Коллектор

Я сложил листовку и подошел к полкам с чипами. Взял с собой парочку блокирующих чипов — чисто на всякий случай — и вышел из комнаты. Посмотрел на Соню, борга, которую я убил. Поднял с пола кусок пластиковой маски, провел пальцем по гладкой поверхности. А ведь боргов можно программировать, вводить в нужное состояние их человеческий мозг — единственную деталь оригинального тела. Это лишь вопрос подачи нужных сигналов. Можно действовать и грубее: через хакерский взлом подчинить железное тело и управлять им, как марионеткой, а запертый внутри головы разум будет безвольно наблюдать за своими действиями.

Мне хотелось верить, что Соня добровольно стала боргом, добровольно отдавалась дружкам и клиентам Строганова, а потом добровольно напала на меня. Если ее запрограммировали, то можно ли считать, что через смерть я ее освободил?

Пожалуй, я так устал от убийств, что уже пытался придать им оттенок праведности. Нет, убийство есть убийство. Если она была запрограммирована, то хороший хакер мог бы ее освободить по-настоящему.

Я положил кусок маски на пол, сходил в комнату, притащил покрывало и накрыл им обнаженное тело. Не знаю, зачем. Ее грудь, живот и бедра все равно были резиновыми.

***

Я на всей скорости гнал по сырому асфальту, разгоняя мелкую грязь и серый снег, напитанный выхлопными газами. Подъехав к «Пятерочке», я остановился и вошел в сеть. Да, так меня могут отследить, но я планировал снова уйти в автономный режим. Открыл мессенджер, нашел переписку и начал вбивать сообщение, усиленно думая над словами, удаляя их и переписывая заново. Непривычно было писать полноценный текст — я больше привык строчить сообщения по одному слову.

Спустя несколько попыток письмо было закончено, и я отправил его Маше.

«Моя дорогая Машенька.

Я люблю тебя так, как никого и никогда прежде. Я должен сделать кое-что такое, что может меня убить. А если я умру, то все мои долги лягут на тебя и нашу Сашу. Я этого не хочу. Я хочу, чтобы вы были счастливы и свободны — в том числе и от моих долгов. Поэтому я сейчас подам на развод. Это просто формальность, чтобы обезопасить вас. Я не знаю, переживу ли эту ночь. Если получится, я вернусь. Примешь ли ты меня обратно или нет — неважно. Я приму любое твое решение.

Твой Кирилл».

Затем я перешел на государственный портал, чувствуя, как меня поджимает время. Нужно было торопиться. Зайдя в раздел семейного положения, я выбрал иконку с женой и в отдельном меню запросил документ о расторжении брака. Тут же вышло заявление, которое нужно отправить канцелярскому боту для подтверждения. Я согласился, и спустя секунду наша семья перестала существовать. Госуслуги поздравили меня с успешно закрытым заявлением. Ребенок по умолчанию остался с матерью.

Также я написал быстрое завещание по готовой форме, соглашаясь с тем, чтобы после переработки моего трупа деньги перешли на кошелек Маши. Само собой, государство от такой операции возьмет солидную комиссию, но тут уже ничего не попишешь.

Я снова отрубил сеть, дал по газам и помчался на встречу с «Семьей».

Глава 20

Идти в отделение «ВСБ» было самоубийством. Меня могли быстро узнать и распознать лицо, выслать ко мне отряд корпоративного спецназа. Но я намеренно шел на этот риск. Надеялся, что безопасники активно искали меня в городе или среди трупов долгового лагеря, а не у себя под носом.

Отделение «Всероссийского Сберегательного Банка» располагалось в длинном и вытянутом помещении на первом этаже многоэтажки. Дом возвышался над линиями монорельса, и ходящие поезда наземного метро гудели, проносясь мимо. Я вошел внутрь, и ко мне тут же подбежала девушка-консультант.

— Добрый вечер! — сказала она с улыбкой. — К сожалению, мы уже закрываемся. Мы можем предложить вам только операции с банкоматом.

— Я пришел на встречу, — я развернул листовку и показал ей. — Хочу быть с «Семьей», понимаете?

— Ох... — она переменилась в лице. — Да, конечно. Вы же работаете у нас?

— Конечно. Я — коллектор. Надеюсь, это не будет проблемой?

— Ой, нет, что вы! Главное, что вы тоже часть нашей компании. Идите за мной! Вы как раз вовремя.

Я молча кивнул, и она пошла вперед. Мы обогнули пустые кабинки для приема посетителей и клиентов, прошли мимо зеленых диванов и синих кресел. Она завернула в узкий коридор, поводила меня по подсобным помещениям.

— Проходите, вам сюда, — сказала она, впуская меня в хорошо освещенный зал. — Хорошего вечера.

Я увидел человек пятьдесят разного возраста, мужчины и женщины. Все они сидели в нервном ожидании начала. Клоны из пробирки в одинаковой одежде, с одинаковыми прическами, с одинаково испуганными физиономиями. Я отыскал место поближе к выходу, сел, растолкав мужчин. И замер в ожидании, гадая, войдет ли сейчас в помещение отряд безопасников, чтобы задержать меня, или нет. В своей кожанке я выглядел инородным телом в мире пиджаков. Никто и не подозревал, что под моей курткой скрыт револьвер и электропистолет.

После десяти минут опоздания в зал вошла женщина, совсем не похожая на ту, что я ожидал увидеть. Думал, будет очередная копия Кузнецовой, но нет. Эта выглядела по-своему. Волосы были собраны в тугой пучок, открывая тонкую и длинную шею. Плечи не подчеркивал пиджак — она носила блузку, ослепительно белую и слегка прозрачную, заправленную в темно-синюю юбку с высокой талией. Она вошла в зал с грацией суперзвезды, стуча каблуками по керамической плитке и виляя широкими бедрами.

Сложно представить, сколько денег она тратила на уход за собой. Я решил записать ее выступление на видео с оптики.

— Здравствуйте, мои дорогие! — начала она, раскрыв огромный рот. Язык из него чуть ли не вываливался. — Меня зовут Елизавета Елизарова.

Знакомое имя. Именно про нее мне рассказывала Света. Менеджер высшего звена, которая заставляла подчиненных убивать за долги. Ну и ну, из сотен отделений она пришла именно то, куда заявился я.

— Я — менеджер высшего звена. Приятно с вами познакомится, друзья! Я помогу вам обрести влияние и деньги в нашей дружной семье, нашей прекрасной семье!

Зазвучали аплодисменты. Я хлопать не стал.

— Итак, вы пришли на наш с вами семинар. Это очень хороший знак, — она встала за трибуну. С проектора на стену за ее спиной выводился логотип банка. — Значит, вы желаете расти над собой. И обрести уверенность в завтрашнем дне. Я вижу, все вы стремитесь к личному благосостоянию в нашей компании.

У меня мозг начал подвисать от словесного потока Елизаровой. Был бы со мной Гриша, он бы очень внимательно следил за ее словами — и шутил бы над каждым ее предложением в нашей с ним переписке. Я печально выдохнул, кулаки сжались сами собой.