Колодец света. Колодец кошмаров

Едва Сальвет переступила границу поселения, как ее спутники развернулись и резво умчались обратно к зелени кустов, за которыми скрывался опасный, как оказалось, лес.

Делать было откровенно нечего. Сальвет наведалась в дом Харрама, получила от Таллури заверение, что ничего не надо, ни с чем помогать, и вернулась обратно на улицу.

Скучно. Прошлась туда-сюда, но единственное, что удалось отыскать, как местные разбирают какие-то травки. Часть раскладывают на просушку целиком, часть вымачивают, другие молотят деревянными палками.

Чужая размеренная работа сморила. В проходе меж двух домиков никто не мешал, не искал. Так что Сальвет с чистой совестью отключилась, сжавшись в комочек у какого-то пушистого, но не цветущего куста.

Проснулась от подкатывающей к горлу тошноты. В глаза бросились сумерки, нависшие над поселением сури. Недоумение отпало само собой. С приближением ночи всегда становилось хуже, а она давно не ела перьев. Сумка с ними осталась валяться где-то там, у колодца, где ее поймали на месте преступления.

Стоило выползти из своего укрытия, как сразу наткнулась на охрану. Ее с ног до головы смерил взглядом сури, сидящий на чурке с отколотым краем.

– Проснулась? Идем, провожу, - спрыгнул Бихолд на землю и с видимым удовольствием выпрямил ноги. – Вожак хотел с тобой поговорить.

– Что, опасаешься, что похитят по дороге к его дому? – хмыкнула Сальвет.

Мутило. Настолько сильно, что, будучи не в силах сдерживать подкатывающий к горлу ком, Сальвет сползла по стеночке на углу. Там ее и вывернуло наизнанку.

Занятая своими делами, не видела, как помрачнел от увиденного Бихолд. Умный сури быстро понял, что происходит с девушкой. Не слышала, как подозвал к себе кого-то, отдал короткий приказ.

Через несколько минут Харрам уже стоял неподалеку. Ошарашенным и растерянным взглядом смотрел на сжавшуюся в комочек у стенки девушку, на черную лужицу перед ней, на перепачканное лицо и руки. Запнувшись, он сделал шаг, еще один. После опустился на колени рядом и, несмотря на грязь, обнял и прижал девушку к себе.

– Как же так, - едва расслышала Сальвет где-то у себя над ухом потерянный голос.

Мутило и крутило. Именно поэтому Сальвет не смогла долго просидеть в чужих объятиях. Не хотела оплевать одежды Харрама за компанию к своей, пришлось отстранять рукой во время следующего позыва.

– Как, Сальвет? – голос сури звучал на редкость тоскливо и печально где-то над ухом.

Сальвет приподняла бровь, взглянув исподлобья на мужчину в шаге. Сплюнула черноту.

– Оказалась не в том месте не в то время, - усмехнулась она, чуть скривившись. Тошнота не отступала, преследуя по пятам. – Заставили выпить. Сама я не хотела. Честное слово, Харрам.

– Даже не сомневаюсь, - фыркнул Бихолд негромко. Этот притаился на углу, где стоял со скрещенными на груди руками, опершись плечом о край стенки. Выглядел мрачной нахохлившейся тучей. Как бы к девчонке не относился, но, кажется, смерти не желал. Или хотя бы не такой.

Вид Харрама вызывал желание обнять и утешить. Таким несчастным Сальвет этого воина не видела прежде. Было бы чуть легче, обязательно пошутила бы на тему ниже пояса, чтобы вызвать привычную реакцию на Охотника. Забавную.

– Сколько у тебя осталось? Три дня? Четыре?

Ответить сразу Сальвет не смогла. Ее вновь скрутило.

До чего же плохо! Внутри все переворачивается в желании вывернуться наизнанку, ком в горле вызывает непрекращающуюся тошноту. Вязкая штука на языке как довесок ко всем прочим прелестям. Еще эта проклятая слабость, от которой руки ходуном ходят и ноги не держат.

– Если вернешь мою сумку со всем содержимым, обещаю задержаться на этом свете чуть дольше, - едва сумела произнести Сальвет, поборов очередной приступ. Ком в горле подпрыгивал, словно желал выскочить наружу. Впрочем, именно это он и пытался сделать, если быть честным.

За очередным приступом не заметила, каким взглядом Харрам смерил девушку, не видела, как подскочил на ноги, не заметила его отсутствия. Зато сумку, плюхнувшуюся на землю возле ее рук прямо поверх черной жижи, разглядела моментально. Борясь с подступающей тошнотой, дрожащими руками с трудом раскрыла, развязала шнурок. В сумерках светились перья миражей.

Сальвет ухватила одно из них и сходу сунула в рот, сомкнула зубы. Раздался хруст, одновременно с ним язык стал различать чуть кисловатый, но сладкий вкус. Терпкий, слегка вяжущий. Кошмары, вкуснее, кажется, ничего не ела! Уже успела позабыть, какой он.

Счастливо вздохнув, Сальвет с облегчением уселась возле стены. Наконец-то перестало тошнить! Вытянула ноги и откинулась назад. Перед глазами недоуменные фигуры сури. Обе. И еще один за их спинами, которого прежде не замечала.

– Выдохните, - предложила Сальвет, хрустя перышком. Отдельные волокна осыпались и таяли на языке. Незабываемые ощущения. – А то на вас лиц нет. Со мной все хорошо.

– Да ты отравлена тенью солнца! Какое, к Великому духу, все хорошо?! – не сдержавшись, воскликнул Харрам. – Тебе жить осталось всего ничего! Пару дней! А ты…

– Перья миражей являются отравой для живых существ, - Бихолд выглядел не в пример спокойнее своего вожака.

Харрам обернулся к тому. Перевел взгляд обратно на девушку, жующую светящееся перышко с самым невозмутимым видом и абсолютным спокойствием на перепачканном лице. Что-то прикинул в уме, судя по всему. После чего вынужденно согласился.

– А у меня организм молодой и здоровый, - не удержалась от ехидства Сальвет. Жизнь налаживалась! – Переваривает все, хоть сколько-нибудь съедобное.

– Раз шутишь, значит, умирать точно не планируешь, - с удивлением констатировал Харрам. Поймал кивок с земли. – Почему?.. Погоди. Так ты для этого в колодцы лезла? Ты для этого открывала их?!

– За ради чего еще можно рисковать жизнью, как не за ради той самой жизни? – риторически вопросила Сальвет. Собравшись с силами и покряхтев, поднялась на ноги. Остаток пера перекочевал в уголок губ. – Харрам, понимаю, у тебя сегодня вся моя жизнь перед глазами пронеслась, но не мог бы ты указать в сторону душа, в котором я смогу привести себя в порядок? Эта грязь еще более мерзкая, чем ты думаешь. Разговаривать могу по пути. Могу в процессе, если хочешь.