Колокол по Хэму

В начале войны между Германией и Англией Веннер-Грен открыл на Багамах собственный банк и стал близким другом виндзорского герцога, который доверял ему до такой степени, что сделал его своим личным банкиром. Согласно моим данным, Стефенсон и его ближайший помощник Ян Флеминг считали герцога предателем и установили за Веннер-Греном непрерывную слежку, подозревая его в том, что он служит главным связующим звеном между английским аристократом и нацистской Германией.

Полгода назад, в ту неделю, когда произошла трагедия Пирл-Харбора, правительство США занесло Веннер-Грена в черный список, отказав ему в выдаче визы для въезда на территорию Штатов. Мультимиллионер переместил центр своих операций в Мексику, и моя группа ОРС вскрыла его связи с абверовскими агентами, действовавшими в этой стране.

В частности, мы установили, что он финансировал попытку свержения нынешнего президента Мексики.

Приобретя прошлой осенью у Говарда Хьюджеса „Южный крест“, Алекс Веннер-Грен продолжил модификацию яхты – оборудовал ее сложной коротковолновой радиостанцией, увеличил объем топливных баков для сверхдальних рейсов, вооружил крупнокалиберными пулеметами и противотанковыми ракетами и погрузил на борт полторы сотни винтовок, после чего подарил ее доктору Полю Фейосу и фонду „Викинг“.

Это имя ничего мне не говорило. Фейос родился в 1896 году в Венгрии, во время Первой мировой войны служил в кавалерии, летал на аэропланах и получил медицинскую степень.

Прежде чем принять в 1929 году американское гражданство, он снимался в венгерских фильмах, участвовал в театральных постановках и пел в опере. Разочаровавшись в голливудской кинематографии, Фейос вернулся в Европу, чтобы снимать там фильмы для компании „Метро-Голдвин-Мейер“. В 1941 году он вновь оказался в Штатах и год спустя учредил в Нью-Йорке фонд „Викинг“, некоммерческую организацию, целью которой провозглашалось финансирование поисков инкских поселений, затерянных в перуанских джунглях. Фейос планировал снимать фильмы об этих экспедициях и продавать их на рынке, вопреки бесприбыльному статусу фонда. ФБР считало, что именно он финансирует немецкие разведывательные операции. Первым его вкладом в фонд была перестроенная 96-метровая яхта „Южный крест“, подаренная „Викингу“

Алексом Веннер-Греном прошлой зимой.

Все это представляло определенный интерес, однако самым важным было то, что нынешнюю супругу доктора Фейоса звали Инга Арвад.

– Святой боже, – пробормотал я в третий и последний раз. В папке содержались лишь копии отрывков из досье Арвад, но и эти выдержки насчитывали около полутора сотен страниц, напечатанных через один интервал. Я перелистал их, задерживаясь на фотокопиях расшифровок записей ЭН (электронного наблюдения), ТН (телефонного наблюдения) и ФН (физического наблюдения). Инга Арвад была и оставалась одной из женщин, привлекавших наиболее пристальное внимание спецслужб.

Только сейчас я ощутил признаки явления, свидетелем которому бывал уже не раз. Несколько агентств по различным следам подбирались к одному и тому же объекту, и их пути скрещивались и пересекались – как, к примеру, в случае Арвад и „Южного креста“ – случайно и бессистемно. Донован и его будущий ОСС, равно как и моя ОРС, весьма серьезно интересовались Алексом Веннер-Греном. Стефенсона и Флеминга, очевидно, интересовали Веннер-Грен и „Южный крест“.

Военно-морская разведка США пребывала в уверенности, что яхта была переоборудована для того, чтобы служить заправщиком немецких субмарин в Карибском бассейне, либо у побережья Южной Америки, либо в обоих этих регионах. ФБР буквально помешалось на Инге Арвад и прослеживало ее связи с яхтой и Веннер-Греном, и так далее.

Жизнь Инги Арвад – даже те ее эпизоды, которые я выхватил из этого урезанного досье, – представлялась красочной, полной событий историей, которую Хемингуэй и ему подобные непременно пожелали бы вставить в свои выдуманные романы. История эта граничила с невероятным, невзирая на то, что Арвад исполнилось всего двадцать восемь лет, и в таком возрасте она попросту не успела бы совершить всего, что ей приписывали.

Инга Мария Арвад родилась 6 октября 1913 года в Копенгагене. Это была красивая, не по летам развитая девочка, которая училась танцам и музицированию у лучших мастеров, а в шестнадцатилетнем возрасте была объявлена королевой красоты Дании. В том же году она участвовала в парижском конкурсе на звание „Мисс Европа“ и получила предложение работать в фешенебельном рекламном агентстве, но предпочла тайно выйти замуж за египетского дипломата. Тогда ей было семнадцать лет. Брак распался два года спустя.

В досье было множество фотоснимков Арвад. На первом была изображена очень молодая и очень красивая блондинка, сидящая рядом с Гитлером на спортивной трибуне. Подпись на обратной стороне снимка гласила: „Инга Арвад и Адольф Гитлер, Берлинская Олимпиада, 1936 год“. В сопроводительной записке указывалось, что после развода с египтянином Арвад снялась в норвежском фильме Фейоса, имела с ним связь, которая то разрывалась, то возобновлялась опять, после чего внезапно отправилась в Берлин в качестве корреспондента копенгагенской газеты. В досье не было никаких сведений о том, что она получила образование журналиста, но я уже не сомневался, что мисс Инга Арвад непременно добивается всего, чего бы ни пожелала.

Далее следовала расшифровка стенограммы беседы Арвад с сотрудником ФБР, которая происходила лишь несколько месяцев назад, 12 декабря 1941 года. Арвад заявила, что ей было поручено брать интервью у высокопоставленных лиц Германии, в том числе у Адольфа Гитлера, Германа Геринга, Генриха Гиммлера и Йозефа Геббельса, и что она „действительно однажды побывала в ложе фюрера на стадионе в его присутствии“. По данным ФБР, относящимся к тому периоду времени, их связывали более тесные взаимоотношения; Арвад пригласили на закрытую церемонию свадьбы Геринга, где Гитлер выступал в качестве шафера. Гитлер называл Арвад „безупречным образчиком нордической красоты“ и умолял ее наносить ему визит всякий раз, когда она будет возвращаться в Берлин.

Судя по всему, Арвад вняла его просьбам. Несмотря на то что она оставила работу „корреспондента“ накануне летней Олимпиады 1936 года – она вышла замуж за Фейоса, – Арвад была гостем в личной ложе Гитлера на Играх и свела близкую дружбу с Герингом и еще более близкую – с Рудольфом Гессом. В согласии с донесениями ФБР в последний раз она приехала в Берлин в 1940 году, и ее пригласили работать в германском министерстве пропаганды. В беседе от 12 декабря 1941 года Арвад заявила, будто бы она отвергла это предложение, однако вырезка из бюллетеня Международной службы новостей свидетельствует о том, что Гитлер все же „назначил ее шефом нацистской пропаганды в Дании“.

В досье указывалось, что Арвад вышла замуж за Фейоса в 1936 году, однако и до, и после свадьбы была любовницей Алекса Веннер-Грена. Когда в 1940 году они с мужем переехали в США, ее любовник основал фонд „Викинг“ с официальным адресом в Делаваре и штаб-квартирой в Нью-Йорке.

На нескольких следующих страницах приводились оценки мореходных качеств „Южного креста“, произведенные военно-морской разведкой, а также фотокопии эскизов яхты.

Я извлек их из папки, сложил и сунул в карман.

– Эй! – воскликнул Дельгадо, вскакивая со стула, на котором сидел верхом. – Верни чертежи на место!

– Они мне нужны, – ответил я. – Если хотите, можете меня пристрелить. – Я бросил взгляд на часы – до отъезда в поместье оставалось пять минут – и приступил к последнему разделу.

Досье Арвад целиком сохраняло актуальность и поныне, однако в заключительной части приводились самые свежие донесения, расшифровки телефонных переговоров и записей „жучков“, а также копии писем, снятые ФБР. Все эти материалы были посвящены романтической связи Инги Арвад с молодым офицером военно-морской разведки США лейтенантом Джоном Ф. Кеннеди.