Колокола Полуночи

– --------

Проснулся он от какого-то плохого предчувствия. Протёр глаза, схватил оружие и побежал в лабораторию. Так и есть! Первая каменная ёмкость внезапно исчезла. Просто полностью ушла в пол. А от того места, где она была, ко второй тянется широкий липкий след. Словно что-то ползло. Ползло что-то большое! И оно должно быть внутри второй ёмкости.

Внезапно «вторая бочка» разделилась. Четверти разъехались, и Ласаро увидел янтарного цвета прозрачную колбу, в которой в каком-то растворе плавал человек в набедренной повязке. Ну, как плавал? Смывал с себя остатки какого-то очень густого полупрозрачного желе. Совершенно спокойно домылся, и выбрался через верхний срезанный край. Роста он был чуть выше среднего, и почему-то напомнил Ласаро Мэла Гибсона из фильма «Храброе сердце». Нет, внешне он был мало похож, но что-то дикое и первобытное, и при этом — аристократичное, чувствовалось сразу.

По взгляду и телосложению «человека из бочки» было видно, что он — опытный боец, и способен прикончить Ласаро, как только тот не выдержит и моргнёт. Откуда-то изнутри одной четверти внешней каменной оболочки он извлёк длинный, узкий и плотный кусок серой материи, похожий на шарф. И за пару секунд обмотал им свой корпус.

— «То есть и полотенце и одежда в одной полосе ткани?» — Ласаро был удивлён такой бытовой необычность.

Неожиданно мужчина улыбнулся и поднял руку вверх, широко растопырив пальцы. Ласаро не понял, что этот жест означает, но пришло ощущение, что «человек из каменной бочки» не станет нападать, если Ласаро его сам не спровоцирует.

«Мэл Гибсон» кивнул, и махнул рукой, приглашая за собой. И… как хозяин, отправился туда, где находится хранилище еды. Когда он подошёл к складу продовольствия, мексиканец не поверил глазам: ему требовались секунды на головоломки, исполняющие роль замков. Раз, и дверь открыта!

Хозяин древнего бункера неспеша прошел вдоль стеллажей, выбрав три контейнера. С уже знакомой Ласаро рыбой, которой он питался несколько дней, какими-то грибами в желе и запаянным металлическим контейнером, как оказалось, с полосками обезвоженного хлеба. Что это какая-то сильно высохшая, но не жёсткая лепёшка, порезанная соломкой, мексиканец понял сразу, как только «древний» пригласил его поесть.

Столы здесь напоминают барную стойку, а высокие стулья из яшмы намертво вделаны в пол. Так что ели они бок о бок, а не друг напротив друга.

— Я — Ласаро, — сказал мексиканец, указав пальцем на себя. — Это моё имя. Ласаро.

Древний мужик кивнул, продолжая есть. А потом ткнул в себя пальцем: — Сейнн Вейль.

Глянув на Ласаро, указал на него, потом нарисовал в воздухе круг и произнёс: — Рим? Латинус?

Ласаро усмехнулся: — Не совсем. Латино. Мехико!

Древний задумался, пытаясь вспомнить. Ничего не вспомнив, спросил: — Нова?

— Нова! — согласился Ласаро. Мужик про Мексику не знал, но знал про Рим. Для него точно Мексика — новая страна!

— Мексикано латино нова, — повторил он, и снова ткнул в себя: — Это я, Ласаро. Мексиканец.

«Человек из прошлого» едва заметно усмехнулся: — Я — Сейнн Вейль. Ordine Aeterno («Вечный Орден» — по латыни). Нильгири.

Дальше их беседа потихоньку налаживалась. Ласаро судорожно вспоминал латынь, а Сейнн Вейль с невероятной скоростью, прямо на ходу, перенимал у него испанский мексиканский. В целом, их общение было забавным: Сейнн не знал, где находится Мексика. А Ласаро понятия не имел, кто такие Нильгири… И вдруг до Ласаро дошло, что некоторые слова, которые Сейнн Вейль говорит на своём языке, он недавно слышал. Очень похожие! Причём, здесь, в России! И много раз!

— Лингва: Руссо? Украинан? Болоруссо? — воскликнул он с удивлением.

Древний хозяин древнего бункера покачал головой и медленно, слегка нараспев, произнёс: — Этот язык — широкий Нильгири. Язык для общения Нильгири из разных концов мира. Чтобы наши люди из разных народов легко понимали друг друга.

Ласаро потерял дар речи от удивления. Это точно русский язык! Только с какими-то необычными интонациями! Мексиканец таращился на него в изумлении. Он был готов принять существование древнего бункера, сине-черного монстра, и человека, который не знает про открытие Америк. Но чтобы язык человека из древнего мира оказался… русским? Как такое вообще может быть? Это — невозможно! Совпадение?

А нильгири просто улыбался, видя растерянность мексиканца. Ну, ничего. Привыкнет. На первых порах пробудившемуся от долгого сна нильгири всегда требуется проводник в новый мир. Но в его случае — это не обязательно. Нильгири улыбнулся выпустившему его из «Сна Времён» мексиканцу как можно доброжелательней. Чтобы не напугать. Раньше времени.

2. «Напарник на пол-ставки».

Хаоннай Газзай, кратковременный хозяин сгинувшей под натиском Нового Врага крепости Урк-Утт, которая была построена, наверное, ещё Первыми, и была недавно отвоёвана у театетланцев, был вынужден сейчас работать в паре со своим недавним врагом. Мизгирём, самозванцем, его, Хаонная изображавшим.

Зуам Гуллм тоже радостью от такого напарника не светился. Хаоннай успел пару раз с лёгкостью «намять ему бока и физиономию в воспитательных целях». Первый раз, когда мизгирь пытался напасть на местных жителей, и ограбить их. Второй, когда Зуам решил изображать «главного быка в стаде». В-общем, оба раза «по рогам получил он крепко»!

Несмотря на то, что последний мизгирь по росту и ширине плеч совсем чуть-чуть уступал Нанне Кава Союза Трёх Деревень, в боевом смысле Зуам против Хаонная был как телёнок против льва. Проще говоря, мог внезапно сдохнуть в любое мгновение, если только Хаоннай этого захочет. Прямо без предисловий и долгих драк. Раз — и нет больше мизгирей! Ни одного!

Как-то сразу лавагет Феникс стал в их тройке «главным». И когда он велел им вдвоём очистить соседнюю гору от блуждающих пар Кричащих Зеркал и прочих патрулей Нового Врага, они сделали «грустные лица», но беспрекословно отправились выполнять. Зная, что сам лавагет взялся очистить три других ближних горы.

В принципе, ничего сложного в этом не было. Каждый из них был способен уничтожить пару Кричащих Зеркал. Но было одно но: монстры могут «зеркалить друг друга» до бесконечности. И в любой момент можно столкнуться не с двумя, а с целой толпой. Никто не знает, как Кричащие Зеркала это делают, но бывали случаи, когда пара монстров порождала отряды по несколько сот «своих точных подобий». А те тоже «зеркалились». И все поселения, где такое происходило, гибли под натиском бесконечно пополняющейся толпы уродцев.

Сила Удачи была к двум недавним врагам благосклонна. Они очистили гору, уничтожив шесть патрульных пар чёрных чудовищ. На первый взгляд, их усилия выглядели бессмысленными, ведь пара монстров способна породить целый полк себе подобных за самое короткое время. Но если сравнить Кричащие Зеркала с насекомыми-вредителями, то всё станет понятно. Мухи, тараканы, термиты, муравьи, слизняки тоже выглядят «бесконечной ордой», пока не возьмёшься за них всерьёз. А потом оказывается, что их число можно свести до минимума.

У «бесконечно растущей орды Кричащих Зеркал» обнаружился один незаметный, но важный изъян. «Потомки» деградируют с каждым поколением. Чем дальше «копии» (по числу «поколений») от «первой пары предков», тем они глупее, слабее и способны производить меньшее число монстров в следующем «поколении».

Лавагет Феникс сам видел таких, которые уже не армия, а просто уродливые звери. Могут за «одно дневное деление времени» породить только пару более слабых монстров, которые ещё слабее, глупее и создавать себе подобных не способны.