Колобки всегда против

– Что же делать?
– растерялся Судья.
– Ну тогда пока арест.

– Ну нет, - наотрез отказался пристав, - урки урками, а с этим придурком мне ходить по городу стыдно. С этими словами он швырнул наручники Амону под нос. - Ну вот.
– огорчённо сказал Судья.
– а я что могу? Витёк, - обернулся он неожиданно: - ты ж друг его?? Походи пока с ним пожалуйста; пока не найдём оптимально какие-то варианты. И запереть негде; в сарае третий день кто-то храпит; и сортир, - президентское детище, нельзя использовать по таким пустякам.

Не будем осуждать колобков за чрезмерную жестокость, ведь единственный оставшийся пригодный у них способ - спихнуть неугодного мятежника людям - не сработал бы. Специально отведённая у них обществом ниша для бунтарей бывала постоянно занята.

Амон шёл за Витьком с сильно смешанным чувством. Честно говоря, он думал, что они бегут за границу. Но Витёк был другого мнения. - В этот Ад?.. - Но у Амона всё равно находилась на его предложение нота недоверия.

– ...к Палачу?! Да может, он не в себе?.. ты сам давно его видел? - Ничего! Если палач не идёт к народу, народ идёт к палачу! - К палачу! Мы от одного только что ушли!

– А вдруг они отнимут у неё это маленькое светящееся зеркальце - что тогда будет?.. - Тогда она их давить будет. - Может, вернёмся и повинимся, а? я что-нибудь придумаю. - Амон. Не бери на себя больше, чем уже на тебя наложили.
– Товарищ повернулся и прямо спросил: - Это правда, что ты говорил? - Конечно, Витёк. Помнишь свой день Рождения?.. - Ну конечно. Никакой урод, кроме тебя, не пришёл. - Точно так. А я принёс подарки и сказал, что это ото всех, (ты перестал всех материть) а они все были от одного меня. - Я же не знал, что ты такой дебил. - Врёшь! Прекрасно ты об этом знал.
– Амон помолчал.
– Однако же, и дружишь со мною. - Я дружу с тобой, потому что к стыду своему и позору, не люблю ни красивых, ни умных. Такие меня злят.
– Что это за друзья? что вечно вызывают зависть, чтоб вечно ставили тебе в пример? - Я хотел, чтобы и ты мне что-нибудь подарил. - Ты тогда заблевал весь мой дом, - повернулся снова к нему Витёк. - А ты сам знаешь кто! - Прекрати оскорблять загадками!

Так, заговаривая с непутёвым другом о его нелёгкой доле, незаметно преданный товарищ и довёл его до палача. Скоро они дошли до небольшого ухоженного садика, где кругом дома красовались клумбы по периметру, было видно: цветы здесь регулярно подрезали, а деревья подпиливали.

Друзья вежливо постучали. Им открыли дверь.

– Вам что, зуб вырвать?.. - И здесь бабы, - удивился Витёк.
– Ты что, как профессор наш? - Надо же мне чем-то заниматься.
– Никого ведь не казнят.
– резонно заметил Палач.
– Где мой топор?.. А, так вы просто, в гости? вот жалость. Бабы ушли - некому чаю заварить.

– А чем вы здесь занимаетесь?..
– поспешил спросить Амон, с тем же смешанным чувством вкатываясь в дом. - Играем в наказание и исполнение.
– Я бы в шахматы с удовольствием сыграл, да не умеют они, глупые. Выдержав истинно МХАТовскую паузу, палач откровенно осведомился: - Вас что, казнят? - Нет, - поспешил ответить Амон, предчувствуя такую очевидную радость хозяина. - А что ж вы тогда припёрлись?.. - Здравствуй, Палыч. У меня для тебя есть новость, - приблизился к нему Витёк, - ты только не психуй, такое дело: тебя заменили девочкой.

– МЕНЯ ЗАМЕНИЛИ ДВОЧКОЙ?!..
– в изумлении сказал Палач. На всякий случай друзья отступили, не зная, как этот суровый, и грозный человек, простите, колобок, отреагирует на такое шокирующее известие. - Ну наконец-то, - воскликнул он.
– Давно пора, а то судья всё эксплуатирует; (я же говорил всегда ему, девочка лучше подойдёт), а он: "ложись да ложись", а мне... Мне на пенсию пора. "Пойдём отсюда?", - потихоньку шепнул Амон.

– Слушайте, - сказал неожиданно Палач.
– А купите у меня топор?.. топор вертеть надоело. Сейчас не модно топор, а модно спиннеры. - Очень надо!
– капризно отвернулся Амон. - Ну вот и возьми, раз очень надо, - совершенно правильно понял его Палач.
– Будешь везде с топором ходить, будут тебя все бояться. - Помолчи ты, Амон, Спасибо, - нет, Палыч, нам топора не надо. Его и так вон все боятся. Меня приставили! - Слушай, Палыч. Ты сегодня идти никуда не собираешься?.. - Никуда. Куда ещё собираться? Сегодня этот же матч... Шинник - Ливерпуль. Такую мясорубку пропустить, с моей стороны специалиста было бы очень непрофессионально. Нет, и если в окно толпа дикарей ломиться будет, ни за что не выйду. Какое там! Надоели хуже некуда эти приколисты.
– Иди, говорят, Палыч, мышь казни. Или гусеницу. Что ей сделается? Пойдём, говорят, Палыч, казним чучело Зверева. А профессионал нам нужен, потому что мы видео снимаем. Идиоты безголовые! ...думают ещё, что так приятное мне делают. Вы, ребята, не торопитесь? - Да куда там, - безнадёжно произнёс Витёк, - торопиться тут уже некуда. - Я давно на свете живу. При Царской власти очень хорошо было. Тогда всегда в открытую казнили. А при Коммунизме хуже - всё больше по подвалам. Но казнили всё-таки! А теперь - что за жизнь с мораторием?.. Амон вдруг неожиданно поддержал такую речь, так что даже Витёк не успел его одёрнуть: - И не стыдно им человека без работы оставлять? - Вот и я говорю, - тут же уцепился за него Палач; (так сильно, что видно было: по-видимому - его бабы, не умеют не только заварить чай, но и разговаривать).
– Я про что толкую? чиновников в стране, как собак нерезаных; (не прививает их никто и не кастрируют, - ладно, так не в том беда), так вы выберите, для примера, одного, кто ворует больше, хотя бы образцово-показательно, и казнить, - чтоб другим неповадно было. И стране - государству! польза, и народ доволен, и мне нескучно. (Если так раз в квартал делать, никакой коррупции не будет в стране!) Если они не всегда попадаются правосудию - что ж теперь, не казнить?.. В тюрьму, зачем его сажать? он там сидит и радуется. Ест-пьёт, и о бабах мечтает. Нет, тюрьма человека не исправит. Тюрьма - это почти что светлое будущее.
– Палач грустно вздохнул: -...Уеду я в Китай!.. Да не, не смогу. Всё-таки, недушевная страна, хоть и наших любят. Неработающая карательная система - вот что плохо! а не неработающее чиновничество. По рукам, товарищи, надо бить топором. По рукам надо не бить, а отрубать! Лучшая система контроля деятельности властей - это хорошо заточенный топор. Нет, братцы, не отдам его вам! - Палыч, - сочувствующе и дружески обратился к пожилому соцработнику Витёк, - я тебе по секрету скажу, почему тебя перестали звать, - он наклонился к нему доверительно и поведал: - Тебя на работу не зовут, потому что ты задираешь слишком большую цену. - Как?!..

– искренне возмутился Палач, - да я добровольно, всю жизнь, так сказать на общественных началах! Цену! Ладно врать-то!.. - Ну, мы тут ни при чём.
– Пойдём, пожалуй.
– Он уже подумал, что Палач начнёт что-то подозревать.

– Эй, ребята, - крикнул вслед им Палач.
– Пожалуйста; если там кого-то будут казнить, - удружите, - обязательно поскорее, сбегайте за мной! А то уже в конец устал эти сериалы смотреть: плачешь, злишься, того и гляди, мозги протухнут. Я вам тогда и первые места вытащу, поглядите, как восхитительно брызнет на землю кровища.
– А то, как кого осудят, про меня всегда забывают, и в итоге не казнят. Не жизнь, а словом, одно расстройство. Дал же Бог работку! люди сейчас - несознательные.... Как в окна дерьмом кидаться - это пожалуйста, а как на казнь позвать - нет, Палыч, перебьёшься. Так позовёте? Смотрите, обещали.

– Ну и дела, - Витёк громко воскликнул, покидая гостеприимный дом палача.
– А я думал, лох наивный, что у нас безопасно.

Тут к ним медленно приблизился человек в плаще, из-под которого торчали две голые, волосатые ноги. - Я - новоизбранный кандидат в министры развития, экономики и бизнеса в ваш округ; член Госдумы. Хотите доказательств? - Чего?
– не стоит... - Но я всё-таки покажу.
– И он предъявил им маленький, пополам сложенный проспектик, где в картинках и вкратце рассказывалась суть их официальной государственной программы.
– Только по пути сюда какие-то неизвестные бандиты сняли с меня штаны, и я не знаю, как теперь показаться в департаменте. - У нас?.. - Кажется, это были какие-то активисты Против брюк с завышенной талией, - сказал, проводя по лбу рукой приятный молодой человек, - именно так они и представились, перед тем, как лишить меня сознания. - Так вы - свежеиспечённый кандидат, - уточнил Витёк, - я уж испугался, что вы Министр Культуры. - О нет, что вы, - отвечал скромный молодой человек.
– Для такого ответственного государственного поста в обязательном порядке необходимо специальное образование; а у меня только Сызранской Политехнический институт.

Без наших героев на покинутом ими месте страсти кипели почти с той же силой.

– От полицейских нет никакого толку - они возгордились.
– непрерывно отчитывался своему шефу начальник. (Я заранее вызвал сверху особо уполномоченных священников, пусть палками изгонят из них беса халявы) Ещё здесь недалеко подрались четыре старухи - на фоне революции они все собрались помирать; а памятник в ближайшем агентстве был только один. Хорошо, что у них не было зубов!

– По поводу казни...
– (Недоумевающий Прокурор, в ответ вскинулся, будто развёл руками) - ...есть вариант открыть здесь Макдональдс. Но люди набегут и всех сожрут. - Что ж тут нам поделать? Молодёжь нашла для себя какой-то новый смысл жизни, и он явно не в казнях.

– Вот, возвращение строптивых! Значит, казнить будем!

– А палач не придёт, - быстро нашёлся Витёк.
– Он сказал, что вы ему не платите. - То есть как это "не платите"?
– искренне возмутился судья.
– Мы ему и раньше не платили, только раньше он что-то приходил. А сегодня - чего случилось? Он что, на пенсии вкус к убийству потерял?.. а к деньгам видимо нашёл. Старый спекулянт. Ему же молоко выдают бесплатное, - за кровушку пролитую! - Не судьба! Будем обходиться собственными силами, - заявил громко прокурор. - Ой-йой-ой!!.. - сдавленно крикнул Амон: - Сейчас точно явится мужик с косой!!
– И покатился в лёгком обмороке.

Раздался мощный звук зависшего вертолёта. - Американцы!!..
– завопил испуганно Модест. - Это дрожжи!!!
– заорал исступлённо Амон.

Чёрный, блестящий вертолёт, тонированный "в ночь" по соображениям безопасности, плавно приземлялся в центре на поляне. Птицы не садились - они кружили в воздухе. - Нет, это не правительство, - удивился самый умный зритель - где же мотоциклы?

Из отворившейся кабины на землю выпрыгнул Президент; одет он был в штатское.

Скажем прямо; не стоит читателям создавать иллюзий по поводу мотивов. Президент отнюдь не рвался спасать каждого столь ярко отличившегося придурка, и всякого "вляпавшегося" идиота. Просто в спешке ему доложили, что народ собирается казнить Электорат. А за свой электорат Президент стоял горой, как за своё родное, тупое, безнадёжное, но кровное дитя. Чадо, которое беззастенчиво тащит, что ни попадя (в том числе и в рот), спотыкается, на ровном месте и не по делу орёт, пускает сопли и слюни, требует нетрудовые доходы с детской непосредственностью, капризничает, обгадит родителя, гадит с невозмутимым видом себе в собственные штаны.

(На белом свете есть Закон природы и причинно-следственной связи - если появляется что-то беспрецедентное, все смотрят туда.) А когда появляется Президент - все от него чего-то ждут.

Сам Президент за свою политическую карьеру попадал в неловкую ситуацию лишь только один раз. Случилось это, когда в рамках обязанностей однажды он прибыл торжественно открывать на место новый памятник; но ночью памятник спёрли (т.е. вынесли), оставив только покрывающий его большой деревянный ящик. Когда, наконец-то настала минута открыть этот объект, и явить его глазам собравшихся, то поглядев, все решили, что больше всего он похож на сортир.