Колодец света. Колодец кошмаров

– Сам такой?

– Точно. Боевая академия на ее мнение веса не имеет, так что, если заинтересуешь, будет тебе работа.

– Что делать надо?

– Она все объяснит, - не стал распространяться Салтафей на довольно интересную тему.

Пришлось соглашаться так. Хотя в целом Сальвет устраивала и охота на кошмаров. Она проходила ровно так, как она себе представляла, и даже немножечко интереснее.

У городских ворот разделились. Салтафей что-то сказал своим, и те исчезли в неизвестном направлении. Таль-тель умчалась следом. Хотела показаться на глаза стоящему на ушах от беспокойства Хаз’алтуху.

– Идем, здесь недалеко, - обронил Салтафей и уверенным шагом направился вдоль по улице.

Сальвет топала следом. Запал все иссякал и иссякал, девушка зевала все шире.

– Салтафей, нам еще далеко? – не выдержала Сальвет через некоторое время.

– Почти пришли.

– Неужели, - пробурчала Сальвет под нос, но возмущалась зря. Они действительно остановились через два десятка метров.

– Заходи, - бросил Салтафей, первым заходя внутрь дома.

Сальвет осмотрелась.

Невысокий двухэтажный домик. Дверь распахнута настежь и украшена по краям нитями с яркими бусинами, которые блестели и звенели при малейшем порыве ветра, но при этом не мешали желающим зайти внутрь. В больших окнах видны разнообразные небольшие флакончики и цветы в вазах. Ойлы? Не похоже.

Гадая о том, чем занимается знакомая Салтафея, Сальвет перешагнула через порог.

Внутри оказалась не слишком большая, но довольно уютная комната. В центре узкий стеклянный столик, на нем ваза с цветами. Огромные бутоны бледно-сиреневого и белоснежных цветов еще не до конца распустились, склоняясь под собственной тяжестью. Будто невидимый привратник кланяется гостям.

Вдоль стен разместились узкие шкафы, на полках которых в ряды выстроились всевозможного цвета, формы и наполнения флакончики. Судя по запаху, духи. Ойлы так не пахнут. Они вообще запаха не имеют.

Хозяйка заведения обнаружилась у дальней стены в углу, где размещался небольшой стол, куда как более основательный, чем тот, что в центре комнаты. Черная фигура чистильщика стояла рядом.

Сальвет подошла ближе, не слишком интересуясь местными богатствами, а точнее, не интересуясь ими совсем. Встала в двух шагах.

Солнцерожденная, полукровка. Высокая, с длинными светло-золотистыми локонами, которые украшали нити с разноцветными камушками. Ясные изумрудные глаза делали похожей на лесную нимфу, об этом же твердили зеленые листики-серьги в ушах и светло-салатовое легкое, но изысканное платье.

– Знакомься, Лазурия, это Сальвет. Повздорила с академией и теперь не может найти работу. Займешь ее на какое-то время?

– Солнечная, - широкая и ясная улыбка осветила лицо хозяйки магазина. Изумрудные глаза искрились ехидством, когда посмотрели на мрачную фигуру чистильщика. – Еще и чистокровная. Чем тебе эта кроха насолить успела, Салтафей? Лично пришел, а не прислал кого-то. Сражена наповал.

– Лезет, куда не надо. Сдохнуть пытается. Короче, чтобы за город ни шагу, - в очередной раз рыкнул Салтафей в сторону сонной девушки. Повернулся к Лазурии. – Так что? Возьмешь?

– Еще и лично просишь, - улыбка Лазурии буквально лучилась коварством. – Хорошо. Если не глупая, пусть работает.

– Дура, - фыркнул Салтафей, направился к выходу. – Но сообразительная.

Сонное сознание решило, что не хочет ругаться. В конце концов, за ради нее стараются. Не так, чтобы прямо в поте лица, но ведь привел, попросил.

– Пока-пока, - пропела под нос Лазурия, проводив парня взглядом. – Ну, что? Давай знакомиться, Сальвет? Как насчет чашечки чая?

– Отличная идея. Но сначала я иду спать. Всю ночь на ногах. Проснусь, приду.

– Устроит, - улыбнулась Лазурия. – Возвращайся, как отдохнешь. И вот, возьми.

– Что это? – Сальвет с недоумением смотрела на крохотный флакончик, который ей буквально всунули в руку. Внутри пересыпалось что-то серебристое, как песок.

– Будешь ванну принимать, раствори. Поможет убрать последствия встречи с кошмарами, - изумрудные глаза оказались куда более проницательными, чем показалось на первый взгляд.

Сальвет осмотрела себя.

– На мне где-то написано, что я с ними дралась? – не смогла сдержать любопытства она.

– Разумеется, солнышко. Но в данном случае мне хватило слов Салтафея. Не задерживаю, - отвлеклась Лазурия на мелодичный перезвон колокольчика у входной двери. Плавной мягкой походкой направилась к клиенту.

Что на это скажешь? Ничего. В голове пусто. Впрочем, нет, там мерцает видение кровати.

Принять ванну себя заставила просто неимоверными усилиями. Какие там отметины от кошмаров, не знала, однако к словам ведающих людей стоит прислушиваться. С водой ничего не стало, порошок растворился, как ни бывало. Поплескалась три минуты и в кровать. Не те удобства, чтобы на качающейся ванне без одной ножки в холодной воде разлеживаться.

Спала как убитая. Тут тоже не понятно – в порошке дело или просто устала, как собака.

На руке ни отметины. Ойлы, понятное дело. Однако та черная штука, которая въелась в кожу, пропала тоже без следа.

– Браслет Салтафея помог, - Лазурия обнаружилась в своем магазине. Был вечер, в единственной комнате горели яркие огоньки. Клиентов не видно.

– Тогда какие отметины убирал ваш порошок? Зачем он вообще?

– Полагаю, твое знание кошмаров не полное.

– Допускаю, - согласилась Сальвет. Они изучали книги с Зефиром, но что там правда, а что вымысел, так до сих пор и не поняла.

– Слюна кошмара оставляет тень на теле солнцерожденных. Если тень не убрать, она въестся в кожу и…

– И я обращусь в теневую? – почему-то вдруг вырвалось у Сальвет.

По взгляду, полному удивления, который обратили к ней, поняла, что сморозила полную глупость.

Лазурия звонко и весело рассмеялась.

– Ох, что за глупость? Ни во что вы не превращаетесь. Теневые – это теневые, они к вам отношения не имеют. Нет. Тень кошмара на теле солнцерожденного вытягивает силы. Может убить в конечном счете, конечно. Чем запущеннее случай, тем дольше восстанавливаться. Идем, выпьем чаю. Заодно поговорим. Все равно закрываться пора, вряд ли кто-то еще заглянет.

Лазурия закрыла дверь, коснувшись мелодичных кристаллов на нитках. Вернулась в комнату и поманила за собой. Через подсобку попали на лестницу, а оттуда на чердак, который по совместительству был жилой комнатой.

Чисто, уютно. Два массивных кожаных кресла напротив камина где-то в центре. Диван у окна с той стороны. На полу ковер с коротким ворсом огненно-рыжих оттенков с непонятным узором из кругов и овалов, переплетенных между собой. Большое окно над диваном не завешено, свисают кисточки-веревочки и касаются покрывала.