Коллектор

Хромая, я вприпрыжку на одной ноге отбежал и прицелился в него из пистолета. Монстр перекатился в сторону и встал. Подняться рывком ему не давала масса тела.

Я почему-то подумал, что он может выжить, даже если самолёт упадет и разобьется. А в самом деле, что боргу будет? Он же металлический.

Я хотел выстрелить из электропистолета, но не решался. Смысл? Предыдущий заряд практически не нанес ему урона, а батарея в моем оружии не бесконечная.

И тогда мне в голову пришла идея. Я сдвинул рычажок мощности на максимум, такой, что заряд должен был поджарить обычного человека не месте. А потом сорвал со ствола пистолета концентрирующую насадку. Это должно повысить мощность еще сильнее, заодно и расширив зону удара. Но пистолет мог взорваться прямо у меня в руках.

Я принял этот риск. И когда борг рванулся в мою сторону, я выстрелил.

Вспышка засветила мою оптику и обожгла второй, настоящий глаз. Литий-ионный аккумулятор не выдержал напряжения и взорвался. Сгоревший пистолет выпал у меня из руки, а я почувствовал дикую боль, от которой упал на колени.

Через несколько секунд я снова смог видеть. Оптика быстро приспособилась, удалив помехи от вспышки, а вот родной глаз практически ослеп, обзор закрывали черные пятна. Надеюсь, это временно.

Искореженные остатки пистолета лежали на асфальте, у меня на руке не хватало трёх пальцев. Два из них срезало у самого основания, у ещё одного оставило одну фалангу.

А блог лежал передо мной недвижимой кучей металла. Мертв?

Я рванул петлю на рукаве куртки, и мне на предплечье лег жгут, который надёжно перекрыл сосуды. Кровотечение тут же остановилось. Оторвав кусок футболки, я перевязал рану и поднялся на ноги.

Борг повел головой, проследив за моим движением, дернулся пару раз, но встать не смог. Электрическая дуга что-то сожгла в его металлическом теле, оставив сознание всего лишь наблюдателем. Возможно он выживет, может быть и нет. Так или иначе, добивать его мне нечем.

Сделав несколько шагов вперёд, я подхватил с земли свой револьвер. Неловко перезарядил оружие, перехватил его левой рукой и двинулся в сторону входа в самолет, хромая на одну ногу. Сейчас все закончится. Сейчас я узнаю обо всем.

***

С трудом я запрыгнул внутрь, тут же спугнув миниатюрную стюардессу - она взвизгнула, увидев меня, и вжалась в стену.

Я увидел свое отражение в иллюминаторе. Лицо, исписанное глубокими порезами от стекла, порванное ухо, растрепанные волосы. И яркий белок уставших глаз под маской из запекшейся крови, пороховой сажи и ожогов.

Вот он я, дешевый вестник мести с револьвером и обостренным чувством справедливости. Коллектор, спаситель кредитных рабов.

Я шагал вперед по салону, разглядывая местное убранство. Кресла, обрамленные позолоченными нитями, сверхтонкие плазменные панели, шкафы с фужерами и бар, переполненный бутылками.

Внутри почти никого не было. Я увидел двух людей, сидящих ко мне спиной - они увлеченно обсуждали атаку на аэропорт и гадали, что за отчаянный одиночка пытался их достать.

Я включил запись с оптики. Это будет уже четвертое мое видео с корпоратами в главной роли. Я снял разговор со Светой, семинар “Семьи” и признания Елизаровой. Надеюсь, это видео станет последним.

– Эта сволочь уже сдохла, как думаешь?
– спросил Олег Гоффман. Самый главный человек в банковском бизнесе России.

Я ткнул стволом “Анаконды” ему в затылок, и он дернулся от испуга. Затем я вставил блокирующий чип ему в шею.

– Похоже, наш гость еще жив, - наигранно посмеялся Гоффман.
– Прошу, располагайтесь.

Я обошел место генерального директора “ВСБ” и упал в мягкое кресло напротив. Рядом с ним сидела Ольга Кузнецкова, она в ускоренном темпе застегивала пуговицы блузки. Недовольная и растерянная. Я протянул ей блокирующий чип.

– Вставь так, чтобы я видел.

Она подчинилась. Чуть развернулась корпусом, приподняла каскад своего каре, от вида которого меня уже тошнило, и вставила чип.

– Итак… - Гоффман сложил пальцы.
– На кого ты работаешь? Кто тебя нанял?

– Никто меня не нанимал. Я работаю на вас, придурков, - я указал револьвером сначала на Гоффмана, потом на Кузнецову.
– Я коллектор в твоем же банке. Не узнал?

Гоффман улыбнулся.

– Я никому ничего не должен, - директор отмахнулся.- Мне нет дела до коллекторов.

– На прошлой неделе ты совсем по-другому пел. Тогда, на корпоративе.

– Ты не в себе, мудила?
– Кузнецова указала на меня своим тонким пальцем.
– Понимаешь, куда ты влез? Недолго тебе осталось, скоро сюда приедет наш спецназ и тебя порвут просто на части, понял? Ты уже в переработке!

– Да мне насрать на спецназ. Ты лучше на пушку мою посмотри. Если я спущу курок, у тебя вместо головы будет дырка от бублика. Денег у тебя много, но место в раю на них не купишь.

– Зато я тебя могу купить, - она взялась за свою сумочку, и я напрягся, уже готовый включить ускоритель рефлексов. Но оттуда Кузнецова достала толстый денежный рулон. Она сняла резинку, бросила целую кучу купюр в мою сторону и заистерила.
– Сколько, ну?! Сколько ты хочешь?! Миллион, двести миллионов?!

– Я хочу ответы на свои вопросы.

Гоффман громко засмеялся.

– Он издевается!
– крикнула Кузнецова.

– Ольга, успокойся, - приказ ей Гоффман, и она заткнулась. Он приподнял очки и утер слезу, продолжая посмеиваться.
– Ладно, ладно. Ответы, да? Что ты хочешь узнать?

– За что вы убили моего друга и напарника? Григория Котлярова. Я знаю от менеджера Елизаровой, что приказ на его убийство отдала Кузнецова.

– Это не ко мне вопрос, - директор развел руками.
– Ольга, ответь на претензию коллеги из низшего звена.

– Котлярова?
– переспросила Кузнецова.
– Весь этот кошмар из-за какого-то вонючего панка?

О, да. Она знает, о чем говорит.

– Друг, говоришь?
– она покачала головой.
– А ты, получается, Андриевский? Кирилл Андриевский?

– Да.

– Ты с ним должен был сдохнуть еще в Квартале.

– За что? Что мы сделали?

– Показали неуважение к Олегу Гоффману, начальнику “Всероссийского Сберегательного Банка”, - официозно проговорила Кузнецова.
– А также продемонстрировали непочтение ко всему высшему звену компании.

– Не понял. Чего? О чем ты говоришь?

– На корпоративе три дня назад Котляров не надел костюм, вел себя хамски. Он не хлопал, когда генеральный директор выступал с речью.

Я сидел, раскрыв рот. Все мои мышцы сжались от злобы. Я ждал любого ответа, но не такого.

– Это что, шутка? Ты смеешься надо мной? Вы убили его за то, что он не хлопал?

– Все предельно серьезно, - продолжила она.
– Репутация компании строится на таких мелочах. Ты тоже под конец отказался от аплодисментов. Плюс, водил дружбу с явным антикорпоративным элементом. Так что я подумала, что и от тебя нужно избавиться. Люди бы поняли, почему вы исчезли. И подумали бы дважды перед тем, как брать с вас пример.