отметок о косяках, тем лучше. Я все еще надеялся, что рано или поздно меня уберут с улиц и посадят в офис.

Впрочем, с каждым годом надежд на это было все меньше. Как бы я не старался, но мое дело постоянно пополнялось записями об увечьях должников. Ну а что поделать? Имущество должно быть изъято, а сам должник может быть здоровенной дурой, накачанной боевым железом и стимуляторами под завязку. Хочешь не хочешь, но придется вступить в бой, который может закончиться фатально. И каждый раз это приводило к тому, что у меня в деле появлялась отметка о превышении служебных полномочий. Банку-то наплевать, а старшие, что координируют нашу работу, на улицах никогда не были. Там нет никого из тех, кто поднялся из низов. Все хорошие места занимали чьи-то сынки и друзья, а я так и оставался рядовым коллектором.

Пиджаки уже описывали имущество, декларировали дефекты, а специальная команда грузчиков при них упаковывала всё и уносила вниз. Мне же приходилось стоять и выслушивать старшего инспектора, которого вызвали после того, как этот чертов должник упал из окна.

— Я запрошу дополнительную проверку вашей работы, — сказал он с нескрываемым презрением в голосе. — Ваши методы мне не нравятся. Свободны.

Мне очень хотелось плюнуть инспектору под ноги, но я сдержался, потому что ничего не стоило ему записать это как нарушение корпоративного этикета, и тогда все, вообще труба. Я вышел из квартиры, дверь которой так никто и не закрыл, и присоединился к Грише, который стоял снаружи. Он, наплевав на запреты, парил электронную сигарету, небольшую, ватт на сорок. Я же достал пачку настоящих, выбил и размял одну, но закурить не решился.