Колодец Желаний

Наша группа привлекала внимание, но все смотрели на магов и храмовника, и никто - на меня. Я не увлекала этих занятых мужчин и женщин, но всё-таки вдруг почувствовала, что угодила в гигантскую западню. К сотням тысяч врагов, которые готовы меня растерзать.

У меня ведь были друзья среди людей... среди тех, кто заключал со мной сделки. Пусть недолгие, пусть их приходилось бросать спустя недели, но ведь были же! Увы, и эта мысль уже не помогала.

Мрачные размышления засыпали разум, как гора пожухлой серой листвы, ещё до того, как люди добрались до цели. Она же... окончательно подорвала веру в лучшее. Когда я поняла, то безнадёжно уронила голову.

Меня привели в оплот храмовников.

Это место запомнилось ещё с первого визита в Антану, три года назад. Мы с товарищами тогда смотрели город, изучали возможные опасности, придумывали им смешные имена. Белую крепость, что накрыла и отгородила себе небольшой холм прямо в одном из кварталов, мы прозвали "пастью Светлого" - за то, что её стены и башенки напоминали зубы, пустой склон с дорожками - кривой язык, да и сами храмовники навевали мысли о хищном. Под холмом раскинулась небольшая площадь: двухэтажные дома, лавочки, церковь Светлого. Чумной столб вместо фонтана или клумбы - романтика.

В эту пасть я и пришла.

Просто так принять это оказалось сложно - даже сейчас. Я задёргалась, попыталась обратиться к пленителям, но сочувствия не нашлось. Храмовник схватил меня за руку и вновь пригрозил мечом.

Врата цитадели сожрали без заминки. Охранники раскланялись лидеру магов, смиренно застыли, и никто из них не проводил меня взглядом. Мы дошли до главного строения и через парадный вход попали в огромный внутренний зал. Повеяло холодом, дрожь вернулась. Храмовник, так и не выпустив локоть, кивнул в коридор:

– Со мной.

Туда и потащил. Арел замешкался, но догнал нас, а главный маг остался посреди зала - даже не зыркнул на меня на прощение. Дальше была каменная лестница вниз, коридоры и мрачный подвал с рядом железных дверей, которые охранял заспанный солдат.

Тюрьма как она есть.

Охранник вальяжно поднялся со стула, уставился сначала на храмовника, затем - на меня. Моего пленителя он, без сомнения, знал.

– Магичка?
– спросил, потирая глаз.

– Это арши.

Тут охранник подскочил и вырос на пару сантиметров.

– Серьёзно?!

– Дай мне ключ от третьей.

Солдат замешкался - снял с пояса связку и стал рыться в ней немного ошалело. Кое-как нащупал нужную закорючку; храмовник взял её и ненадолго отвлёкся, чтобы открыть камеру. Мою камеру!

Мне показалось, что камень сейчас расколется под ногами, и я провалюсь в самую настоящую Бездну. Обернулась к Арелу:

– Не оставляйте меня здесь! Пожалуйста! Я не заслужила этого, вы же знаете! Спроси себя - ты знаешь!

Порыв был дурным, спору нет. Но мне вдруг показалось, что молодому магу, этому проклятому предателю, который бросил меня в западне, не плевать. И... это даже оказалось правдой.

Он с несчастным видом поднял брови, открыл рот...

– Я сказал молчать!
– Рука схватила за плечо. Храмовник рванул меня к себе и развернул. Пальцы тут же сгребли ворот, и я оказалась прижатой к стене - сама не знаю как.

Суженные глаза и оскаленные зубы. Больше ничего возразить я не успела - мужчина сгрёб меня за плечи и затолкал в камеру. Арел так и не возразил - да и никто от него не ждал подобного.

Дверь закрылась за спиной, а я вцепилась пальцами в шляпу.

Некоторое время так и стояла, не в силах даже решиться - двинуться вперёд или упасть прямо тут на пол - пока ключи бренчали с другой стороны.

В камере витал суховатый, спёртый дух. То ли пыль, то ли грязь, то ли плесень. Воздух холодным не был; тепло и немного света лились из узёнького окошка под высоким потолком. Полтора моих роста. Из удобств - голые каменные стены да нары. Дырка в полу. Больше ничего не видно.

Поняв, что даже шага не хочу делать навстречу этим новым "покоям", я прижалась спиной к двери. Повернулась, прильнула уже лицом - к маленькой зарешёченной прорези. И услышала, как храмовник даёт ещё несколько указаний охраннику.

– Не говори с ней, что бы ни происходило. Ты знаешь, как их натаскивают: она будет кричать, потом, возможно, просить о помощи. Умолять и угрожать. Обещать золотые горы и предлагать себя. Не отвечай ей. Помни, что в первую очередь она - хищница, которая охотится за душами людей. Их много лет учат разговаривать с нами так, чтобы задурманивать мозги. Ты меня понял?

– М-может... кляп ей всунуть?
– пролепетал охранник.

– Просто жди. Я скоро вернусь.

Вслед за этим в коридоре стали удаляться шаги - двух пар ног, - а я медленно сползла по двери вниз.

И ещё минут пять сидела в таком состоянии, не думая толком ни о чём.

...Меня ловили до этого - да, всё-таки было. Один раз. В мелком городке... двое стражников дали мне в челюсть и даже утащили на полночи в камеру в вонючей местной тюрьме. Связали руки тремя верёвками, но пальцы переломать не догадались - и я улизнула под утро, не успев испугаться по-настоящему. Может, они и хотели меня сжечь, но как-то вяло, сомневаясь... перед уходом из города я не стала даже рассказывать в дешёвой таверне байку о том, как один из них изменяет жене. Ту самую, которую услышала при неудачном знакомстве.

Всё это не идёт ни в какое сравнение с тем, во что я вляпалась теперь.

Как выбираться из этой безнадёжной ситуации?

На самом деле... я медленно, горько усмехнулась, покачала головой: кураторы составили для нас целый свод правил. Как вести себя в неволе, в тюрьме или плену. Понятия не имею, откуда у храмовника опыт, но если отбросить неточности, он эти правила охраннику и описал.

Просто блеск.

Первым делом там, правда, идут не мольбы о помощи. Да и не очевидные попытки обыскать камеру, освободиться от пут и найти лазейку на волю, как мечтают все нормальные пленники. Нет, первый совет велит присмотреться ко всем тюремщикам - и выбрать их них самого слабого душевно. А второй предлагает нам, женщинам, поскорее соблазнить бедолагу.

Почему-то кураторам, да и лорду Арзиану, кажется, что наши тела - разменная монета. Нас заставляют мыться, душиться, следить за волосами, красиво улыбаться... в надежде, что это улучшит добычу. Нет, конечно, если поставить рядом смерть под пытками, то ещё и не такое покажется невинной защитой. Но к сожалению, мой талант мешать дело с личными пристрастиями всегда не впечатлял. Без него же лезть к храмовникам, которые только и ждут подвоха - всё равно что шею под нож класть. И думать не стоит.