Коллектор

Кажется, я оказался на другом конце города, если брать за точку отсчета мой дом. Добираться пешком я буду всю ночь, и на это у меня нет времени. Мне нужно срочно попасть на квартиру и найти жену с ребенком. Если пойду на своих двоих, по камерам меня точно отследят — окровавленная форма охранника точно привлечет внимание полиции. Да и на патруль можно нарваться. Чтобы угнать машину, мне требовалась специальная отмычка, заказать такую можно на черном рынке прямо с курьером, но это опять-таки требовало войти в сеть. А вытаскивать водителя из заведенного авто, пригрозив пистолетом, было еще рискованней.

И тут ко мне пришла идея. Я нацепил обратно тюремный шлем, прикрыв лицо черным забралом, прошел переулок насквозь и влился в поток торопящихся людей.

***

Часы показывали семь вечера. Завывал ветер, за спиной по темной водной глади шел грузовой корабль.

Введя код, я подождал, пока ворота на боку морского контейнера отъедут в сторону. Подвижные детали крошили тонкий слой льда. Стандартный контейнер, самый обычный, такие многие использовали под склады.

Я вошел и сразу же нажал на кнопку закрытия. Ворота медленно принялись закрываться, и в это время я успел нашарить на стене выключатель. Нажал, под потолком загорелось несколько тусклых лампочек, которые осветили мое барахло.

Я заложил этот тайник три года назад, когда твердо решил завязать с наемничьим промыслом. Раньше у меня тоже были разные тайники, причем несколько, но чаще я складывал добро в съёмных квартирах. Вот так вот, стоит пустая недвижимость, никто в ней не живёт, снята она на поддельную ID-карту или оформлена на какого-нибудь бомжа. А если обыск, то внутри — оружие, наркотики, деньги и поддельные документы.

Но квартира — это так, на пару месяцев. Платить нужно постоянно, да и примелькаться легко. А мне требовался тайник, вещи в котором могли лежать годами. Вот я и выкупил контейнер, тем более, что в основном тут хранились вполне легальные вещи, кроме пары коробок с контрабандой.

Вдохнул прохладный воздух. Пахло металлом и машинным маслом.

Я прошел вперед, открыл пластиковый контейнер. Внутри — чистая одежда. Переодеваться в наемничьих делах приходилось часто. У меня лежали чистые футболки и брюки, ботинки. Обувь — это самый важный предмет в гардеробе, тяжело подобрать вещи под свою стопу.

Я стащил с себя окровавленную форму, убрал в пакет — выброшу по дороге. Оделся. Надел серую футболку, карго-брюки, военные ботинки с высоким берцем. Надел и боевой пояс, чуть модифицированный под себя.

Открыл второй контейнер. Сверху на коробках с патронами лежал револьвер.

Кольт «Анаконда», очень редкая вещь для наших мест. Собственно говоря, от этого ствола я и получил свое второе имя. Многие пользовались одноразовым оружием, постоянно меняли пушки, чтобы не засветиться. Но я всегда носил при себе верный револьвер, на который копил первые годы наемничества. Этот пистолет прибыл ко мне откуда-то из-за границы, возможно даже, что из родной для него Америки. Он не был внесён в пулегильзотеку, так что отследить его было практически невозможно.

Вместо штатного крепления под оптику — планка для коллиматора, чтобы целиться быстрее. Сам прицел хранился здесь же, в чехле.

Я вытащил его, поставил на планку. Включил, убедился, что на линзе появилась четкая красная точка. Элементы питания для этой штуки практически вечные, но лучше убедиться в их работе лишний раз, чем потом остаться с пустой рамкой.

Есть ещё лазерный целеуказатель, его тоже прикрепил. Точка прицела и лазерной линии чуть не совпадали, но так и нужно.

«Анаконда» — мощный револьвер, тяжелый и очень точный. Оружие последнего шанса.

Коробки с патронами, тоже импорт, дорогие. Скорозарядники. Я вскрыл пачку и принялся заряжать приспособы, убирая полные в кармашки на боевом поясе. Заполнил все, зарядил и сам револьвер, убрал в кобуру.

Следующая пушка — электрический пистолет. Он же «Модулятор молнии», он же просто электропистолет, он же «Зажигалка». Точно такая же модель, какой я пользовался все годы коллекторской службы. Мой пистолет отняли на входе в лагерь, забрать свои вещи назад не вышло. Не до того было. Хуже всего то, что в лагере я оставил свое обручальное кольцо.

Надавил на кнопку сбоку, и индикатор выдал зеленое свечение. Значит, заряжен. Хорошо. Я раскрыл коробку с насадками, выбрал самую стандартную иглу с магнитами для прямого выстрела и прикрутил ее к раме.

Насадок на этот пистолет было две. Одна позволяла стрелять направленной молнией, другая превращала пистолет в мощнейший шокер для ближнего боя. Если нажать на спуск без насадки, из ствола просто разойдется широкая электрическая дуга, бьющая хаотично все вокруг. Так можно и самого себя поджечь. Я подкрутил ручку с настройкой напряжения, снизив параметры до нелетальных.

К пистолету шел миниатюрный повербанк со слотом для литий-ионного аккумулятора высокого напряжения и емкости.

Так. Дальше.

Засунул руку поглубже, нашарил кнопку и надавил на нее. Открылся потайной отсек, и я достал из него пачку денег, завернутую в полиэтилен. Здесь тридцать тысяч рублей, мой неприкосновенный запас. Пришло время его распечатать, платить-то придется наличкой, а банковские счета наверняка уже заблокированы. Да и расплатиться NFC-чипом — это то же самое, что выйти на улицу с плакатом «Это я устроил бунт в долговой тюрьме и перебил кучу охраны». Больше чем у половины торговцев в городе стояли терминалы от «ВСБ». Меня спалили бы за секунду.

Нашарил блок сигарет, достал. Скотчем к блоку был приклеен коробок со спичками. Зубами разорвал пакет, вытащил одну пачку, выбил сигарету, вставил, закурил. С наслаждением затянулся дымом синтетического табака.

Последнее — ключи от мотоцикла. Мой старый байк, мой верный друг, на котором я гонял по разным делам. Марусе нравилось на нем кататься, а потом я сказал, что продал его и купил машину, настоящий семейный транспорт. А на самом деле спрятал байк здесь.

Я врал ей с самого начала.

На крюке в стене висела моя старая куртка с кевларовыми вставками и гибкими композитными бронепластинами на груди. Я снял ее с вешалки и надел на себя.

И впервые за долгое время почувствовал себя так, будто нахожусь дома. Будто последние три года были всего лишь галлюцинацией, трипом. А я все тот же молодой наемник, которому наплевать на всех, кроме себя. Который готов убивать и грабить, платить кровью за рубли. Чаще всего чужой, иногда своей.

Эта куртка разбудила во мне ностальгические чувства. Но прежнего себя уже не вернешь. Я уже совсем другой человек. У Кольта не было любимой жены, у него не было друга, который в итоге погиб. У Кольта не было никого, кроме него самого.