Коллектор

— Поехали вниз, — сказал он, и мы двинулись к лифту. — Что, дополнительная проверка?

— Да, — сказал я.

— Забей, — сказал он. — Ты же просто не успел. Или ты из-за ствола беспокоишься?

— Да ничего мне за ствол не сделают, — огрызнулся я. — Просто эта тварь постоянно ко мне цепляется. И как назло, каждый раз, когда что-то происходит, приезжает он. Помнишь, когда должница убегала от нас через пожарную лестницу, упала и руку сломала, тоже пытался до меня докопаться. Будто это я проявил жестокость при задержании.

— Попробуй договориться с ним. Позовешь его пива попить, пообщаетесь. Может, отстанет?

— Без вариантов, — сказал я. — Уверен, что он и пива не пьет. Ставит себе клизму с кофеином и ходит весь день как заводной.

Я всё-таки не удержался и сплюнул на пол. Потом затер слюну подошвой и сунул в зубы сигарету, но прикуривать не стал.

Я знал, почему он до меня докопался. Дело в моем прошлом, и никак иначе. До того, как поступил на коллекторскую службу три года назад, я был наемником. Преступником и бандитом, делал разное по заказу криминальных дельцов — «решал», если говорить по-нашему. Кражи, шпионаж, заказные убийства, курьерские поручения, ограбления конвоев. И многое, многое другое.

Потом встретил Машу и решил завязать. Оказалось, это не так уж и просто — даже несмотря на то, что за пять лет криминальной карьеры мне удалось ни разу не попасться на горячем. Да, на меня, естественно, имелось личное дело, но никаких веских улик там не было. Я каждый раз оказывался просто «проходившим мимо». Только вот разов этих было подозрительно много, из-за чего найти работу было не так уж и просто.

Но в «ВСБ» меня приняли. Там о моей истории были в курсе. Не в деталях, потому что никто не обязан свидетельствовать против себя, но знали. И после теста на детекторе лжи всё-таки решили, что я гожусь для этой работы.

Решили все, кроме этого сраного Строганова, старшего инспектора службы безопасности.

Мы вышли на улицу. Должника уже отскребли от асфальта, а его труп увезли в морг. И это тоже проблема — он разбился всмятку, его железо банку не достанется, как и органы. Корпорация потеряла деньги.

А ещё банк упустил доступ к его криптовалютному счету, но я сомневался, что бывший пиджак хранил там хоть что-нибудь. Всё-таки крипта — это для тех, кому есть что прятать. А он вряд ли был из таких.

Машина наша стояла недалеко от входа, так что мы двинулись к ней. Но садиться не стали, я наконец-то позволил себе закурить.

Говорят, раньше сигареты пахли. И если человек регулярно курил, то запах въедался в его кожу, волосы, одежду. Сейчас можно курить смело — никакого табака в сигаретах давно уже нет, только какие-то добавки и синтетический никотин. Те, кто хочет настоящего табака, покупают себе сигары. Но это дорого. Очень.

Затянувшись, я выпустил изо рта дым. Даже хорошо, что сигареты теперь не пахнут. У меня ведь дочь.

— Да не парься ты так, — сказал Гриша. — Ну, съездишь на допрос разок. Понятное дело, что с мусорами общаться никому не хочется, так они и не докопаются. Посмотрят запись с оптики и отвалят.

— Да я и не парюсь, — ответил я и выдохнул. — Задолбался просто. День сегодня непростой.

Солнце село несколько часов назад, и по-хорошему пора возвращаться по домам, потому что завтра вставать ни свет ни заря и ехать на работу.

Хотя стоп. Завтра ж нет работы. Завтра корпоратив. Но я лучше бы отпахал еще пару смен без перерыва.

— Костюм уже купил? — спросил я.

— Ага, конечно, — кивнул он. — От Хендерсон. Ты ж прекрасно знаешь, что я не терплю эти штуки. Мы ипотечные бойцы, а не корпораты. Поеду прям в рабочей форме, помусолю глаза пиджакам. А ты что, реально в костюм вырядиться собрался?

Костюм у меня был. Правда, надевал я его два раза в жизни. На свою свадьбу и на свадьбу сестры моей жены. И естественно, что корпоратив — не повод натягивать его на себя. Только если благоверная не заставит. Тогда без вариантов.

Можно было бы порадоваться выходному... Да только вот никакого удовольствия это сборище мне не принесет. Либо нажираться, либо смотреть, как от тебя шарахаются пиджаки. И то и другое могло повеселить меня, но не после такой смены.

— Нет, конечно, — ответил я. — Оно мне надо? Я бы вообще туда не шел, но обязаловка. Говорят, директор будет выступать.

Генеральный директор «Всероссийского Сберегательного Банка» получил этот пост в наследство от старого владельца, того самого, ещё из девяностых. Сын. С одной стороны, оно вроде бы и неправильно, он ведь не своим умом и трудом в люди выбился. Но с другой... Образование получил нужное, опыт, да и воспитывали его, учили как дела вести. При нем банк только процветал.

Впрочем, его ли это заслуга? Количество выдаваемых кредитов постоянно росло — вместе с ключевой ставкой и потребительским спросом. Ну а как иначе, вся Россия в кредит живёт и снимает жилье. На свою конуру парень вроде меня никогда не заработает. По крайней мере, честным трудом. Хорошо, что я купил квартиру на наемнические деньги, и теперь мог спокойно ходить на легальную работу, не переживая об ипотеке и аренде.

— Зато завтра ты точно никого не убьешь, — сказал Гриша и усмехнулся.

Добив сигарету в несколько длинных затяжек, я нажал на брелок машины. Служебная, но отдана мне практически в личное пользование, только заправляй сам. Техобслуживание за счёт компании. Страховка тоже корпоративная, но я в нее вписан. Ещё одно преимущество работы в крупном банке.

Нет, у меня и своя «Лада» есть, но я езжу на ней только по выходным. Потому что люди очень не любят коллекторов. На машине ведь даже опознавательных знаков никаких нет, потому что было в прошлом несколько случаев, когда парням, приехавшим к должнику, уродовали тачки. Думают, что мы отбираем последнее.

Вот только забирает банк, а не мы. Лично мне ничего от должников не перепадает, ни копейки от возвращенных корпорации средств.

— Тебя домой отвезти? — спросил я.

— Не, до станции монорельса добрось, — ответил Гриша. — Я не домой поеду. В клуб.

— К своим рокерам? — спросил я.

— Сам ты рокер, — ответил он. — Мы — панки.

— То же самое, — ответил я. — Как по мне, ничем вы не отличаетесь.

Кстати о музыке. Я включил магнитолу, а потом понажимал на кнопки, настраиваясь на одну волну, по которой крутили старый блюз. Русский, что удивительно, ведь его было не так уж и много. С иностранной музыкой у нас тоже было не очень. Какие-то старые записи имелись, а новые почти не проникали. Занавес. Или «самодостаточная автаркия», если говорить на языке говорящих голов с федеральных каналов.